Вот и Зима-матушка прикатила в санях по Млечному Пути, а с нею сынок её Мороз и внучка Снегурочка. А значит, пришли святки!
И там, где над лесами пролетели сани, где Мороз ударял волшебным жезлом, а Снегурочка рассыпала из рукава ледяные искры, там каждая веточка, каждая иголочка хвои сверкала кристаллами льда.
И не узнать лес, он стал садом Ирийским. И то не Зима, то Корова Земун по саду похаживает, по небу Звёздное Молоко разливает и хвостом по земле снег метет. А следом за матушкой идут Велес-Мороз с дочкой Снегурочкой.
Сколько же дел у них! Нужно весь мир выбелить, вычистить, серебром одарить. Прошли красно лето, осень золотая, пришла зима в белых нарядах, в короне серебряной, с ледяными алмазами. И пора Старому Году уходить, а Новому рождаться. И для Старого Года сшит снежный саван, а для Нового Года расстелены пелёнки.
* * *
В Древней Руси Новый Год отсчитывали с весеннего равноденствия. Заметим, что в английском языке звучащее точно также слово «God» означает «Бог», а собственно «год» по-английски звучит «year» («яр»), а это имя сына Велеса-Годовика, весеннего бога Яра. Но был и отсчёт от зимнего солнцестояния, от Коляды до Коляды.
В весеннее равноденствие силы Яви, Весна, наконец одерживали верх над силами Нави, над Зимой. Вышний-Весна — в этот день уже Юноша Яр, он побеждает. И день становится больше ночи, и сей победе радуется природа.
А ранее, в зимнее солнцестояние, Он рождается. Он ещё в люлечке, в пелёнках. Ночь самая большая, а день самый маленький в Году. Но Вышний родился, и с этого дня Его силы будут расти, а день будет прибывать.
Родился Вышний. И Он являлся в древние эпохи Крышним и Велесом, Колядою, а потом Буддой, Азом Сотером, Езусом, Иисусом Христом и Бусом Белояром.
До сего числа (21 декабря) до Рождества Солнца, Рождества Бога, день убывал и ночь росла. И, дабы жить по Природе, полагалось поститься.
И сей рождественский пост был самым длинным в году, он продолжался с 9 овсеня (29 ноября). Последние семь дней, в Колядину седьмицу, пост ужесточался, те, кто мог, — голодали. И всем приписывалось не вкушать пищи в последний день Овсеня вплоть до появления первой звезды.
И вот звезда явилась! Родились боги Овсень и Коляда!
Потрудилась Злата Матерь... Ой, Коляда и Таусень!
Потрудилась, потужилась — и родила Таусеня.
Таусеня-то Овсеня! А с Овсенем Коляду!
И вот к люлечке Овсеня пришла Серая Уточка, та, что Мир творила вместе со Сварогом, та, что Алатырь укрыть хотела... Ох, и хитрая, ой, и странная... «Служи, — говорит она Овсеню, — богу Чёрному!»
Но не слушал её Овсень, а слушал Матушку, служил он богу Белому. И стал он мосты мостить, пути прокладывать Трём Вышням: Крышню — первому, Коляде — второму, а третьему — Велесу. И по той то дорожке Матерь Божия и Вышний проезживали...
А люди к вечеру сочельника готовили сочиво (коливо) — кашу с мёдом и изюмом, сочевики — пирожки с творогом, сладкие хлеба, политые вишневым вареньем. Каша на молоке и творог означали снег и небесное молоко, мёд — солнечную сурью, изюм — ирийский виноград, вишня — райское древо Вышня.
Готовили маленькие сани из теста, сдобные булки в виде спелёнутого младенца, в виде уточек, оленей, медвежат. И со всеми этими героями разыгрывали сценки из Гамаюновых песен.
Первое вкушение пиши было на Рождество Овсеня. После долгого и строгого поста полагалось есть только растительную пищу, фрукты, квашения, очень немного сочива и один сочевик. В сам сочельник пост был особенно строгим, но накануне, в день Водяного Царя, многие уже принимали рыбу.
И вот в ночь сочельника после появления первой звезды на улицы выходят колядовщики. Идущий впереди несёт на длинном шесте вырезанную из бересты рождественскую звезду. Вслед идут колежане-колядовщики и поют колядки, виноградья, вспоминая о том, как в давние времена кудесники шли вслед за звездой и искали Вышня.
Шли-брели по миру волшебники,
говорили: Хотим достигнуть —
мы убежища бога Вышня!
Где пьют Сурью мужи святые,
что Всевышнего прославляют.
Ищем мы святую обитель,
где река молочная плещет,
из сосцов Земун изливаясь.
Где Всевышнего след сверкает
ясным Солнцем в пречистой Сварге.
Колежане славили Вышня, который обладает высшей силой, который даёт счастливую долю в Прави, который отверзает перед ищущими врата Ирия.
Иные вспоминают о том, как в разные эпохи рождались Крышний, Коляда, Иисус Христос, Бус Белояр. И то, что каждый приход предвещала звезда Чигирь.
Мы ходили, мы искали Коляду Святого
На небе и на земле!
А нашли его в светлом Ирии!
Ко во первом тереме — Красно Солнышко,
во втором тереме — часты звёздочки,
в третьем тереме — ясная заря.
Колядовщики идут по улицам к храму, который на земле представляет небесный храм Солнца. Здесь жрецы устраивают общую трапезу, жертвоприношение и одаривают колядовщиков.
В полночь жрецы закалывают в жертву Овсеню — рождественскую утку, в жертву Коляде — поросёнка, в жертву иным богам — иных животных. И каждое животное или птица означали божество из «Гамаюновых песен».
