" Бобриха" 30 / глава 29 / начало
Алексей взял дочку на руки и понёс домой. Он то и дело слушал её сердце и от этого тревожился ещё больше, оно не билось.
«Всех птиц, которые перед конём упадут, клади в мешок, вези домой…», - звучало у него в голове.
Когда добрался до дома, положил дочку наземь, подстелив свой кафтан. Стащил с лошади мешок с птицами и дрожащими руками высыпал их на девочку. Сел рядом и завыл по-волчьи. То и дело смотрел на Лукерью и ждал.
Вдруг все птицы ожили и взлетели, закружились над Алексеем и Лукерьей, а потом превратились в стаю ворон. Карканье было таким громким, что Алексей закрыл уши руками. Казалось, вороны будут кружиться вечно. Эта чёрная стая обволакивала всё вокруг, касалась головы, рук. А потом взмыла в небо, и от неё не осталось и следа.
Лукерья очнулась, начала сильно кашлять. Открыла глаза. Посмотрела на отца безумным, ничего не понимающим взглядом, потом спросила у него:
- Где я, папенька? Дышать тяжело… - и опять продолжила кашлять.
Алексей придвинулся к ней ближе, обнял крепко. Начал гладить по голове, и дочкины косы остались у него в руке. Лукерья облысела. Алексей отнёс её в избу.
Всю ночь у девочки был жар. Таисья молилась, ни на секунду не сомкнула глаз.
Только к утру жар прошёл. В ту ночь Алексей и Таисья поседели.
Пока Лукерья спала, Алексей пошёл туда, где вчера осталась Бобриха. А там её не оказалось. Ни сокола, ни Бобрихи. Обошёл вокруг всё, понимал, что не мог ошибиться. Искал долго. Вернулся обеспокоенный. Только дома осознал, что камень остался у Бобрихи.
Посоветовавшись с Таисьей, он решил проверить жилище матери и на следующий день отправился туда. На месте дома Бобрихи осталась только большая куча золы, она была ещё тёплой, потрескивала. Уцелел только сарайчик, в котором жила Устина. Он подошёл к нему, приоткрыл дверь, а оттуда начали вылетать вороны. Алексей упал то ли от неожиданности, то ли от того, что птицы сбили его с ног.
Лежал на земле, пока все вороны не вылетели из сарая. Встал, заходить побоялся. Запрыгнул на коня и помчался домой.
Всю оставшуюся весну и лето Лукерья была слаба. Она еле ходила, часто кашляла. Таисья отпаивала её травами. Только ближе к осени у девочки начали расти волосы.
Ни Алексей, ни Таисья не спрашивали у дочки, что произошло в тот вечер в лесу. Не упоминали в разговорах ни про Бобриху, ни про камень. Да и она не затрагивала эту тему. Много времени проводила за ручной лепкой из глины. Алексей научил её делать посуду, обжигал готовые изделия в печи, а потом отвозил их на ярмарку.
Когда Лукерья полностью окрепла, она рассказала, что тогда пошла в лес на зов Устины и встретилась там с ней и с дедом. А потом и про удар Бобрихи поведала. Алексей же рассказал про то, как своими глазами видел и мать, и сокола, упавшего рядом с ней, как не смог их найти на следующий день. Поведал и о чудесах с птицами. Лукерья слушала внимательно, но верила в это с трудом.
До этого дня никакие сны Лукерье не снились. А в ночь после разговора с Алексеем и Таисьей увидела во сне Васеньку. Он играл на полянке, рвал одуванчики и сдувал с них пушок. Лукерья подошла к нему и стала смотреть, как брат резвится в одуванчиковом облаке. На всякий случай она спрятала руки за спину, боясь, что братец опять укусит. Он оглянулся и произнёс:
- Ты свободна, Алёнушка! Мы с дедушкой избавили тебя от груза непосильного. Теперь ты будешь творить добро! Матушка хотела тебя с собой забрать, поэтому пришла к Бобрихе ночью в образе бабки Евдокии, наказала ей отобрать у тебя защитный камень силой, и тогда ты была бы уже рядом с нами.
