1.
Давайте сразу определимся – первым Фордом в истории было племя, которое выбирало того, кто эффективнее организует охоту на мамонта. А первым Тейлором был самый успешный организатор охоты. Напомним, что по тем временам убить мамонта было по сложности сродни строительству огромного особняка сегодня. Это к тому, что тейлоризм как проклятие механизированного века давно жил и процветал задолго до 20 века.
Мы не только не отрицаем тейлоризм, но и развиваем его принципы - вводя их в интеллектуальное производство – почему собственно и «нео».
2.
Когда я писал диссертацию о Замятине, в том числе о романе «Мы», долго ломал голову, как мог профессиональный инженер, который в Англии строил на верфях корабли, ввести Тейлора в проклятие, хотя бы потому что представить строительство корабля без принципов Тейлора уже тогда было невозможно. Даже Ленин сдался на милость победителю и стал тейлористом. Ну как можно обойтись без пунктуальности, синхронности, поточного метода, стандартизации по времени и месту сборки узла, принципа коллективной дисциплины корабли в Англии строить? Никак. Зачем же тогда Замятин так очернил Тейлора?
Мне ответ ясен: именно из-за угрозы связки эгалитарной идеологии Фурье, политической власти, которую воплощал Ленин, и возможного извращения принципов Тейлора, введённых во всю жизнь людей. То есть именно против политической тотализации тейлоризма Советами и выступил Замятин. И вот именно в этом момент и возникают к нам претензии: Замятин был против, а вы собираетесь распространить тейлоризм на интеллектуальную сферу! Разве это не шаг к тоталитаризму?
3.
Давайте разбираться.
Первое. Мы говорим именно о принципах интеллектуального производства. Напомню о разнице в сборке машины и её использовании. Мы не говорим об использовании машины – там другие правила – дорожные – а в производстве свои. Так вот главная категория Тейлора – норма – вводится в интеллектуальное производство? Вторая категория Тейлора – стандарт качества – вводится в интеллектуальное производство? Третья категория – ценообразование межпрофильных стандартов (как сделать зарплаты токаря и вальцовщика увязанно-справедливыми? – поскольку все конфликты межпрофильные).
Нам возражают: вы о чём? Вы об интеллекте, который всегда индивидуален! О какой организации интеллектуального производства вы говорите – если все особны и имеют своё мнение?
Хорошо, – а само мнение – мы оставляем в интеллекте? Мнение ведь та самая кустарщина с которым боролся Тейлор, вводя поточное разделение труда, когда становится ясно, что в природе не существует собственного мнения, а существует только коллективный продукт. Или мальчик десяти лет, говоря, «мне нужны деньги» сам выработал идею денег?
Тейлоризм в первую очередь шинкует фантомы индивидности – неделимости. Все мы делимы и все состоим из наших предков и владеем их опытом. Нечего придумывать. И наша часть личного – только в инновациях, которые ещё надо доказать, что они работают.
Тейлоризм требует предметности: сказал – сделай - результат на стол – в стандарт – в оценку. Если кустарщина – пять копеек, если шедевр – увеличенное вознаграждение. Напомним, что тейлоризм – это организация работ неравных, разных, разнопрофильных величин, утвержденных в стандартах. Напомню, что Тейлор прорабатывает и теорию индексации, что является попыткой управления неравными величинами. Именно поэтому Замятин, описывая мир стандартов в романе «Мы», неправ: организация неравных величин возможна при признании этих неравных величин. Но понятно и другое: если введён стандарт – то его надо соблюдать. Иначе поточное производство встанет. Поэтому и «выжимался пот» - в требовании соответствовать стандарту. А где этого не было? «Взялся за гуж – не говори, что не дюж» - классическая тейлоровская поговорка. Правда, русского извода.
То есть ничто не принуждает тебя соблюдать стандарты, но если уж ты взялся – так будь любезен – «держи марку» (стандарт).
По сути, тейлоризм – это не только противовес как раз эгалитаризму – уравниловке: организация неравенства при утверждении неравных величин, но и организация внутренней конкуренции. Что является колоссальной проблемой в любой организации, где нужно сохранять коллективную лояльность, при этом соревноваться. СССР, к примеру, с этой задачей не справился, превратив социалистической соревнование в поддавки и приписки.
4.
Неотейлоризм – организация неравных производственных величин только в интеллектуальной сфере для организации интеллектуального производства в эру интеллектуальной индустриализации, которая нас не минует.
