Был страшный год, когда все страны
Боялись больше, чем огня,
Батыя — внука Чингисхана,
Своё соседство с ним кляня.
«Баты-ы-ый!» — пронзающие стрелы,
«Бату!» —как палицы удар.
Его ослушаться не смела
Орда монголов и татар.
Был страшный век, когда монголы
На Русь лавиною пошли,
В осенний день, по степи голой,
Топча сухие ковыли.
<…>
Так шла чудовищным потоком
На Русь монгольская орда
В одном стремлении жестоком
Сжигать и грабить города.
* * *
Не молодица любовалась,
Играя зеркальцем в руке,
А в день погожий отражалась
Рязань-красавица в Оке.
В зеркальные гляделись воды,
Сбегая весело с холма,
Крылечки, башни, переходы —
Князей рязанских терема.
На площади собор богатый,
За ним раскинулся базар,
Вокруг хоромы и палаты
Купцов рязанских и бояр.
За ними слободы людские,
Дворы, часовни городские…
* * *
В тот день морозный, день короткий,
Под снегом спали зеленя,
В тот день у проруби молодки
Смеялись, вёдрами звеня;
У ребятишек шло катанье
На разметённом окском льду,
Когда на поле, под Рязанью,
Батый привёл свою орду.
<…>
К Батыю с пышными дарами
Рязанский князь пришёл тогда.
Он сам собрал Батыю дань:
«Возьми дары! Не тронь Рязань!».
Любуясь княжьими дарами,
Батый кумыс из чаши пил
И, сидя в юрте меж коврами,
С усмешкой князю говорил:
«Коль хочешь мира, русский бай, —
Княгиню в жёны мне отдай!».
Взбешённый, не взглянув на хана,
Князь Фёдор молча вышел вон,
Но тут ударом ятагана
У входа в юрту был сражён…
А под покровом ночи тёмной,
Спеша в предутреннюю рань,
Из Пронска, Мурома, Коломны
Три князя шли спасать Рязань.
Они свои дружины гнали
На помощь брату своему,
Они тогда ещё не знали,
Какой конец пришёл ему.
И вдруг раскинулась пред ними
Сама беда, гроза сама,
Не видно солнца в сизом дыме —
На девять вёрст ордынцев тьма.
В неравный бой они вступили,
Своим сородичам верны,
И в сече головы сложили,
Со всех сторон окружены…
* * *
Рязань, Рязань! Теперь тебе,
Твоим несчастным горожанам
Уже не выстоять в борьбе,
Не совладать с жестоким ханом.
Враги в ворота ворвались,
Таких не знала ты доныне!..
С высокой колокольни вниз
С младенцем бросилась княгиня.
И чашу смертную до дна
Испив от горького начала,
В огне на площади она
Батыя мёртвая встречала…
Горят хоромы, терема —
Всё, чем Рязань была богата.
Декабрьская ночная тьма
Багровым пламенем объята.
* * *
Пять дней оборонял народ
Свой край, как говорит сказанье
И пять ночей небесный свод
Пылал над стонущей Рязанью.
А на заре шестого дня
В леса, в приют шатровых елей,
Врага жестокого кляня,
Бежали те, что уцелели.
И к ним, как воин и как брат,
Горя упорной жаждой мщенья,
Пришёл рязанец Коловрат
И стал готовить ополченье.
Их тысяча семьсот пришло.
Они зашли ордынцам с тыла.
<…>
И яростный Батыя крик
Застыл над снежной пеленою,
И оба войска в тот же миг
Друг другу в стык пошли стеною…
И столько жизней смерть взяла,
Что под снегами твердь стонала,
Пока рязанского орла
Шакалов стая окружала.
…И вот у ног Батыя он —
Евпатий Коловрат убитый.
А хан Батый? Он окружён
Угрюмых полководцев свитой.
Он, сам с собою говоря,
Стоит и смотрит, потрясённый,
На строгий лик богатыря,
Бессмертьем в смерти осенённый.
Монгольский меч в руке зажат —
Тот меч, которым дрался лихо
Рязанский воин Коловрат.
