Накануне Дня башкирского языка стали известны имена победителей Общественной литературной премии имени народного поэта Башкортостана Тамары Ганиевой. Гран-при завоевала Светлана Чураева, автор романа "Шурале". Сегодня замечательная талантливая писательница, заместитель редактора журнала "Бельские просторы", председатель Объединения русскоязычных писателей Союза писателей Башкортостана и секретарь Союза писателей России Светлана Чураева - "Гость МГ".
- Светлана, не будем перечислять твои многочисленные победы и награды на престижных профессиональных конкурсах. Их слишком много. Как и масштабных культурных проектов, организованных твоей командой в республике и за ее пределами: международный литературный фестиваль "Горящая гора" – первый профессиональный литературный фестиваль в РБ; международный молодёжный фестиваль "КоРифеи" и "Литературная школа “КоРифеи”", Всероссийское совещание молодых литераторов в Уфе, "Столица в подарок", "Литературная электричка", концерты, семинары, издательские проекты, в рамках которых выпущено более десятка сборников... Ты еще курируешь многочисленные литературные объединения, пишешь книги, пьесы...
Как тебя на все хватает? Ведь вся эта организационная и кураторская работа поглощает массу времени и сил, не говоря о работе в литературном журнале. Когда пишешь свои произведения? Сколько времени, например, ушло на "Шурале"?
– Когда меня спрашивают: "Как у тебя на всё хватает времени?", честно признаюсь: "Времени не хватает!" Что-то всегда, к сожалению, остаётся в пролёте. Например, иногда наше жилище приходит в состояние, которое мой брат называет: "Сталин умер" – в том смысле, что "порядка не стало". Работа в журнале, проза, пьесы, семинары и всякая литературная движуха – это кайф, в котором можно существовать круглосуточно с редким перерывом на сон. Плюс семья сейчас не столько отнимает время, сколько прибавляет: сыновья и дочь выросли, общение с ними – радость, дающая силы и драйв. Если раньше, пока все трое детей были малышами, приходилось разрываться, выгадывать, выкраивать время на так называемую творческую жизнь, то сейчас я существую в свободном полёте, на полный размах крыльев и, надеюсь, могу набирать высоту. Головокружительное ощущение!
- Расскажи о своем романе, завоевавшим Гран-при. Слышала, что там, как в доме Облонских, смешалось все: христианская и тюрская мифология, сказка и реалистические картины, зарисовки нашего настоящего, списанные с натуры... Есть там даже людоеды-политики и людоеды-писатели. Причем антиутопические события разворачиваются в родных широтах. И Шурале постоянно меняет личину.
– Для меня роман "Шурале" очень важен. Хотя не могу сказать, что я им довольна: слишком долго, слишком с большими перерывами писался этот текст. Задуман и начат он был ещё в начале 2010-х годов, тогда же писались отдельные главы. За прошедшее с той поры время изменилась и я сама, и жизнь вокруг. А роман-то – о современности. Когда он начал складываться, люди самозабвенно игрались в страшилки с концом света, якобы предсказанным календарём майя. Вышел же текст в действительно апокалиптичном 2020-м. И правила выживания в апокалипсис, которые я пыталась худо-бедно сформулировать, пригодились – хотя бы мне самой.
Книга, если попробовать сказать о ней отстранённо, не с авторской, а с читательской позиции, получилась очень спорная. Пожалуй, тенденциозная. Но мне и хотелось, чтобы она стала неким громким хлопком в ладоши, призывающим встряхнуться. Как сейчас модно говорить: выйти из зоны комфорта. Это действительно очень полезно – тренируются нейронные связи в мозгу, прочищается взгляд на окружающий мир.
- Светлана, как в образцовой семье ученых биолога-генетика и химика из новосибирского Академгородка родился филолог? Когда начала сочинять первые сказки? Как отнеслись к твоему дару родители?
