... Огромный белый попугай с желтым хохолком. Красный веер. Бледно-коричневые, серовато-голубые цвета с внезапными алыми вспышками вина в хрустальном бокале. Блеск золотых украшений в полумраке. Белый лебедь в бассейне. Женская натура в духе позднего Энгра. И тут же какой-нибудь кадр, за который пуританская аудитория без труда может обвинить режиссера...
Это мир Валериана Боровчика (1923-2006), искушенного мастера кинематографа наваждений, снов маний и причудливых игр, одного из немногих крупных режиссеров мирового экрана, столь последовательно и отважно снимавшего такого рода кино...
Бесспорно, изобразительное решение, в первую очередь - костюмы, декорации, грим - наиболее сильная сторона Валериана Боровчика. Не даром он был одним из лучших студентов Краковской академии художеств.
Киностарт Боровчика ранним не назовешь: изучив живопись и графику, он несколько лет рисовал афиши и рекламные плакаты, и только в 34 года поставил свой первый короткометражный фильм. Подружившись с известным польским (а потом - французским) аниматором Яном Леницей, Валериан Боровчик пришел в мультипликационное кино. Его остроумные короткие анимации принесли ему огромный фестивальный успех.
Западная кинопресса наперебой расхваливала его оригинальную технику («оживление» предметов, аппликаций и т.д.) и причудливую стилистику, напоминающую странную смесь сюрреализма и абсурдизма.
Получив несколько лестных предложений, тридцатишестилетний польский аниматор в 1958 году эмигровал во Францию, где с прежним успехом ставил блестящие мультфильмы, поражавшие богатством творческой фантазии и воображения.
Казалось бы, у Валериана Боровчика были неплохие шансы войти в кинематографический пантеон в ореоле непревзойденного автора изысканных анимаций, особенно после создания полнометражного «Театра месье и мадам Кабаль» (1967) - кукольного цирка с излюбленными для режиссерской эстетики Боровчика мотивами.
Однако, по-видимому, за десять лет работы с анимацией ее мир стал для постановщика тесен, и в сорокапятилетнем возрасте Валериан Боровчик дебютирует в игровом кинематографе картиной «Гото, остров любви»(1969). Сюрреализм Боровчика заиграл тут новыми красками, вновь доказывая, что живописно-графическая сторона кинематографа по-прежнему остается коньком постановщика.
После красивой и чувственной «Бланш» (1971) Валериан Боровчик снимает, быть может, самую знаменитую свою картину «Аморальные истории»(1974). В этом фильме, состоящем из нескольких новелл, в творчестве Боровчика впервые столь откровенно и дерзко обозначились грани его знаменитого мира, где нарушение «допустимых» рамок и законов становится фирменным знаком…
Если первая, современная новелла отличалась скромным изобразительным решением, в том числе и свето-цветовым, то остальные истории представляли собой своего рода костюмированные спектакли с роскошными костюмами и декорациями, с томной игрой в живопись а la Франсуа Буше («Тереза-философ»), со стилями готики и ренессанса.
Всякий раз балансируя на грани «хорошего» и «плохого» вкуса, Валериан Боровчик превращал своих актеров в послушных марионеток привычного ему мира анимации.
Тема неистребимости людских пороков и необузданности фантазий звучит в «Аморальных историях» в разных регистрах - окутанная философским флером, в мрачном антураже или чуть ли не рафаэлевской торжественности, окрашенной, впрочем, изрядной дозой иронии, бросающей вызов канонической религиозности.
Годом позже на экране вышла еще одна фантазия Боровчика - «Зверь», вольная экранизация известной сказки о Красавице и Чудовище. Разбавив сказку мотивами знаменитой новеллы Проспера Мериме «Локис», Валериан Боровчик обыгрывает детали фантазмов, не забывая при этом о костюмах и интерьерах (старинный замок, роскошные покои будуара и пр.). «Зверь» планировался вначале как пятая новелла «Аморальных историй», но, выпав из односерийного метража, стал самостоятельным фильмом...
