Дисклеймер: эта статья будет длинной и скорее всего бессмысленной, потому что рассказывает о том, что не раз и не два обсуждалось гораздо более профессиональными людьми. И тем не менее, мне хочется рассказать о своих впечатлениях от этих двух произведений, а если мне захотелось, то почему бы собственно и нет
Прежде всего стоит наверное извиниться за немного кликбейтный заголовок. Естественно я не буду решать какая из двух классических антиутопий лучше, просто потому что они обе хороши и сравнивать их в целом как-то глупо. Конечно, я буду отмечать некоторые сходства и различия, но без оценочных суждений. Так что эта статья скорее будет просто упорядоченным пересказом моих мыслей относительно данных книг. И да, я предполагаю что практически любой читающий человек уже знаком с этими произведениями, так что в тексте присутствуют сюжетные спойлеры. Хотя сами сюжеты в обоих произведениях далеко не самые интригующие, просто потому что не главные. Но обо всем по порядку, а сейчас приступим.
О дивный новый мир
Мир
В общем-то не открою никому большой тайны, если скажу, что общество в ОДНМ представляет собой выкрученное до максимума общество потребления - жизнь состоит из сплошных удовольствий, даже работа приносит лишь радость, поскольку людей выращивают в пробирках и ещё до рождения готовят к определенной деятельности. Собственно, таким же образом общество разделено на касты, принадлежность к которым тоже выводится ещё в пробирке - будущих счастливых представителей высших каст, альфа и бета, выращивают рослыми, интеллектуально развитыми и вообще идеальными людьми, а не таких везучих гамм, дельт и эпсилонов наоборот отупляют, последних вообще доводят до состояния полукретинизма. Все они занимают впоследствии заранее определенные должности, и все они счастливы этому, отчасти потому что их организм идеально подходит именно для этой работы, а отчасти благодаря чудесному эффекту гипнопедии, которой методично пичкают детей всё детство. Ну а если все-таки в перерыве между беспорядочными половыми связями и игрой в гольф у вас случится приступ меланхолии, есть сома - замечательный наркотик, не обладающий побочными эффектами. Короче говоря, штырит так же, ломки нет. Правда живут из-за него люди по шестьдесят лет, но кого это волнует в мире, где с детства отбивается страх смерти. В общем, все счастливы, все желания людей удовлетворяются, а единственное, что может нарушить подобную прекрасную систему - стремление к индивидуальности и самовыражению - с самого рождения глушится практически во всех представителях общества, не считая альф, которым в силу сложной и умственно емкой работы требуется некоторое умение мыслить нестандартно.
Сюжет
Первая половина книги, которая в большей степени знакомит читателей с миром, посвящена Бернарду - альфа-плюсовику (альфачи среди альфачей), который по неизвестным причинам уродился низким и щуплым, что абсолютно не соответствовало стандартной внешности его касты.
И если уж говорить о моем впечатлении, существование такого персонажа вообще показалось мне нелогичным. Я не играю в сильно умного критика и ни здесь ни в дальнейшем не пытаюсь сказать, что Хаксли дуралей и написал чушню, нет. Глупо было бы судить произведение, написанное почти сотню лет назад, по современным меркам, но логика то за это время претерпела не сильные изменения. Так почему в таком мире, где на любую должность есть куча заготовленных эмбрионов, а смерть одного индивида вообще никого не волнует, Бернарду позволили жить наравне с остальными? Его дефекты ведь на фоне остальных альф должны были быть очевидными ещё в раннем возрасте, неужели правительство, которое так тонко поняло психологию людей, что буквально каждый в мире абсолютно счастлив, не предусмотрело очевидные отклонения в поведении и мыслях человека, который с ранних лет чувствует себя униженным и изгоем в собственном окружении? Но это так, лирика. Вернемся к сюжету.
В общем, Бернард отличается от всех вокруг тем, что он замкнут и необщителен (какой сюрприз). Из-за этого все вокруг ещё больше его сторонятся, что закономерно заставляет его ощущать себя независимой личностью, пусть и неуверенной в себе и озлобленной. Как бы там ни было, этот странный человек приглянулся бете Линайне (а она, на секундочку, НеВеРоЯтНо ПнЕвМаТиЧнА), которая как раз уже неприлично долго развлекалась со всего одним партнером.