И хан Батый бормочет тихо:
«Когда б тот воин был моим,
Близ сердца я б держал такого!..»
А над землёй клубился дым,
Он гнал людей, лишённых крова,
В леса, на страх ордынским ханам,
На славу первым партизанам.
Это цитата из книги Н. Кончаловской «Наша древняя столица».
Вспомнила я ее потому, что 16 декабря 1237 года войско Бату-хана осадило Рязань. Через 5 дней - 21 декабря - город был взят штурмом и стерт с лица земли.
Помню, в детстве меня очень впечатлили эти стихи, я плакала и восхищалась Евпатием Коловратом, жалела бедных князей.
Произведение действительно очень хорошее. Конечно, строго выдержанное идеологически согласно советской исторической концепции. Но талантливое, красивое, трогательное, познавательное. А то, что оно полно историческими вымыслами, домыслами, вольной фантазией автора - это даже хорошо. Тем интереснее потом открывать, как об этих событиях и людях написано в источниках и документах, у исследователей.
Но, кстати, в повествовании о гибели Рязани Наталья Петровна практически не погрешила против истины.
Не рассказала только почему-то, что еще до подхода монголов к городу князь Юрий Игоревич с племянниками Олегом и Романом Ингваревичами, муромскими князьями Юрием Давыдовичем и Олегом Юрьевичем сражались с пришельцами на реке Воронеж и потерпели сокрушительное поражение, правда, нанесли при этом большой урон войску хана.
Федор Юрьевич был не князем, а княжичем и погиб не в стане Батыя в виду стен города, а в его ставке на реке Воронеж, после чего его отец с братьями и вступили в бой, поняв неизбежность столкновения.
Ну и не права Наталья Петровна, конечно, в том, что враги друг друга не знали, и Батый вел себя так по-хамски. Ему нужна была не княгиня в жены, а покорность. Рязань оказалась первым городом в Русских землях, вставшим на пути монголов. И участь ее жителей в любом случае должна была служить уроком для всех остальных. Поэтому выбора у рязанцев не было - либо полная покорность, либо смерть.
К тому же монголы и русские отлично были знакомы друг с другом.
После поражения на реке Калке (31 мая 1223 года) даже пятнадцати лет не прошло. Да и неравная борьба соседней Волжской Булгарии с монголами была на Руси хорошо известна.
Батый же, следуя заветам великого деда, всегда собирал максимальную информацию о стране, которую собирался захватить. Ведь монголы, вопреки утверждению Кончаловской, шли не «жечь и грабить города», а покорять и захватывать земли, включать их в состав империи. Просто у них была четкая политика: покорным - пощада и благосклонность, строптивым – смерть и уничтожение. Именно так всегда поступал Чингисхан, и Бату следовал тем же принципам. Рязанцы оказались строптивцами и поплатились.
«И не осталось во граде ни одного живого, все заодно погибли и одну на всех чашу смертную испили. Не осталось там ни стонущего, ни плачущего: ни отца и матери по детям, ни ребёнка по отцу и по матери, ни брата по брату, ни по родным, но все вместе мёртвыми лежали. И всё это случилось за грехи наши!».
Археологические раскопки проводились на старорязанском городище с 1836 года. Их данные подтверждают сведения «Повести о разорении Рязани Батыем» об уничтожении монголами большинства жителей города и окрестных селений.
Археолог В. П. Даркевич в книге «Путешествие в древнюю Рязань: Записки археолога» так пишет о результатах исследований:
«Систематические раскопки братских могил жертв монгольского нашествия наша экспедиция провела в 1977-1979 годах на подоле вблизи Оки и около бывшего усадебного дома Стерлиговых у южной околицы деревни Фатьяновка. Изучение антропологических материалов показало: из 143 вскрытых погребений большинство принадлежит мужчинам в возрасте от 30 до 40 лет и женщинам от 30 до 35 лет. Много детских захоронений, от грудных младенцев до 6-10 лет. Это рязанцы, которых завоеватели истребили поголовно, многих уже после взятия города. Юношей, девушек и молодых женщин, оставшихся в живых, вероятно, разделили между воинами. Найден скелет беременной женщины, убитый мужчина прижимал к груди маленького ребёнка. У части скелетов проломлены черепа, на костях следы сабельных ударов, отрублены кисти рук. Много отдельных черепов. В костях застряли наконечники стрел. Жителей городов, оказавших упорное сопротивление, ожидала жестокая расправа. <...> По рассказам летописцев, после падения Рязани (Старой) — мужчин, женщин и детей, монахов, монахинь и священников уничтожали огнём и мечом, распинали, поражали стрелами. Пленникам рубили головы: при раскопках А. В. Селивановым Спасского собора обнаружены скопления из 27 и 70 черепов, некоторые со следами ударов острым оружием».
