А мне с утра новостная лента снова преподнесла подарок. А жизнь ведь налаживается! Я чего такая злая-то была? Это потому что у меня велосипеда повода не было: повода опубликовать фельетончик про Лешеньку. Этот фельетончик был начат давно и как-то все откладывался и отлеживался. А потом вдруг тема как-то пожухла и Лешенька стал вроде вышедшей на пенсию кинозвезды. Слава его увяла и пошла кракелюрами, то бишь, носогубными складками. Я повздыхала над фельетончиком и отправила в архив. Для потомков! Вот найдут и восхитятся. И прольют горькую слезу над Лешенькиной судьбой. Но вдруг...
The Sunday Times: Навального отравили второй раз перед транспортировкой в Германию
Ура! Леша снова в топе.
А теперь фельетончик. Этакий сиквел к "Алешкиным снам". Но в отличие от предыдущих публикаций, основанных сугубо на выбросах моей буйной фантазии, сиквел основан только на жестокой реальности, достоверных событиях и фактах. Фантазии тоже есть! Но немного.
Но сначала о серьезном.
Итак, как сообщила наша наиправдивейшая немецкая пресса, ярый противник Кремля и лично господина Путина российский оппозиционер Алексей Навальный вместе с семьей находится в деревне Ибах (Улица Nachherrstr. наххеррштрасе, конечно, круче звучит, но Ибах тоже неплохо)
Ибах - немецкая сельскохозяйственная община , в количестве 362-х жителей, находящаяся южной части Шварцвальда (Чёрный лес), земельного округа Валдсхут с областным центром Фрайбург, земли Баден-Вюртемберг со столицей Штутгарт. Более 65 % общинной площади состоит из леса, остальное сельско-хозяйственные угодья. Деревушка стоит в 30 км от государственной границы Швейцарии. Прекрасный вид на Альпийские предгорья. Основное производство - лесопереработка, пилорамный цех и строгальный цех филиал завода"Кайзер".
С точки зрения немецких стратегов решение поселить семью Опальных в Ибахе было идеальным. В военной доктрине говорится, чтобы успешно отразить атаки неприятеля, нужно занять господствующие высоты. В этом отношении новый министр обороны фрау Винегрет исполнила все согласно этой доктрине. Семейство Опальных поселили в предгорье Швейцарских Альп. Во-первых, с горы просматривались все подходы к месту охраняемой цитадели Опального. Во-вторых, не один путинский тайный агент не смог бы проникнуть к ней, не боясь остаться незамеченным. (Я вот думаю. А если мне туда переселиться? Ну как внештатный путинский агент) А в-третьих , в 30-ти километрах от убежища находилась швейцарская граница, куда в случае чего можно было бы быстро переместить охраняемое тело. Совершение же диверсии на территории Швейцарии исключалось, поскольку Путин и его кремлевские приспешники, включая повара Пригожина, сунуться туда не рискнут, так как хранили свои миллиарды в швейцарских банках.
Дремотную тишину послеобеденных часов крошечной деревушки Ибах нарушил вой сирен. Горбатившиеся на картофельном поле крестьяне с удивлением увидели, как по единственной асфальтированной дороге на полной скорости, перемигиваясь гирляндами сине-красных огоньков, несется кавалькада голубых полицейских машин, черных микроавтобусов и желтых карет скорой помощи. Они ворвались в деревню, словно карательный отряд в белорусское село. Затем небо разорвалось грохотом пропеллеров низко летящих винтокрылых птиц. В это время председатель этого немецкого колхоза, он же по-совместительству мэр деревушки, он же бургермайстер и император прилегающих полей и лесов херр Кайзер ("кайзер" в прямом переводе на русский - "император"), попивал темное нефильтрованное пиво в единственной местной кнайпе.
Услышав вой сирен и рокот автомобильных моторов, херр Кайзер приник лбом к оконному стеклу. Мимо окон проносились полицейские автомобили, черные как ночь машины секретных служб, а с неба пикировали разномастные вертолеты. Повернувшись в сторону испуганно глядящего на него хозяина кнайпы, он хотел было крикнуть: "Бежим, немцы в городе!", но спохватился и вспомнил, что сам был немцем, сидел в своей немецкой деревне, немецкой пивнушке и бежать попросту было некуда. Выскочив из пивнушки, главный начальник рысанул в сторону своей управы, именуемой "Ратхауз". (Это название городской управы у нас в неметчине такой) Не добежав до намеченной цели, председатель резко затормозил. Его внимание привлекли понуро выходящие из дверей местного клуба музыканты сельского оркестра.
- Что случилось? - спросил запыхавшийся председатель.
- Так вот выгнали нас, - сказал один из музыкантов, обмотанный медной трубой.
- Давай, давай, пошевеливайся, - прикрикнул один из полицейских.
Разгневанный председатель решительно направился к дверям своей управы. Но тут путь к начальственному креслу преградили двое парней в черных комбинезонах и в черных балаклавах на головах.