В результате, Бернард в компании своей пневматичной спутницы отправляется на импровизированный уикенд в американскую резервацию. Ну и в перерывах между увеселительными постельными мероприятиями наведываются в деревню к аборигенам, где обнаруживают женщину, Линду, много лет назад точно таким же образом прилетевшую в резервацию на пару дней из цивилизованного мира, чтобы развеять скуку серых будней. К сожалению, её экскурсия затянулась по причине неудачного падения в расщелину, откуда её выловили аборигены. И с тех пор она жила с ними, не имея возможности вернуться из-за одного занимательного факта - судя по всему, падения с большой высоты губительно сказываются на противозачаточных средствах этого мира, а поэтому Линда успешно забеременела от Директора Инкубатория, с которым собственно и прилетала развлекаться в резервацию. Он, поискав пропавшую подругу некоторое время, улетел обратно, а вот беременная женщина так и осталась жить среди дикарей, глуша воспоминания о цивилизации при помощи алкоголя. Джона - её сына, который закономерно родился спустя девять месяцев, племя не особо принимало, если не сказать абсолютно не принимало, а поэтому одним из немногих его развлечений было чтение - сначала какой-то методички, завалявшейся у его матери, а потом случайно обнаруженного томика Шекспира.
В общем, Бернард быстро понимает что эти двое со своей историей могут помочь ему решить многие проблемы и, схватив их в охапку, тащит из резервации прямо в Англию. Естественно, местная общественность немножко шокирована такой историей. Линда, в силу своей старости, уродливости и прочее, прочее, прочее никого особо не интересует, а вот Джон очень даже - здоровый такой юноша, красавец, ещё и экзотика.
И опять же, возвращаясь к логике, неужели никому в таком мире не было очевидно, что кругом весь такой правильный по нашим понятиям Джон не сможет принять аморальные по его мнению порядки, к которым он никак не был готов? Почему же в таком случае ему позволили просто гулять по городу, пусть и под присмотром Бернарда? Ради развлечения для толпы? Да скорей в таком случае его бы посадили за стекло в каком-нибудь музее, или хотя бы для верности насильно пичкали бы сомой. Серьезно, общество, настолько заботившееся о собственной стабильности, само допускает внутрь себя заведомо нестабильный элемент, не принимая почти никаких мер по его контролю. Зачем, а главное зачем?
После возвращения Бернард, как опекун Джона, становится очень популярной личностью и, как следствие, успешно забывает свою индивидуальность и свои диссидентские мысли. Что касается самого Джона, его судьба предсказуема - мир, который со слов его матери был раем на земле, оказался абсолютно не тем, чем представлялся. Мало того, Дикарь ещё и влюбляется в Линайну (недаром она так пневматична), и вот после того как он осознает, что объект его мечтаний мягко говоря не подходит под образ благородной дамы из произведений того же Шекспира, у бедолаги окончательно отъезжает колпак. Он пытается проповедовать здравый смысл рабочим низших каст, которые знать ничего не знали, хотели просто порцию сомы после трудового дня получить. А уж когда Джон на пару с Гельмгольцем (другом Бернарда, который почти не влияет на сюжет, так что о нем позже) начинает выкидывать сому в окно, толпа немного расстроенных гамм бросается на них с целью остановить порчу столь ценного продукта. Как результат, приезжает местная гуманная полиция, распыляет в воздухе сому, сует Джона, Гельмгольца да и Бернарда заодно в местный летающий бобик и отвозит к Мустафе Монду - одному из Главноуправителей государства. После небольшого разговора по душам, во время которого Бернард успевает грохнуться управителю в ноги и почти разрыдаться, всех троих, как теннисные мячики, выбрасывают из корзинки нормального общества (жесть у меня метафоры, вызывайте дурку) - Гельгольца с Бернардом отправляют на острова, где уже и без того сидят все подобные умники, которые не могут ужиться в существующей системе, а Джона почему-то отпускают на все четыре стороны, что тоже странно, но допустим. Короче, Джон селится в заброшенной башне, развлекается самобичеванием и прочими хорошими штуками, но прилетают люди, решившие опять сделать из него развлечение, Джон видит Линайну, начинает избивать её бичом, всё это выливается в оргию, после которой Джон счастливо идет и вешается.