– Тут надо копать глубже в историю: моя бабушка по папе – учёный-филолог, первая женщина из так называемых инородцев Башкирии (такой был раньше принят термин), получившая степень кандидата наук, соавтор первого башкирско-русского словаря. Её отец, мой прадед, Низаметдин Терегулов – просветитель, чьим именем названа основанная им школа. Так что всё нормально с наследственностью. Дедушка – Нур Сахаутдинович Чураев – инженер, заслуженный энергетик. Мои сыновья – учёный-физик и инженер. Получается, в семье чередуются гуманитарная и техническая линия. Причём все в нашем роду, включая совсем юное поколение, отлично владеют словом, дома постоянно звучат филологические шутки, каламбуры…
Что касается первых текстов: пишу сколько себя помню, это единственно возможный для меня способ существования. Первые опусы писались печатными буквами, сшивались вручную в книжки; в качестве обложки, помню, брала сказочной красоты винные этикетки. Одна прямо перед глазами стоит: "Старый замок". Родители, по счастью, со мной не носились, давали дышать свободно. Главное – сами жили в концентрированной культурной среде, и мы, дети, росли в ней в полную силу.
- Знаю, что ты - соавтор Гимна Республики Башкортостан. Причем написала его в достаточно юном возрасте. Как тебя занесло на такие высоты? Поделись историей создания гимна.
– Это, конечно, очень занятный и, пожалуй, примечательный факт биографии. Случилось всё не в особо юном возрасте – мне было хорошо за тридцать, точнее сказать, под сорок. К этому времени я давно занималась переводом. Очень давно – с одиннадцати лет. В 2009 году вышел поэтический сборник "Триста три хадиса" Равиля Бикбаева – на башкирском и на русском; русский текст мой. Видимо, работа над сборником лишний раз продемонстрировала мою состоятельность как переводчика Равилю Тухватовичу, на тот момент – председателю Союза писателей РБ, главе Комитета Курултая и соавтору башкирского текста Гимна.
- Светлана, ты многогранный, талантливый человек, состоявшийся в профессии. Но ты еще и мама троих замечательных детей. Это такая большая редкость для творческого человека. Как ты смогла совместить материнство и литературу? Не записывала на пеленках и подгузниках сюжеты и наброски?
– Как в известном анекдоте: "Ну, что сказать, повезло…" – про своих детей я так всегда думаю: повезло, слава Богу. Это мои самые близкие люди, теперь уже – самые понимающие друзья, с которыми можно говорить на любые темы, которые – "и в горе, и в радости". Впадаю в состояние абсолютного счастья, когда, например, старший сын звонит, предупреждает, что на улице гололёд: "Мама, ты всегда носишься, как оглашенная, будь, пожалуйста, осторожнее". Или когда второй сын, забежав в гости, видит немытую посуду, вставляет в ухо наушник с музыкой и, насвистывая, быстренько всё успевает перемыть, пока я ставлю чайник и накрываю на стол. Или когда дочь ждёт с работы с изысканным ужином. Эта ненавязчивая постоянная забота – проявление любви – даёт силы на любые свершения. А уж сколько получаю порций мудрости от всех троих! Слушаю их, разинув от радости и удивления рот. Иногда хочется записывать. И записываю, кстати.
А по поводу черновиков на подгузниках сразу вспомнился крошечный эпизод. Готовлю на кухне ужин, всё шипит, шкварчит, руки по локоть в муке, а в голове вертится кусок текста, который никак не приходит в нужное состояние. И вдруг приходит ключевая строка – как "сим-сим", открывающая пещеру сокровищ. Ору второму сыну: "Ванечка, будь добр, принеси бумагу и карандаш!". Если не успею записать, строка забудется и всё – не вспомнить. Иван приносит карандаш и свеженький лист бумаги из новой пачки. Рука не поднимается испачкать его всего лишь одним черновым предложением. Ворчу: "Ну не чистый же, какой-нибудь исчирканный можно было…" Сын с непроницаемым лицом проводит по бумаге карандашом и снова протягивает мне: "Вот, как ты просила, исчирканный". Я смеюсь, мне становится стыдно: дети постоянно преподают мне уроки, учат не циклиться на мелочах, помогают видеть мир объёмнее, глубже.
Что же касается баек и семейных легенд, их так много – можно написать ещё несколько романов. Моя мама говорит: "С вами телевизора не нужно: вся жизнь нашей семьи – бесконечный ситком".
Ну, да: жизнь – это крутой сериал, сказали недавно мне сыновья. И чем лучше ты играешь в нём роль, тем закрученней и ярче пишется твой личный сценарий. А если всё делать в полсилы, "с холодным носом", то сценарист быстренько заменит тебя кем-то более интересным.
Эмилия Завричко