- Хальт, - вытянул один из них руку вперед и упершись ладонью в начальствующую грудь. Второй "черный" угрожающе вскинул автомат.
- Ваш аусвайс, битте, - уже более дружелюбно попросил первый.
- Какой такой аусвайс? - недоуменно спросил херр Кайзер. - Я... я здесь работаю, я есть бургермайстер этого городка.
После слов "этого городка" второй презрительно хмыкнул. Да-а, что, что, а со словом "городок" деревенский шеф явно переборщил. Изучив внимательно его императорский аусвайс , "черные" охранники пропустили его во внутрь. Упав в свое кресло и стерев со лба пот, председатель схватился за телефон. Но тут чья-то тяжелая рука опустилась на его плечо и вкрадчивый голос со стальными нотками произнес:
- Не надо зажигать свет... то есть, никуда звонить.
Подняв голову, он увидел стоящего перед ним идеально отглаженного мужчину в сером костюме и в серых тонированных очках. Херр Кайзер сразу понял, что перед ним стоит самый главный и самый секретный спецагент самых секретных спецлужб.
- Никуда звонить не надо , - повторил "агент", опускаясь в кресло напротив.
Он снял широкополую шляпу и положил её на стол. В воздухе повисла тишина. Глаза мэра со страхом изучали непрошенного гостя. Гостю же изучать хозяина кабинета не было нужды, так как еще по дороге в Ибах он изучил досье херра Кайзера вдоль и поперек, вплоть до его прародителей, живших во времена того самого великого кайзера Вильгельма.
- А... что случилось? - хотел было спросить деревенский мэр, но гость перебил его на первом же звуке.
- А случилось вот что, дорогой херр Кайзер. К вам приехал русский оппозиционер, главный критик Кремля и, возможно, будущий президент России херр Опальный. Слышали о таком?
- Да, да, - замахал головой херр Кайзер. - Его сам Путин хотел отравить. "Политически подкован", с удовлетворением отметил про себя серый человек.
- Ну тогда вам не надо объяснять, что этот политический вопрос на контроле у самой фрау Меркель. Мы, и вы тоже, должны позаботиться об анонимности пребывания херра Опального и его охране. Ни один волос не должен упасть с головы нашего подопечного. Ферштейн? - заговорщицки спросил главный агент.
- Ферштейн - утвердительно кивнул мэр и чуть не вскинул руку вверх и не выкрикнул: "Яволь, мой фю...!", но вовремя спохватился.
- Еще вопросы имеются?
- Скажите, а что с клубом и нашими музыкантами?
- Да ничего страшного, - успокоил агент, - клуб временно переходит в наше распоряжение, там будет размещен наш секретный штаб. Половину вашей мэрии мы тоже временно реквизируем.
- Но...- хотел было возразить херр Кайзер.
- Никаких "но"! - снова перебил серый тип. - Это указание свыше.
При этом он указательным пальцем вверх. - Может быть, сама фрау Меркель прибудет сюда, - загадочно прошептал он.
Херр Кайзер вознес глаза к потолку, куда тыкал палец агента, и молча кивнул головой.
В это же время испуганные колхозники, закинув грабли и вилы на плечи, поспешили в сторону своих домов. На подходе к деревне путь им преградили полицейские автомобили с крепкими полицистами (или полицаями?) внутри и снаружи.
- Хальт! Предъявите ваши аусвайсы! А также млеко и яйца!
Естественно документов ни у кого не оказалось. Ну кто же носит с собой паспорт, отправляясь на копку картофеля? Выручил всех опять же председатель колхоза. Он лично подтвердил личность каждого селянина, его прописку и благонадежность, ибо всю свою сознательную жизнь прожил в родной деревне, знал каждого жителя в лицо, его домашний адрес и даже дату рождения. Так же херр Кайзер поклялся на Библии, что никто из колхозников в России не бывал и ни одного слова по-русски не знает, даже того самого, из трех букв. После тщательного изучения документов местных колхозников всё же пропустили.
Но тут возникла проблема с молодой девушкой, которая возвращалась домой после конной прогулки. Вернее проблема была не с девушкой, а с её лошадью. Крепкие полицисты никак не хотели пропускать на вверенный им охраняемый объект беспаспортную гнедую кобылу. Девушка предъявила строгим охранникам свой аусвайс, водительское удостоверение на право управления кобылой и даже аусвайс самой кобылы. Загвоздка состояла лишь в том, что в лошадином аусвайсе не было фотографии самой лошади! И пришлось бы бедной кобыле бомжевать по окрестным полям, если бы ни сам председатель колхоза, который поручился за лошадь и уверил полицаев в её благонадежности. Типа, лошадь тоже не знает слова из трех букв. Для порядка они выписали рыжемастной кобыле "Постановление о содержании лошади под домашним арестом" и сопроводили её к месту отбывания наказания - в домашнее стойло.