Возможно я немного подсократил конец, но только потому что уж очень длинно получается, да и не знаю зачем я вообще так подробно пересказывал, раз предполагал, что большинство уже читало. Ладно, в любом случае удалять жалко, так что пусть будет.
Герои
А вот теперь к наконец-то к тому, о чем бы мне действительно хотелось написать. Ведь именно герои в любом произведении, а в антиутопии особенно, дают нам понять как все заданные обстоятельства влияют на человеческую природу. Естественно, нет смысла рассматривать заурядных членов этого общества, таких как та же Линайна (хотя она донельзя пневматична, конечно, очень пневматична), поэтому я пойду по этаким бунтовщикам, приближаясь к самым интересным в конце
Джон, он же Дикарь
Самый очевидный случай, который мне показался даже не нужным. Опять же, не в укор произведению, я не дурак, и прекрасно понимаю что на момент создания романа всё это воспринималось иначе, и он нужен был Хаксли по многим причинам, не говоря уже о том, что он - центральный элемент сюжета. Но в наше время, с моей точки зрения, он уже почти никак не играет на раскрытие этого общества. Просто потому что нет никакого интереса наблюдать за тем, как в ту среду потребительства попадает человек, имеющий наши, и даже более благородные, чем наши, представления о мире и морали. С самого начала понятно, что он не приживется там, что он чувствует по сути то же самое, что чувствуем при описаниях всего этого мы, только ещё сильнее. Как говорится, ну Дикарь и Дикарь. Чего бухтеть то.
Бернард, он же трус, он же лицемер
Бернард для меня - эдакий псевдоинтеллектуал от мира Хаксли. Единственная причина, по которой он начал мыслить не так, как остальные - физические отличия, сделавшие его изгоем. И именно из-за этого его мысли пришли к тому, что мир неправилен. Но на деле он всё ещё стремится быть как все, ему это нужно. Когда Директор угрожает отправить его в Исландию, он воображает себя героем, который противостоит системе без колебаний, но когда же выясняется, что Директор действительно отдал такое распоряжение, от самоуверенности Бернарда не остается абсолютно ничего. Он заглатывает парочку таблеток сомы, хотя раньше не хотел её принимать, и отправляется спать с Линайной, хотя сам же не хотел делать это в первую же ночь. И Джон с Линдой для Бернарда не более чем возможность вернуть свою должность, ведь Джон то по счастливой случайности сын Директора. И конечно же, Директор уходит в отставку после такого позора, а Бернард купается в лучах славы, которой ему всегда так хотелось. Он устраивает приемы, его уже не смущает, что о девушках говорят, как о куске мяса - он сам теперь поступает так же.
А когда Дикарь и Гельмгольц устраивают выходку с сомой, Бернард просто стоит вдалеке, потому что боится присоединиться. Ну и конечно же, то, как он преображается перед Мустафой Мондом, понимая, что его собираются сослать - никакого духа бунтарства в нем нет уже и в помине. Как по мне, Бернард самый отвратительный герой здесь, хоть и интереснее Дикаря потому что он выходец из этой системы, а не взят откуда-то извне. Но это не отменяет того факта, что даже любой эпизодический персонаж с начисто промытыми гипнопедией мозгами лучше, чем Бернард - они хотя бы искренне верят в то, что им внушили, а Бернард на протяжении всей книги только и делает, что лицемерит, изображая собственную уникальность.
