Амия знала, что её вызовет Агата, но гнала эту мысль, старалась не думать о страшном, сама перед собой делала вид, что ничего не происходит. И, хотя её тянуло бешеной тягой к этому чёртовому мосту, она держала себя за горло и даже не смотрела в эту часть сада, пробегала мимо, как будто за ней гонятся черти. Но... Были сны. Здесь, в этом мире то ли людей, то ли теней сны были странными, не похожими на земные, реальные, чёткие, цветные, они как будто уводили спящего в иную реальность - и она, реальность эта, становилась второй жизнью. Вот в этих снах Амия и становилась Айей. Причём той, весёлой, молодой, славной, которой она была до болезни, когда её так любил Саша, а она, глупая, любовь эту ценить не умела. И как наяву, Амия ощущала руки бывшего мужа, его поцелуи, видела его глаза - тот самый взгляд, чуть наглый, раздевающий, с лёгким прищуром. Они бегали по берегу моря (когда-то очень давно им удалось съездить в Крым на целых две счастливые недели), ели маленькие, но сахарные персики, валялись на горячем песке, купались в ночной, тёплой, солёной воде и творили такое, от чего Амии было стыдно даже во сне. Просыпалась она в слезах, быстро пряталась в ванной, но Корн все понимал. Он отводил взгляд и молчал, только чуть бледнел и играл желваками загорелых скул.
Так шло время. Живот у Амии уже совсем округлился, она ходила, переваливаясь, как смешная утка, сутками занималась обустройством дома, готовила лёгкие, головокружительно вкусные обеды, встречалась с Лель, которая тоже молчала, лишь иногда осуждающе покачивая головой.
И вот... Был чудесный день, воздух пропитался ароматом созревающих фруктов и отцветающей резеды, природа готовилась к осени, которая здесь тоже была, как и зима - яркая, снежная, солнечная и очень короткая. Амия не знала, как она это поняла, но обмануть себя не смогла - чувство, что тебя ждёт Агата, нельзя было спутать ни с чем. И она пошла к Агате сама.
Агата не имела дома. Чтобы к ней пробраться, надо было пройти по тропинке через чащу перепутанных между собой, колючих лиан, потом миновать короткую дубраву, где толстые стволы приближались друг к другу на расстоянии вытянутой руки, а огромные кроны не пропускали серебряные лучи даже полуденного, высокого солнца, и выйти на берег небольшого, тёмного, как свинец озера. Там, внутри чёрной воды, в омуте без дна и жила Агата.
Амия пришла к омуту, когда солнце уже садилось. Подходя, она вдруг почувствовала, что у нее закружилась голова, мысли сначала стали пустыми и узкими, как листья осота, а потом и вообще растворились, оставив пустоту в черепе - емкую и звонкую. Сама от себя не ожидая, она разбежалась и прыгнула в омут - в самую страшную, черную, ледяную середину.
Оказалась она в большом зале, где стены были зеркальными, а потолок стеклянным. Посередине стоял огромный белый стол, вокруг него мягкие кресла, в одном из них сидела Агата и рассматривала через лупу какую - то схему. Увидев свалившуюся сверху Амию, она не удивилась, встала, подошла и обняла Амию за плечи, ласково и крепко
-Ты упорная девочка. Всё понимаешь, но идёшь своим путем. Я тебя не осуждаю, Амия. Ты вправе сделать выбор. Но сначала я тебе его покажу. Смотри.
Амия увидела, что зеркальные стены, как будто раздвинулись и там, как на огромном экране замелькали фигуры. И она увидела себя.
-Это твой первый выбор. Ты пойдёшь по мосту и останешься там, за ним. Смотри.
- Амия с ужасом смотрела, как Саша поит из ложечки худую, старую, лысую женщину. У женщины ввалившиеся щеки, жёлтый, обтянутый пергаментной кожей лоб, бессильно брошенные вдоль одеяла костлявые руки и пустые глаза, похожие на провалы. Саша тоже очень болен, у него серое, отёкшее лицо, руки не просто дрожат, ходят ходуном, а мятая, потрепанная одежда висит на худых плечах, как на вешалке. Он кашляет, почти задыхаясь, но не выпускает сигарету из синеватых, сухих губ. Вокруг грязь, безысходность и тоска...
Амия посмотрела на Агату, та улыбнулась краем полных губ и показала рукой - смотри дальше.
Там, на экране несли гроб. Амия узнала старое кладбище, где похоронены её бабушка и дедушка, оно заросло диким кустарником и грубой травой, и лишь узкие тропинки вели к покосившимся могильным оградам. Гроб несли какие - то незнакомые люди, а процессия была небольшой. Сгорбившийся, как старик, шаркающий ногами Саша, свекровь, пара друзей с работы, которых Амия уже почти не помнила. Наконец, поставили гроб и Амия увидела в нем себя. Вернее, ту самую высохшую, как мумия, женщину... Айю...
И потом комната, та самая, где умирающая Айя только что пила из ложечки холодный чай. Там было пусто и холодно. И только под потолком качалась петля - страшная, огромная, зовущая. А комнату вошёл Саша. Он был пьян, еле стоял на ногах. С трудом вошёл и подставил под петлю табуретку.
Амия жалобно посмотрела на Агату, та кивнула головой, повела ладонью, и картинка сменилась. Счастливый дом Амии и Корна засиял с экрана всеми чисто промытыми окнами, увитыми виноградом и каприфолью. Там, внутри, за накрытым столом сидела семья красивых, молодых людей - Амия снова узнала себя, но уже такой, как она была сейчас. Улыбающийся Корн поправлял косичку крошечной девочке с аппетитом уплетающей кашу, да так, что толстенькие щёчки шевелились, как у хомяка. А у неё, Амии, под кружевным, белоснежным фартуком явно снова круглился живот.
Амия молчала. Молчала и Агата. Потом она снова повела ладонью и чуть хрипло прошептала, почти на ухо Амии.
-Есть ещё вариант. Ты входишь сюда.
В одном из зеркал отразился водопад. Бурные струи чёрной воды с силой били о скалистый берег, брызги образовывали кипящее тёмное облако и свинцовый пар поднимался до верхушек старых корявых сосен.
-Это забвение. Многие его выбрали, люди вообще глупы. Ты входишь туда - и тебя больше не будет. Ни чувства, ни памяти, ни души. И даже воспоминаний не будет о тебе. Забвение сотрёт твою жизнь, как тонкую карандашную линию стирает ластик. Всё пойдёт вспять. Жизнь твоих близких поменяется непредсказуемо, так, чтобы даже память о тебе исчезла из неё.
Аната убрала руку с плеча Амии, отошла и снова села в кресло.
-Я даю тебе три дня. Выбор за тобой. Не сможешь сделать его сама, его сделаю я. Иди.
Что-то случилось, какие - то силы снова вскружили голову Амии, помутили рассудок и отняли разум. Пришла в себя она в своём саду. Судя по высоте, ещё не севшего за облака солнца, время останавливалось, пока она не вернулась. Амия села на скамейку, сдала руками виски и тихонько застонала - в голову как будто вбили кол, острый и корявый...