Автор: Юлия Мак
«Среди дорог дороги домой моей нету»
(А. М. Литвинов)
Жила-была Лилечка – милый одуванчик. Да, это я! Так меня называет папа.
– Ты родилась, похожая на цветок. Головка – пушистая. Волосы – белые. Как у самого настоящего одуванчика.
Папа любил меня больше всех, я знаю. И мне вовсе не хотелось покидать его и маму с самого раннего детства. Но, независимо от моего желания, с семи лет я начала путешествовать, даже не собрав свои платьица.
Было жарко. Я шла к своему другу Сашке.
– Бассейн! Смотри! Пошли купаться! – кричал он.
Я бежала.
Мама всегда запрещала быстро бегать.
– Упадёшь и разобьёшься, – сердилась она.
Но я очень торопилась. Ведь бассейн!
Сашка кричал:
– Беги! Я буду капитаном!
Мне хотелось кричать:
– Я буду рулить!
И тут я упала.
*
Когда папа рассказывал сказки, то в них я всегда летала.
– Ты волшебница, – говорил он, – у тебя волосы с волшебной пыльцой.
– Правда?
И тут я поняла, что взрослые никогда не врут, потому что я – летела! Стала частичкой ветра. Он дул своим дыханием.
– Не бойся, – говорил, – просто смотри.
Рядышком проплывало облачко-Бегемотик.
– Привет! – сказал он, – ты помнишь меня? Я тот самый бегемот в зоопарке, которого ты хотела накормить.
– Не помню, прости.
– Тебе было два годика, Одуванчик. Приходи в гости, когда вернёшься. А сейчас я поплыву дальше. Скоро просыпаться.
Бегемот исчез.
А волшебные волосы продолжали носить меня по ветру. Никогда небо не казалось таким чарующим.
Оно познакомило меня со всеми жителями мира.
Горы кланялись, говорили:
– Принцесса, – и протягивали алмазы со вкусом зефира.
Молнии танцевали вокруг. Завораживали. Их движения были такими могущественными. В тот миг я знала, что вся земля погружена в страх.
Ребёнок сейчас прижимался к матери. Матери пытались успокоить, а их голоса пели колыбельные.
Но только я не боялась.
Гром кричал:
– Лили!
Молнии пускали для меня конфетти. Я смеялась, а пушистые волосы поднимали меня ещё выше. Я хватала конфетти и вместе с грозой мы играли одинаково красивую музыку.
– Ты прекрасно чувствуешь ритм, Лили! – прокричала Гроза, спрятав в мою ладонь маленькую искорку.
Мы с Ветерком продолжали носиться по небу. Как маленький листочек я медленно падала, сонно рассматривая нижний мир.
Оттуда на меня смотрели огоньки. Ночью они были активны. Летали друг к другу в гости. Я знала, кто они. Догадывалась.
– Это городские светлячки, да?
Грусть заполнила меня всю изнутри. Пыталась вырваться наружу. Я заплакала.
– Ветерок, когда я вернусь домой?
– В любую секундочку. Главное – заснуть.
“Пора!”. Эта мысль вертелась вокруг меня, цеплялась за всё, что находила рядом.
– Я буду помнить. Помнить эхо гор, алмазы со вкусом зефира, одинокого бегемота и искорку на ладони.
И звёзды: как они прилетели. Спросили:
– Хочешь поесть конфеты, милая Лилечка?
– Да.
Не забуду, как, засыпая, я ела конфеты из звёзд. Ведь, когда я вернусь, мама мне этого не разрешит.
*
Я дома.
Тепло окутывает моё неподвижное тело – это всё мама. Каждое утро она целует меня. А вечером кладёт под кровать шоколад.
– Ты проснёшься, моя девочка. Найдёшь под кроватью большую коробку шоколада.
Мама больше не плачет.
– И съешь всё-всё, – добавляет она, – и никакой противной каши.
“Нет противной каши... Мам, лучше проснуться без шоколада, чем не проснуться вообще”.
На календаре восемнадцатое июля.
Приходит папа.
– С днем рождения, мой милый Одуванчик. Тебе сегодня одиннадцать. Ты уже такая большая.
Мне одиннадцать.
Что должен чувствовать ребёнок, который заснул семилетним?
Отчаяние?
Боль?
Все ли дети знают эти чувства? Или только я?
– Только ты, – произносит чёрная дама.
Она не представляется. Укрывает меня своей шалью. Давит на горло. Не даёт дышать.
В этот момент я чувствую, как мои родители волнуются. Касаются моего лба. Мама плачет.
Отец крепко держит за руку.
Хочу закричать:
– Я тут, пап!
А слышу:
– В летаргическом сне так бывает. Нужен домашний уход, нужен, нужен.