Гельмгольц Уотсон и Мустафа Монд, они же лучшие персонажи романа
Забавно, что мне показались самыми интересными две абсолютно нераскрытые истории, оставленные на заднем плане. Гельмгольц, как я уже упоминал раньше, единственный друг Бернарда, и сошлись они как раз по причине того, что оба не чувствовали себя на своем месте. Но если Бернарда к этому одиночеству привели его физические дефекты, то Гельмгольц и сложен прекрасно, и умен - одним словом, образцовый альфа-плюсовик. Он преподаватель на кафедре творчества, а заодно подрабатывает написанием стихов в газету. И в какой-то момент ему начинает казаться, что его творчество не выполняет тех целей, которые стоило бы выполнять. Иными словами, Гельмгольц чувствует потребность в самовыражении. И в отличии от Бернарда, он чувствует себя личностью не потому что его не пускают внутрь общества, а просто потому что чувствует. Когда Бернард благодаря Дикарю становится популярен, Гельмгольц практически перестает с ним общаться, поскольку окончательно разочаровывается в друге. В итоге только Гельмгольц поддерживает странную и бессмысленную выходку Джона с сомой. И здесь все трое вышеперечисленных встречают Мустафу Монда. Человека, который стоит на верхушке, и который когда-то был таким же, как и Гельмгольц. Монд в молодости был увлекающимся физиком, ему хотелось большего - того, что в этом стабильном обществе было запрещено. В результате Монд, так же как и эти трое, попался на нехороших идеях и мыслях. Ему предложили два пути - отправиться на острова, к остальным вольнодумцам или попробовать себя в управлении государством. Монд выбрал второе и в итоге стал одним из десяти главных чувачков во всем мире. Он прекрасно понимает, как устроена система, и ссылает на острова таких как Бернард и Гельмгольц не потому, что слепо повинуется гипнопедическим указаниям. А потому что он считает что сохранение стабильности общества - главная его задача. Он сам её определил, она не была ему навязана. Иными словами, Монд в этом мире один из немногих, кого можно назвать личностью в том понимании, в котором мы используем это слово.
Он и Гельмгольц представляют два пути индивидуальностей в этом мире - быть добровольно выгнанным из этого общества или возглавить его. Именно поэтому мне они кажутся наиболее интересными - они не были вброшены в эту систему, они существовали в ней с самого начала и развились в ней. И да, система наложила на них отпечаток - к примеру, тот же Гельмгольц восхищается слогом и эмоциональностью Шекспира, но находит смешным то, что основной мотивацией часто является такая бессмысленная вещь, как любовь. Потому что в дивном новом мире понятие любви не существует, а значит и Гельмгольц не может его понять. И тем не менее, он не удовлетворен просто жизнью потребителя, а значит он индивидуальность.
Фух. Пожалуй, это всё, что мне бы хотелось рассказать о ОДНМ, за исключением может быть какого-нибудь вывода, который будет в конце. Надеюсь, вы ещё живы, потому что на очереди другая знаменитая антиутопия.
1984
Мир
Опять же не думаю что кто-то удивится, если я опишу классический доведенный до абсолюта тоталитаризм - Старший Брат, телекраны, через которые за вами наблюдают, мыслепреступления, новояз. Об этом, мне кажется, слышали даже те, кто не читал сам роман. В целом, правила и законы этого мира интуитивно понятны - все-таки примеров тоталитаризма в истории поболе, чем идеальных систем, как в ОДНМ (вторых ещё вообще не существовало, если точнее). Отличительной тут является разве что выведенная на новый уровень система управления информацией - прошлое переписывается постоянно и с завидным мастерством, так что в каждую минуту нельзя точно сказать, что согласно официальным источникам было минуту назад. Если врагом Океании (одной из трех оставшихся на планете сверхдержав, где происходит основное действие) объявлена Евразия, это значит, что врагом всегда была Евразия, даже если секунду назад она была союзником, а врагом считалась Остазия. И главный герой произведения, работавший в отделе документации Министерства Правды, как раз был частью огромного механизма по постоянному переписыванию истории.
Сюжет
К счастью, сюжет здесь попроще чем в ОДНМ, поскольку большую часть занимают именно размышления на тему свободы и прочих фундаментальных вещей, поэтому возможно я уложусь в пару предложений (спойлер: в пару предложений не вышло). Уинстон Смит, мужчина 39-ти лет, работает, как уже было сказано, в Министерстве Правды и является не самым примерным гражданином общества. Он даже заводит дневник, чтобы записывать туда свои мысли, что по сути уже определяет его кончину в недрах Министерства Любви.
