Сумрачным морозным днем 14 декабря 1825 года жестокий картечный огонь поставил кровавую точку в попытке совершить крупные перемены в крепостнической России. Дальше было следствие и суд.
По воле Николая преступников разделили на 11 разрядов, предполагающих различные виды и сроки наказаний. Пятерых руководителей мятежа казнили через повешение, 124 человека сослали в Сибирь. Это были дворяне, про которых сами каторжники угрюмо говорили: «Нашего брата пешком в Сибирь гнали, а баре с жандармом ехали!»
Нам сейчас трудно понять ход мыслей людей того времени. Например, казнив Рылеева, Николай распорядился выплачивать его вдове пособие! (Можно представить, что Сталин посылает вдове Троцкого пенсию?)
В сознании Николая Iникак не укладывался сам бунт аристократов, ведь большую часть лидеров восстания составляли не просто дворяне – это высшая знать. Опасаясь недовольства (ему сразу вспоминалась страшная картина убийства заговорщиками-аристократами отца, Павла I), он побоялся казнить многих выходцев из нее, замешенных в восстании, но решил отправить виновных на каторгу или под пули горцев на Кавказ.
Так декабристы стали первыми в России массовыми штрафниками.
Солдат, участвовавших в восстании, наказывали более безжалостно: 178 человек прогнали сквозь строй, а это почти смерть, 23 человека приговорили к наказанию плетью, из остальных – почти 4 тысячи – сформировали сводный гвардейский полк и отправили на Кавказ воевать с горцами. И неизвестно, что было хуже – умереть мучительной смертью под палками царской «милости» или лишиться головы под кинжалом горца.
Основную часть Сводного лейб-гвардии полка, отправленного царем на Кавказ «смывать военный позор кровью врагов Отечества», составили солдаты лейб-гвардии Московского полка и лейб-гренадеры. Император не смог простить им активность на площади, когда они первыми пришли к памятнику Петру I, да еще осмелились оказать вооруженное сопротивление, встретив атаку кавалерии залпами.
Однако Николай предписал по-прежнему считать их гвардейцами, сохранив повышенное жалованье и предпочтение в чинах перед армией.
Среди 37 офицеров Сводного полка оказалось 8 декабристов.
Командовать штрафниками император поручил полковнику Шипову-второму, злорадно напомнив ему о грехах вольнодумной молодости и необходимости доказать верность престолу. Среди прочих офицеров выделялась фигура штаб-капитана Майбороды, заслужившего своим доносом о готовящемся восстании повышение в чине.
Полк прибыл на Кавказ к концу лета 1826 года, когда шла очередная война с персами. Персидский принц Аббас-Мирза попытался остановить русских у Джаван-Булака, но под его стенами был разбит, понадеявшись на свою кавалерию. Русские гвардейцы сначала вплавь переправились через бурную горную реку, а затем во встречном бою опрокинули вражеских конников в решительной атаке. Через день гарнизон Аббас-Абада сложил оружие, и Паскевич отправился брать осажденную Эривань.
1-й батальон полка бросился в город, в короткой и отчаянной схватке овладел двумя крепостными башнями со всеми запасами пороха, предотвратив его взрыв. Две другие роты в это же время ворвались в Эривань через Южные ворота и пленили насмерть перепуганного Гассан-хана, укрывавшегося в мечети.
11 декабря 1828 года лейб-гвардии Сводный полк победно вступил в Санкт-Петербург, доставив полученную у персов контрибуцию и бесчисленные трофеи. Торжественно осмотрев ряды гвардейцев, император умилился и повелел всех наградить и простить.
Офицеров и солдат отблагодарили за службу деньгами и специально учрежденной медалью в память о персидской войне 1826-1828 годов. «Московцы» и лейб-гренадеры вернулись в свои полки и батальоны дослуживать. Их бывший командир Шипов-второй был назначен командиром лейб-гренадерского полка и солдат старался не обижать. Предатель декабристов, капитан Майборода, вернулся на Кавказ, дослужился до полковничьего чина и даже некоторое время был командиром Апшеронского полка. Но грязный след измены товарищам преследовал его везде, в 1844 г. он покончил с собой.