А я-то знаю, что рано тебе к нам, что на земле ты ещё не всё выполнила. Рассказал дедушке о планах матушки, он тоже отговаривал её от этого. А потом решил помочь тебе остаться на земле. А заодно и ведьму наказать! Дедушка теперь твой хранитель! Живи, Алёнушка! Не забывай меня! Прощай! Увидимся не скоро!
Васенька растворился, словно его и не было на поляне.
Утром Лукерья рассказала про свой сон Таисье и отцу. Алексею всё равно было тревожно, он стал каким-то пугливым. На ночь запирал двери на все засовы, завёл собак для охраны двора. Когда одна из собак заболела, Алексей стал ощущать ещё больший страх.
Он был уверен, что мать следит за ним, и болезнь собаки – ещё одно тому подтверждение. Иногда ему мерещилась и сама Бобриха. На птиц он теперь смотрел с подозрением и стал их отстреливать. Вскоре в округе не стало слышно птичьего пения, лес замер и не издавал никаких звуков. Даже ветер не шевелил листву.
Стало неестественно тихо. Вместо утренних звуков природы Алексей и Лукерья слушали теперь пение Таисьи. Оказалось, что у неё красивый голос. Когда она пела, у Алексея по телу бегали мурашки.
Я иду гулять по лесу,
Всюду слышу звон небесный.
Я ищу любовь вокруг,
Где ты ходишь, милый друг?
Ты не прячься от меня,
Я ищу тебя не зря!
Подарю любовь свою,
Песню девичью спою.
Зрение к Таисье так и не вернулось. Она ходила с палочкой и со временем научилась ориентироваться и в доме, и во дворе.
Алексей жалел Таисью, но сильной страсти к ней больше не питал. Он тешил себя только тем, что их объединяет Лукерья и Пётр, о котором до сих пор не было никаких новостей.
В 1918 году Таисья с дочкой и Алексеем покинули своё лесное жилище. Лукерья уговорила их переселиться в деревню. Уехали в другую область, подальше от страшных воспоминаний.
Поселились в одном из заброшенных домов. Многие деревенские срубы были тогда пустыми: кого-то раскулачили, а кто-то бежал от Гражданской войны в поисках лучшей жизни.
Вскоре Алексей записался в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию и отбыл бороться с белогвардейцами.
В 1922 году Лукерья, будучи уже 23 летней девушкой, пошла в школу, открывшуюся в деревне сразу после окончания Гражданской войны.
На уроки ходила после работы в поле, в основном по вечерам. Научилась читать и писать. Учитель начальной школы, разглядев у Лукерьи тягу к знаниям, предложил учительствовать под его присмотром. В 1923 году она уже самостоятельно учила деревенских детей письму и чтению.
В чулане дома еще до отъезда Алексей нашёл прялку. Таисья стала прясть. Ей приносили на дом овечью шерсть, она обрабатывала и сдавала на нужды Красной Армии.
В январе 1923 года перед самым возвращением домой Алексей случайно встретил сына и сначала не узнал его. Это случилось на железнодорожном вокзале. Поезд, на котором должен был отбыть домой Алексей, задерживался. На вокзале было людно. Объявили другой состав, и ожидающие своего поезда пассажиры ринулись в вагоны. Вдруг один из молодых солдат оступился и упал рядом с сидевшим на лавке Алексеем.
Алексей подошёл, чтобы помочь. А боец уставился на него и молчит.
- Ушибся что ли сильно? – спросил у него Алексей.- Чего глаза выкатил?
А солдат смотрел так, словно насквозь сверлил взглядом.
- Отец, - произнёс он. – Не узнал? Я Петя.
Алексей уставился на парня. Сердце защемило, положил руку на левую часть груди, сжал кожу до боли.
- Пётр, - прошептал он еле слышно, - ты ли это?
Продолжение здесь
Мои рассказы тут