Так или иначе, он и Джулия, молодая работница Художественного отдела, влюбляются друг в друга. Вернее как влюбляются - поначалу Уинстон подумывает изнасиловать и убить её, потом хочет пробить голову камнем в подворотне, а уже потом у них намечается какая-то там романтика. Но время - деньги, поэтому про увлекательные взаимоотношения Уинстона и Джулии вы можете узнать из самого произведения. Короче говоря, они встречаются в тайне на природе на протяжении нескольких месяцев, а затем снимают комнатку без телекрана в бедных районов пролов, за которыми не особо следит полиция мыслей. Хозяином комнатки является какой-то старик, владелец антикварной лавки, где Уинстон приобрел себе дневник. Чуть позже оказывается, что О’Брайен - член внутренней партии, которого Уинстон почему-то упорно считал борцом с режимом из-за его умного взгляда, действительно является членом подпольной организации (вот это поворот). Он отдает Джулии и Уинстону книгу, которую последний принимается вслух читать, да так усердно, что это занимает аж пять страниц в самом романе. Но видимо читал он не очень красиво, потому что Джулия от такого чтения засыпает, а полиция мыслей, видимо тоже опасаясь заснуть от скуки, успешно вяжет обоих, поскольку оказывается, что комнатка без телекрана на самом деле с телекраном (вот это поворот х2), а старик-хозяин комнатки вовсе никакой не старик и уж точно никакой не хозяин, а сотрудник полиции мыслей под прикрытием (поворот х3). Возлюбленных разделяют, и Уинстона притаскивают в Министерство Любви, где он устраивает тусовку для знакомых, потому что следом туда приводят практически всех упоминаемых до этого персонажей. После веселого застолья с одним лежащим на полу куском хлеба и одним разбитым в кровищу лицом человека, который захотел этот хлеб взять, в камеру заходит О’Брайен, который на самом деле не подпольщик, а вполне себе официальный сотрудник полиции мыслей (поворот х4). Дальше Уинстона начинают избивать почем зря, бить током, предлагают ему сосчитать пальцы на руке, снова бьют током и снова предлагают считать.
И как результат, герой настолько преисполняется в своем познании, что в совершенстве осваивает навыки кунг-фу и сбегает из Министерства. Что, не верите?.. Ладно, это была шутка. На самом деле он осваивает навык двоемыслия (о нем чуть позже), и живет себе припеваючи внутри Министерства, ожидая пока ему пустят пулю в затылок, но при этом храня в себе преданность Джулии. К сожалению, в одном из снов он ловит какие-то мощнейшие вайбы, которые заставляют его проснуться с криком "Джулия!". Как результат, обман века раскрыт и Уинстона ведут в комнату сто один, где предлагают позавтракать двумя очаровательными живыми и голодными крысами в соусе из его, Уинстона, крови. Несказанно расстроившись такому подбору рациона, он предлагает отдать это изысканное блюдо Джулии. Предав тем самым свою любовь и всё гастрономическое общество гурманов, Уинстон завершает свое превращение в образцового гражданина и отправляется в кафе, чтобы пить джин, ждать смерти и любить Старшего Брата.
Герои
Ну и как в прошлый раз, наконец-то я дошел до того, что мне действительно хотелось бы написать.
Джулия
Из трех главных персонажей романа Джулия, пожалуй, самая простая - в самом тексте сказано, что её не особо заботила политическая сторона неповиновения партии. Она просто не верила, что партию можно победить, но она знала, что можно нарушать большие законы если соблюдать маленькие. И именно поэтому она была такой активисткой, хотя при этом в сущности абсолютно не понимала никаких лозунгов и вообще сути того, что кричит на митингах и двухминутках ненависти. В сущности, её неповиновение было не от то, что она так уж сильно была возмущена режимом - просто партия запрещала ей делать то, что ей делать хотелось. И в этом была вся суть протеста Джулии - не исправить что-то, а просто как можно дольше и больше делать то, что хочется. Как сказал сам Уинстон, она "бунтарка только ниже пояса".