Не хочу ничего слышать.
Превращаюсь в льдинку и плыву в темноту, в которой могу пролежать годами.
Не видеть – норма.
Не чувствовать – норма.
Хочется спрятаться и от мыслей, но не получается.
Приказываю:
– Спрячь себя, как улиточку.
Как улиточку.
*
Слышу:
– Лиля, привет! Это я. С днём рождения. Мне через неделю тоже будет двенадцать.
Молчание.
Это он. Перебирает пальцы рук.
Говорит:
– Прости, я больше не приду. Ты меня пугаешь.
Сашка уходит.
А я узнала его только сейчас.
– Глупая!
Он приходил все эти годы? А я его не замечала. Даже если он приходил раз в год – пусть.
Я бы рассказала ему о своих путешествиях. О том, как я была капитаном пиратского судна. И только ему раскрыла бы секрет:
– Саш, золото на борту съедобное, представляешь! – тихонечко сказала бы я, – а по ночам я его ем!
И пусть Сашка не услышал бы мой голос. Но я знаю, он бы поверил.
В памяти Сашка кричит:
– Беги! Я буду капитаном!
А мне хочется реветь:
– Не уходи!
*
Здравствуй, Вселенная! Это я – Лили. Мне уже тринадцать лет.
И у меня выросли крылья. Лёгкие и пушистые.
Как пух.
Когда я касаюсь их, то пальцы погружаются дальше и дальше. Моим крыльям нет конца. Я даже могу спать на них. На деревьях – не упаду. На самом твёрдом камне в мире – будет мягко.
Благодаря им я стала свободнее.
Прорываюсь сквозь стены. Вместе с Ветром мы роняем столбы и бьём окна.
Моей маме не понравилось бы моё поведение. Но я оправдываю себя тем, что у меня всё же подростковый возраст.
В одной из ночей наткнулась на цветную Машину. Чуть не врезалась. С ней рядом стояла Будка, будто нарисованная художником волшебными красками.
Через полгода выяснила, что Машина и Будка – друзья. Ночью они гуляют, напевая одиноким детям колыбельные песни.
После этого я полюбила навещать детей. Смотреть на них, как они играют и пытаются порадовать своих родителей.
Однажды я встретила семилетнего мальчика. На протяжении дня он задавал себе вопрос. Тихонько шептал.
– Не знаю – не знаю. Почему же так ужасно холодно? Ведь дом – это тепло?
Когда ты маленький, порой страшно говорить. А родители потом злятся:
– Почему ты не сказал раньше?
Тогда я узнала, что детство – это когда тебе незаслуженно холодно.
*
На выходных посещаю выставки обоев. Замечаю, что все рисунки на обоях, потолках, шкафах, шторах превращаются в лица или в животных. Думаю, что я это знала.
– Никому не приходит на ум этот бред, – говорю себе, – и одновременно приходит – всем.
Время всё равно ест меня. И, отдавшись ему, сижу сутками и рассматриваю все обои мира.
Моя мечта – улететь во Вселенную.
Моя мечта – качаться на Луне и есть мамины шоколадные конфеты.
Но для этого нужно собрать все частички мира в паззл.
И я лечу!
Лечу к самой первой и ценной картине моего мира.
*
Сегодня восемнадцатое июля.
Мама ласково целует меня в лобик. Она дрожит. Её накрывает отчаяние. Думаю, что сегодня она уже не надеется на чудо.
– С днём рождения, моя девочка!
Папа аккуратно обнимает меня.
– С совершеннолетием, Лилечка!
Грустно добавляет:
– Ты летаешь, мой Одуванчик. Ты танцуешь. Только я этого не вижу.
Мой подарок – мои родители.
Они постарели. Устали. Я бы хотела подарить им спокойствия. Интересно, есть ли в мире пещера, в которой льются воды спокойствия?
Я бы накрыла маму с папой волшебной водой. Нежно-нежно. Они даже не заметят, как им станет легче.
Я обнимаю их крепко-крепко.
Запоминаю свою комнату, родителей. Мама и папа – самый ценный паззл. Это они – моя первая картинка. То, с чего всё началось.
Я нахожу под кроватью большую коробку шоколада.
– Спасибо, мам!
Она улыбается. Её улыбка – воздушный лепесток на моих крыльях.
Окно открыто. Ветерок играет со шторами.
– Мне пора! Мир за окном ждёт меня.
Меня звали Лилечка – милый одуванчик.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/5780-lilechka.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала
Литературные дуэли на "Бумажном слоне": битвы между писателями каждую неделю!
- Выбирайте тему и записывайтесь >>
- Запасайтесь попкорном и читайте >>