Можно, конечно, сослаться на наши особенности, уникальности, гениальности. Для меня таковой является история, описанная в фильме Тарковского «Андрей Рублёв», когда мальчишка в исполнении Николая Бурляева пошел на блеф – по памяти решился отлить гигантский колокол. Это, конечно, полное попрание принципов тейлоризма, поскольку история из серии «так-почти-никогда-не-бывает». Но история живая и вполне свершимая. Аналоги есть везде. Пятнадцатилетний капитан тоже имел свою живую подоснову, Гайдар командовал полком, Маресьев летал на деревянных ногах. Но, отметим, это не стало правилом, нормой и стандартом.
Неотейлоризм – организация интеллекта в промышленном масштабе. Но есть то, что вводит наших оппонентов в дополнительное неприятие. Неотейлоризм – это форма промышленной организации так называемого гуманитарного интеллекта – интеллекта гуманитарных сфер – от конспирологии до эстетики.
Здесь взрыв мозга противников возобновляется: вы хотите погубить не только частные мнения, но и вкусы! Всё подогнать под стандарты!
Нет. Дело обстоит иначе. Если сказать грубо – не можешь (не хочешь) работать мозгами - работай руками, не можешь (не хочешь) руками – работай ногами, не можешь (не хочешь) ногами – ….. Что тут несправедливого? Человек сам выбирает стандарт – а стандарт только отвечает.
Нет вопросов, ты можешь поглощать рэп с матом – но тогда изволь занять место в подворотне. Качество поглощенного определяет качество человека, качество человека определяет его социальное место. Что тут несправедливого? Вот принцип тейлоризма. А определить качество рэпа с матом есть такое количество экспертных техник, что это может делаться автоматически.
В романе «Мартин Иден» Джек Лондон описывает момент, когда Мартин идёт работать в прачечную – чтобы заработать на пишущую машинку и костюм. Он поступает в управление партнёру Джо, который пашет как вол, оттачивая каждое движение до автоматизма. Работа описывается кошмарная. И вот в один прекрасный день, после того как Мартин уходит писать свои рассказы, партнёр Джо принимает решение уйти бродяжничать. И уходит бродяжничать. Вот вам тейлоризм при свободе выбора. Причем понятно, что Джо больше ничего не умел. А в прачечной все получалось – при огромной тяжести труда. Малая оплата? Это как сказать. Джо запивал – и ему как раз хватало, чтобы выйти из запоя потратить все деньги и вернуться работать.
Мне скажут – социальное неблагополучие. А что это такое? Я видел деградацию уникально образованных людей, у которых было решительно всё.
Хорошо, мой любимый пример тех времён. Меня как миасского жителя – первой золотоносной столицы России - всю советскую жизнь волновали две истории: подкинули ли миассские золотопромышленники золотой слиток Александру Первому и история молодого старателя Сюткина. Напомню, я был тогда советским социалистом. Сюткин нашел в 19 веке на миасском прииске самый большой в мире на то столетие слиток золота в 36 килограмм. Он получил громадную сумму вознаграждения, отстроился, перестал работать. Долго толковать не буду - короче, он спился и моментально умер. Это тогда что? Тоже социальная несправедливость? В чем? Я долго не мог понять этой истории и этого человека. Когда я приезжал в Ленинский (так это место сейчас называется), мне показывали «сюткинский» разрез - и я не мог понять, чего ему не хватало. Так, может быть, не хватало той самой спасительной тяжести труда, которая закладывается в тейлоризме? Ведь те мужики, которые были обременены тяжелым трудом, в средней статистике имели по пятеро детей и заселили весь Урал в сто лет. Может быть, социальная справедливость не отсюда?
Так может быть тот принцип тяжести интеллектуального труда, который мы закладываем в неотейлоризме и спасет многих тех, кто, получив интеллектуальное сырье, просто его разбазарил, не умея применить к производству? Может быть, неотейлоризм будет спасительным для многих интеллектуалов, которые напоминают бесполезного библейского героя по имени на букву О?
5.
Неотейлоризм - крайний противник социалистов, поскольку ставил задачу справиться с неравенством, не уничтожая это неравенство уравнением, эгалитаризмом. Но что нам ближе, на что ставить? То, на чём зиждется вся мировая индустрия или на то, чего не было, а только плавится в ленивом мозгу?
Мы развиваем то, что живет, а увлекаться тем, что только разваливает сознание, просто нет смысла. Если мы хотим организовать интеллектуальную промышленность, то Тейлор гораздо более понятный союзник, нежели социалисты с разжиженным мозгом.
Автор материала Сергей Магнитов