Вскоре Боровчик на короткое время приезжает в Польшу, чтобы поставить там «Историю греха» - экранизацию романа Стефана Жеромского. Картина, на мой взгляд, получилась довольно строгой (во всяком случае - для Боровчика) по стилистике и в целом вполне укладывалась в рамки так называемого критического реализма. Насколько было в его силах, Боровчик показал в фильме социальный фон любовной истории, герои которой были сыграны в отличие от большинства его персонажей-марионеток в традициях бытового психологизма.
То ли находясь под впечатлением коммерческого успеха нашумевшей ленты Жюста Жакена «Эмманюэль»(1974), то ли просто нуждаясь в замене артистов-статистов звездами, Валериан Боровчик выбирает Сильви Кристель солисткой своей мелодрамы «Край». Фабула этого фильма, действие которого происходит в середине 70-х годов ХХ века, разворачивается вокруг увлечения симпатичного провинциала красивой и загадочной женщиной.
Но если, скажем, в «Звере» можно обнаружить пародийность авторского взгляда, то в «Крае» (1976) все выглядит вполне серьезно. Соперничая с Жакеном, Боровчик меланхолично рассказывает в меру фрейдистскую историю, местами с претензией на мрачноватую поэтичность.
На общем фоне тогдашней раскованности европейского кино «Край» прошел по экранам в общем-то не слишком заметно. И фильмом «Внутри монастыря» (1978) Боровчик, по всей видимости, хотел вернуть себе славу ниспровергателя кинематографических устоев. Однако эта картина не принесла режиссеру скандального успеха. Художественный результат тоже оказался довольно дискуссионным.
Быть может, поэтому Валериан Боровчик на короткое время возвращается к своей первой любви - анимации. Его изобретательная манипуляция старинными предметами из новеллы «Шкаф», вошедшей в картину «Частные коллекции»(1979) вновь подтвердила его профессиональный класс и потенциал.
В 80-х годах Боровчик работал с переменным успехом. После вольной экранизации повести Роберта Льюиса Стивенсона под двойным франко-английским названием «Доктор Джекил и женщины» («Странная история доктора Джекила и мисс Осборн», 1981) он снимает фантазию на тему трактатов Овидия «Искусство любить» (1983).
Не могу сказать, что Боровчику удалось создать шедевр, однако изобразительная часть картины, несмотря на погрешности вкуса, по-прежнему оставалась самой сильной стороной режиссера. Игра с оттенками тканей, свето-цветовыми потоками, женской натурой, пластикой движений, бесспорно, впечатляет.
К сожалению, следующий фильм Валериана Боровчика - «Эмманюэль-5» (1986) снимался, вероятно, не от хорошей жизни. Ни до, ни после этой ленты Боровчик не делал сиквелов. Но если уж он был вынужден поставить пятую по счету серию, рожденную его соперником, значит, финансы режиссера в то время пели весьма тоскливые романсы...
Незаинтересованное, холодное отношение к вынужденной «шабашке» ощущается в «Эмманюэль-5» во всем: картина получилась на редкость скучной (к тому же без Сильви Кристель), сюжет - примитивен и лишен даже намека на пародийность. Изобразительный ряд выглядит здесь обескураживающе стандартно…
В конце 1980-х шестидесятипятилетний Валериан Боровчик пытался вернуть былую форму. Его картина «Все должно исчезнуть» (1988) снова была построена на пластике причудливой игры мужчины (Матье Карьер) и женщины (Марина Пьеро).
Слов нет, пресыщенный современный киномир уже не удивишь ни странными взаимоотношениями персонажей, ни изысками «картинки», ни претензиями на многозначность философских трактовок. Конечно, подобный киноспектакль марионеток выглядит сегодня слегка старомодно.
Сняв несколько новелл из телевизионной «Розовой серии» (1986-1991), Валериан Боровчик навсегда ушел из кино…
Александр Федоров, 1990, 2020