Ныне сии обряды забыты, но хозяйки ко столу по-прежнему подают рождественские блюда. И если уж мы едим мясо, то и лишение жизни, так же как и дарование оной, должно быть освящено обрядом.
О том, как проводить сии жертвоприношения, споры велись между последователями различных путей с глубокой древности.
Так, в «Книге Велеса» (Троян, Пров:2), с одной стороны, говорится: «Боги русские не берут ни жертв людских, ни животных, только плоды, овощи, цветы и зёрна, молоко, питную сурью, на травах забродившую, и мёд, и никогда живую птицу, рыб».
Но тут же (Троян, Пров:4) делается оговорка, что сей запрет снимается четыре раза в году: «И мы Богу приносили жертвы, но мы смели давать лишь полевые жертвы, и от трудов наших просо, молоко, жир. А также подкрепляли Коляду ягнёнком, а также во время Русалий в Ярилин день, а также на Красную гору... И вот, когда наступают дни Овсеня, мы радуемся этому».
Последователи узкого пути, волхвы, стремящиеся достигнуть особых духовных сил, отказывались от мяса и в эти праздничные дни. Иные же пировали и пели песни:
— Овсень, куда едешь?
— Мосты мостить!
— Кому ездить?
— Коляде-государю!
— На чем ему ездить?
— На солнечной свинке!
— Чем погонять?
— Поросёнком!
В святки посреди стола лежал заливной поросёнок, также запечённый в тесте окорок, утка в яблоках. Возле стояли ветки вишни, зацветшей к Рождеству.
Посреди избы ставили и украшали игрушками ёлку, под коей были подарки и куклы Велеса-Мороза со Снегурочкой.
Вокруг ёлки или костра в лесу водили хоровод, означавший коловращение неба. В этот день Старое Коло, Старый Год заканчивался, и начиналось Новое Коло. Потому люди как бы заново рождались, начинали новую жизнь.
Кружится хоровод. Все взялись за руки, и по кругу, по кругу... И это наша жизнь. Прошёл, прокатился колесом год. От Коляды до Коляды, от холода-голода до лета-лада и снова к зиме, святкам, колядкам.
Кружатся люди в коло. И се Правь, небесный закон. И он от Сварога, от Небесного Коло. И небо ему подвластно, и земля. И попробуй преступи закон, сколько сил-то нужно! Ведь сие коло — твоя колея...
Скорее, скорее!.. Раскручивается коло, вращается земля вокруг костра-солнца. И мы летим со всей Вселенною от рождения к смерти, к Нави... и к новому рождению!
И летит над нашими головами, над дымом костра по звёздной дороге Златорогий Олень:
— Гей, человек! Твой ли это круг? Твоя ли это судьба? То ли ты выбрал? То ли хотел? В это ли верил?
В эти дни люди надевали маски, менялись ролями, каждый хотел попробовать себя в новой игре. Богатый играл нищего, раб становился барином. Шут играл роль князя, а князь становился шутом, и так далее.
Иные наряжались нечистой силой или сварожичами-ясунями. В эти дни Навь особенно сильна, она гуляет по белу свету и тоже ищет Коляду. А когда находит его в Ирии, насылает на него демонов, драконов, чёрных птиц. Но Крышень-Коляда уже родился, и он побеждает демонов.
Коляда наш, Коляда! Коляда Великий!
Великий-Пречистый! Пречистый и Божий!
И Божий Родитель!
Коляда наш, Коляда! Бессмертный и Божий!
И Светозарый! Бог Истинный, Сильный!
Боже наш, Боже! Наш Коло-Коляда!
Коляда наш Истинный!
И Белоснежный! Божественный! Ясный!
Первые Святки длились девять дней (9 врат Коляды, до рождения Буса Коляденя), потом двенадцать дней. И каждый день означал месяц будущего года. Потому в эти дни устраивали гадания о будущем, о том, каков будет урожай, будет ли свадьба, будет ли война.
Гадали в бане при свечах перед зеркалом (или над водой)о суженом, который должен был привидеться после заклинания: «Приди ко мне, суженый-ряженый! Встань передо мной, как лист перед травой!»
Или складывали под перевёрнутое блюдо колечки, серьги гадающих и пели подблюдные песни. В каждом куплете предсказывали судьбу: кто заболеет, умрёт, выйдет замуж или останется холостым, а потом вынимали предмет, чей он окажется — тому и была предсказана судьба.
Вот, например, как предсказывали в старину скорую свадьбу:
Сей, мать, муку да пеки пирожки!
К тебе сваты, ко мне женишки!
Вот словечечко! Чье колечечко?
Кому вынется, тому сбудется,
Скоро сбудется, не минуется!
Гадали и совершали магические действия в эти дни и в храмах. Гадали об урожае, о войне, о больших народных делах. Так, например, бросали перед священным конем Перуна или Ярилы копьё и переводили коня. Если конь перешагивал копьё — быть миру, а если задевал — быть войне.
В эти же дни вступал в свои права новый, избранный на вече князь, правивший семь лет, от Коляды до Коляды, а старый уходил. Старый князь прощался со своими подданными, играя роль Старого Года, Старого Коляды.
В эти дни Старый Коляда (и представлявший его князь) шёл по стране, призывал к миру. Вот как об этом сказано в «Книге Велеса» (Бус II, 4:10):
«А те Свята приходят к нам. И первый Свято — Коляда, а другие — Яр, и Красная гора, и Овсень Великий и Малый. И идут те Свята, как мужи, от града до села огнищанского, и с этим на землю мир грядёт от нас к иным и от других к нам».
* * *
Заказать книги Александра Асова можно через интернет в Читай-городе (смотри здесь по ссылке). Отдельно там же Велесову книгу и Веды Руси