Уинстон
Ну и уж коли характеристику Джулии я остановил на таком определении, то справедливости ради стоит отметить, что Уинстон и сам не так далеко ушел от той характеристики, которую давал своей любимой. По его собственным словам, он был бы готов терпеть собственную жену, которую презирал, если бы она была теплее в постели. Да и если задуматься, практически все противозаконные действия Уинстона так или иначе связаны с половым влечением - проститутка-прол в какой-то дыре, желание убить жену, роман с Джулией, всё это очевидно делалось не из идеологических мотивов. И тем не менее, если Джулия не хотела даже задумываться о ходе вещей, Уинстон думает об этом и даже думает правильно, как впоследствии уверит его О’Брайен. Но даже несмотря на то, что он думает об этом, он не в состоянии ничего сделать. Потому что, как он сам про себя говорил, он понимал как, но не понимал зачем. Невозможно осознанно препятствовать чему-либо, не зная, зачем делается то, чему ты препятствуешь. Именно поэтому Уинстон так загорелся идеей о том, что О’Брайен - подпольщик. Уверенный в себе член внутренней партии с умным взглядом и телосложением боксера - звучит как идеальный кандидат на роль лидера, который нужен был Уинстону. По сути, так оно и произошло - О’Брайен стал наставником для Уинстона, только не на пути к восстанию, а наоборот на пути к "исправлению"
О’Брайен
А вот и он, герой номер один, зашедший дальше всех и содержащий всех остальных. Раз уж я разбрасываюсь цитатами Уинстона, то О’Брайен вызывал у Уинстона уважение всегда, даже когда выяснилось, что он - сотрудник полиции мыслей. Очень умный человек, который знал всё, что знал Уинстон, и даже больше - он как раз-таки понимал не только как, но и зачем делается всё в Океании. В этом он довольно таки похож на Мустафу Монда из ОДНМ - он знает, как работает система, но выбирает борьбу не с ней, а за неё. Только если Монд иногда с тоской вспоминал времена, когда занимался физикой, да и вообще порой нарушал правила и оставлял у себя запрещенные книги, то О’Брайен таким не занимался просто потому, что в совершенстве освоил двоемыслие - высшую степень самообмана. Обмануть себя и забыть сам факт обмана, чтобы в итоге поверить в этот обман так, будто он правда. Забыть прошлое, когда это нужно, думать об одних и тех же вещах абсолютно по разному в зависимости от того, какова в данный момент позиция партии, видеть смысл в противоречащих друг другу вещах, верить в пресловутое "2*2=5", если так скажет партия. В общем-то, вот основная суть двоемыслия, именно этому учили Уинстона весельчаки в подземельях Министерства Любви и именно благодаря ему О’Брайен со своим умом продолжал искренне поддерживать партию. В общем-то, в мире Оруэлла это - единственный путь думающих людей. Научиться двоемыслию или умереть.
Вывод
Нельзя сказать, что какая-то из антиутопий ближе к правде или дальше от неё. Да и в целом, как я уже говорил, даже пытаться сравнить их глупо. Это два разных произведения, которые рассматривают разные крайности, в которые может впасть человечество. Может быть сейчас кажется, что общество потребления из ОДНМ гораздо ближе, но я так не думаю - слишком многих основных факторов такого мира, который описан Хаксли, ещё нет даже на горизонте. И тем не менее, все-таки для меня дивный новый мир кажется более устойчивым, потому что, несмотря на уверенность Оруэлла, мне думается, что государство, построенное на страхе и силе, не может простоять вечно. В отличии от государства, штампующего счастливых потребителей без индивидуальности из пробирки. Ну а вообще, кто я такой, чтобы судить об устройстве мира. Кажется, к концу статьи я уже подзабыл, что старался не воображать себя больно крутым критиком. А из Хаксли и Оруэлла я выбираю Замятина)))) Не потому что он лучше, а потому что в выборе из двух вариантов лучше всегда найти новый третий. Если кто-то дожил до этого момента, спасибо вам за внимание, надеюсь, вы не захлебнулись в воде.
P.S. Если вам понравилась статья, я был бы очень благодарен, если бы вы подписались на канал