Толпа колхозников направилась к управе, у которой тоже стояли полицаи и черные лимузины с тонированными стеклами.
-Неужели сама Меркель к нам пожаловала? - раздались перешёптывания в испуганной толпе. На столь тревожный вопрос попыталась ответить симпатичная девушка-полицайка:
- Колхоз! Берите выше, к вам сам херр Опальный приехал.
Кто такой херр Опальный, политически-безграмотные колхозники имели такое же понятие, как фрау Меркель о российской поп-звезде Ольге Бузовой. Прочитав на недоуменных лицах необразованной толпы тупой вопрос «А это хто?», девушка попыталась ещё раз объяснить, кто такой херр Опальный.
- Херр Опальный — это оппозиционнфюрер всея России. Его сам Путин боится. Деревня! - с пафосом закончила она.
При слове "Путин" лица непросвещенных аборигенов засветились радостными улыбками:
- Я, я! Путин ист гут! - говорили они, поднимая вверх большой палец. Испугавшись, что торжественная встреча херра Опального может перейти в тожественный митинг в поддержку российского президента Путина, за дело взялся самый главный полицай из прибывших полицаев. Он попытался на пальцах объяснить дремучей толпе, что Путин плохой, а херр Опальный очень хороший, потому как он против Путина. Так и не поняв, чем же всё-таки так плох плохой Путин, наивные селяне потребовали железной аргументации. Не найдя веских аргументов против плохого Путина, главный полицай прекратил этот балаган другим убедительным аргументом:
- А ну пошли все nachher, то есть по домам!
Испуганные жители кинулись в рассыпную от греха подальше. Разбежавшись по своим хатам и боясь высунуть нос со двора, народ стал терпеливо дожидаться вечерней проповеди в местной церквушке.
Вечерняя проповедь в Германии - это тоже самое, что бабушкины посиделки-перетрушки в русских деревнях. Но из-за отсутствия в России достаточного количества церквушек, местные пересуды и перетёрки совершаются на лавочке под хруст разгрызаемых семечек. А по сути все одно и то же.
- Ишь ты вырядилась-то! Гертруда, ты бы еще короче юбку надела, глядишь под неё чаво-нибудь да и надует.
- Гляньте-ка, гляньте, Ганс опять пьяный домой идет.
- Ганс, а Ганс, не ходил бы ты домой, иначе твоя Ханна опять будет тебя поленом по огороду гонять. Ты бы лучше сразу в пригон шел, на сеновал.
- Да пошла она на … - отмахивается пьяный Ганс, делая выразительный жест рукой.
Вечером в местной церквушке прошла политпроповедь, кто такой херр Опальный и почему его жизнь и здоровье принадлежит всему миру. Посиделки закончились всеобщим молебном за выздоровление херра Опального.
- В то время, когда весь немецкий народ молится о выздоровлении русского опального херра Опального, давайте, братья и сестры, мы тоже помолимся, - вещал с амвона местный пастырь. Все дружно помолились. - Аминь, - закончил свою проповедь немецкий поп.
- Аминь, - дружно сказала толпа и поставила свечки за здравие анти-президента Навального, а заодно и по свечке за здоровье президента Путина.
"На хрена нам война в России, и тем более с Россией?" подумали мирные жители села Ибах, которых не задела ни Первая, ни Вторая мировая войны.
С этого времени закончилась спокойная жизнь в спокойном Ибахе. Прибытие высокого гостя нарушило привычный уклад деревенских жителей. Многие роптали, но потихоньку и по домам. Радость испытывал только бюргермайстер херр Кайзер, так как он в один момент из заштатного председателя колхоза превратился в самое медийное лицо всея Германии. Каждодневно он раздавал интервью вновь прибывающим журналистам и телевизионщикам. Был и еще один радостный человек - это хозяин местного отеля. После того, как зловредная пандемия и карантин больно ударили по его финансовому состоянию, то теперь его ранее пустовавший отель был заполнен до отказа. Боевой полицейский отряд, журналисты и кинооператоры и еще какие-то подозрительные типы, одетые в штатское, смахивающие на секретных агентов. Кроме того гостиничная кухня целый день что-то жарила, парила и варила. Узнав, что херру Опальному понравилась берлинская свиная рулька, хозяин отеля теперь собственноручно готовил рульку по своему еще дедовскому методу и приговаривал:
- Попробуйте, херр Опальный, мою рульку, против моей рульки никто выстоять не может. У меня рулька высший сорт. Прима! Берлин, туды его в качель, разве рульку дает?
Вместо желаемого кавказского шашлыка гостю каждый вечер грилили мясо на электромангале. Утром — сосиски с кофе, в обед - рулька с пивом, вечером — мясо-гриль с пивом или красным вином. Рядом любимые жена с сыном и спокойная жизнь на спокойной пограничной заставе (за чужой счет). Что еще надо бывшему русскому оппозиционеру и теперешнему политическому пенсионеру?
(Эх, податься что ли тоже в оппозиционеры?)