По данным археологов, погибших рязанцев хоронили без гробов в братских могилах. Похороны проходили по христианскому обряду, тела клались головой на запад, с руками, сложенными на груди.
Части из них все же удалось спастись даже после разгрома войска Коловрата - они соединились с владимирской дружиной и вновь сражались с ордынцами в битве у Коломны. Правда, ни Коломне, ни Владимиру, ни Москве, ни другим городам Северо-Восточной Руси это не помогло.
Евпатий Коловрат (о чьей историчности ученые спорят до сих пор) был не простым воином, а боярином родом даже не из самой Рязани, а из Старорязанского стана (местные историки называют это место Урсовским городком). К началу осады Евпатий был в Чернигове, узнав о нападении монголов, он поспешил «с малою дружиною» на помощь городу, но застал его уже разоренным. Тогда к его отряду в 1700 человек присоединились уцелевшие жители, и они бросились в погоню за монголами. Это, конечно, безмерно храбрый, но абсолютно отчаянный поступок - численность войск была несопоставима.
Тем не менее, монголы нападения не ожидали, а потому их арьергард был истреблен. Правда, судя по всему, произошло это уже на границе Суздальского княжества, а не близь разоренного города, как пишет Наталья Петровна.
Есть легенда, что посланец Батыя, отправленный на переговоры, спросил у Евпатия: «Чего вы хотите?». И получил ответ: «Только умереть!». Согласно «Повести о разорении Рязани Батыем», монголам удалось уничтожить отряд Евпатия лишь с помощью камнемётных орудий, предназначенных для разрушения укреплений:
«И навадиша на него множество пороков, и нача бити по нем ис тмочисленых пороков, и едва убиша его».
Поражённый отчаянной смелостью, мужеством и воинским искусством рязанского богатыря, Батый, сказал:
«О, Евпатий! Если б ты у меня служил, я держал тебя у самого сердца!».
Так что здесь Кончаловская ничего не выдумала.
Хан был настолько восхищен доблестью врагов, что выдал уцелевшим русским (их, согласно источникам, было пятеро) тело Коловрата и отпустил с честью. Примерно 11 января 1238 года Евпатий Коловрат был погребен в Рязани.
Правда, историки точно не смогли установить, где и когда именно была битва между отрядом Евпатия и монголами. Считается, что это произошло между 1 и 10 января, но тогда не на землях Суздальского княжества, а на подступах к ним: 1 (по другим оценкам 10) января Батый был у Коломны – последнего города на пути монголов в «Суздальскую землю». Впрочем, некоторые исследователи утверждают, что Коловрат сражался с Батыем как раз на пути между Рязанью и Коломной. А с 15 по 20 января 1238 года монголы уже брали Москву.
Ну а что было дальше с русскими землями - всем известно.
Рязань после уничтожения монголами не возродилась. Археологи отмечают отсутствие послемонгольских культурных слоев. Хотя «Повесть о разорении Рязани Батыем» утверждает, что Ингвар Ингваревич «обновил землю Рязанскую, и церкви поставил, и монастыри построил, и пришельцев утешил, и людей собрал», никакими научными данными эти сведения не подтверждаются. Да и самого Ингвара Ингваревича большинство исследователей считают персонажем вымышленным. Единственный выживший рязанский князь Олег Ингваревич содержался в монгольском плену до 1252 года и уже не княжил.
Столица княжества была перенесена в Переяславль-Рязанский, который с 1778 года по указу Екатерины II стал именоваться Рязанью.
Вот такая вот история с литературой
