.
.
В чем все таки состоит очарование провинциальных рассказов, провинциальных пейзажей, провинциального искусства в целом, помимо своей вечной наивности? Провинциальное искусство чарует может быть тем, тем, что каким бы оно не было, (сильным или слабым, убедительным, или не очень), в нем выражен приоритет места над пространством, в отличие от искусства имперского, (имперской живописи, романа, или даже лирической поэзии), где первичнее само пространство. В имперском искусстве, если так можно назвать любое большое произведение, пространство всегда определяет место, или является первичным, (предшествуя месту), более того, пространство, в конечном счете определяет и само место человека в мире. В провинциальном же искусстве напротив, само место первично. В этой художественной, человеческой наивности присутствует своя божья правота. Первичность места - (как образ пространства не внешнего, а внутреннего) это и первичность любви. В конце концов, если пространство и идеи абстрактны, то любовь и место - всегда конкретны.
*
Родной пейзаж это пейзаж, в котором словно бы живет для тебя самый близкий человек. И каждое утро , до тебя он видит этот пейзаж. Его любовь передается и тебе. В этом смысле, или отношении, любовь к природе это и тайная любовь к человеку.