Автор: Lena St.
Экран старого телевизора выпирал, как брюшко у человека после праздников. Да и весь аппарат был такой свойский, уютный, родной. Вот почему Митька прозвал его дядей Севой.
Дядя Сева работал усердно, но с перебоями, что простительно в его возрасте. Сидит Митька, бывало, смотрит любимую передачу. Тут мама в комнату заходит, и — бац! — дядя Сева в отключке.
— Пошёл бы, погулял, — обычно мама говорит что-то такое.
А Митька, чтобы её поскорее спровадить, пылко обещает:
— Через полчасика, ма. Только передачу досмотрю!
— У всех дети как дети, а у меня чудо в перьях, — тихонько сетует мама. — Ладно, пойду варить… — Тут три варианта: борщ, щи или гороховый.
Сегодня — гороховый.
Как только дверь за мамой закрылась, дядя Сева пришёл в себя. Передача, как и всегда, продолжилась с того момента, на котором остановилась. Митька уже привык к этому полезному чуду, но всё равно обрадовался. Ему не хотелось пропустить представление участников.
На экране появился ведущий Альберт Найдёнов. Невысокий, кругленький, в песочном костюме с синей бабочкой. А усы, словно две креветки — и по форме, и по цвету.
Если бы дядя Сева был человеком, то выглядел бы точь-в-точь как этот ведущий.
Только без розовых усов. Попроще.
— Что ж, результаты прошлого турнира мы с вами уже обсудили. — Жёлтый микрофон в руке Альберта Найдёнова напоминал большой шарик мороженого, мангового или лимонного. Казалось, ведущий вот-вот откусит от него. — Настало время познакомиться с новыми участниками. Встречайте бурными аплодисментами!
Митька захлопал, но негромко, чтобы не всполошить маму.
В студии появились трое ребят: рыжий веснушчатый мальчишка, паренёк в шапке с заячьими ушами и — Митька с удивлением приник к экрану — девчонка. В общем-то, ничего необычного в ней не было — ну светлая косичка, ну джинсовый комбинезон. Просто девчонки очень редко попадали на передачу, практически никогда, вот Митька и поразился. Камера приблизилась к лицу участницы, и он разглядел персиковый пушок на щеках и бесцветные ресницы, обрамляющие синие плошки глаз. Внутри что-то колыхнулось, будто желудок сказал: «Ах!»
Каждый участник занял стойку с номером: рыжий подошёл к первой, зайцеухий ко второй, девчонка к третьей. И только одна стойка, с большой неоновой четвёркой, осталась пустой. Митька знал, что будет дальше.
Альберт Найдёнов повернулся и посмотрел прямо на него.
— Какая досада, у нас опять не хватает участника. — Ведущий поцокал языком. — Митя, может быть, ты выручишь нас сегодня?
Митька глубоко вздохнул. Уже третью неделю Альберт Найдёнов звал его на передачу. Но как согласиться, если ты не можешь даже сказать «привет» незнакомому человеку. Или отпроситься в туалет на уроке. Или выйти и прочесть перед классом стихотворение. Выученное назубок, между прочим, а не просмотренное наискось за минуту до звонка.
«Митя у нас робкий». Сколько Митька себя помнил, за ним хвостом следовала эта фраза. То мама обронит, то воспитательница в детском садике, то учительница в школе. Мама, конечно, чаще всего. Когда Митька пребывал в мрачном расположении духа, он думал: «Вот пойду получать паспорт, сменю имя на Роб Кий».
— Митя! — воззвал ведущий, дрогнув усами и голосом. — Ты же знаешь правила. Если сегодня кого-то не выберут… — Он не договорил и сокрушённо покачал головой. — Тебе нужно лишь дать мне руку, Митя. — По экрану пробежала цветная рябь, и из него высунулась ладонь ведущего. Широкая, с блестящими ногтями. А вместе с ладонью в комнату проник терпкий аромат мужского парфюма.
Внутри у Митьки развернулась нешуточная борьба: ему до дрожи хотелось попасть на передачу, но на эту дрожь нахлёстывалась другая — она зарождалась в животе и холодными волнами разбегалась по телу. Гадкая трясучка страха! Митьку заколотило, и он почувствовал себя заключённым, сидящим на электрическом стуле.
«Сейчас соглашусь. Ну, давай! Разевай рот, верти языком. Говори, что согласен!» — в отчаянии приказывал себе Митька. Да всё без толку. Он так и не решился схватиться за ладонь ведущего и нырнуть прямо в дядисевино нутро.
Альберт Найдёнов убрал руку и приблизил к Митьке лицо. Из цветной ряби высунулись кончик носа, полные губы и креветочные хвостики усов.
— Возможно, тебе и правда стоит сменить имя на Роб Кий. — С укоризной прошептал ведущий и, отпрянув, как ни в чём не бывало принялся болтать с участниками.
Раньше Альберт Найдёнов ничего подобного не говорил. Похоже, Митька достал его своей нерешительностью, и на приглашения теперь можно не рассчитывать. На душе стало так кисло, что хоть режь и клади в чай вместо лимона.
Большую часть передачи Митька сидел как в воду опущенный и почти не вникал в происходящее. Но тут услышал, что девчонка читает стих про мороз и солнце — Митькин любимый. Значит, дошли до раунда «Увлечения».
Декламировала участница хорошо — по Митькиной оценке, лишь чуточку хуже, чем он сам перед зеркалом в ванной. И глаза у неё блестели, прямо как та речка подо льдом. Когда девчонка закончила читать, рыжий и зайцеухий обменялись гримасами: первый изобразил, что его рвёт, а второй издал такой звук губами, словно у него несварение. Девчонка скрестила руки на груди и нахмурилась. Митька опять задрожал — на этот раз от гнева. Да как они… да чего они…
Помощница Альберта Найдёнова, сверкая улыбкой, вынесла в студию ноутбук, включила, и клавиатура засияла всеми цветами радуги. Рыжий взялся показывать, как ловко валит врагов в шутере. Зайцеухий встал рядом, чтобы наблюдать и подсказывать. В другой раз Митька с удовольствием бы последил за игрой, он и сам не гнушался стрелялок, но сейчас внутри всё клокотало. Он поглядел на девчонку. Она стояла в сторонке, супила брови и покусывала губу. Альберт Найдёнов похлопывал её по плечу и шептал что-то утешительное, но Митька чувствовал: девчонке уже ничем не помочь.
Зайцеухий, вслед за остальными, продемонстрировал свой талант — сто тридцать шесть раз отчеканил мяч — и начался финальный раунд. «Взаимовыручка».
Ведущий взял у помощницы лопату, копнул студийный пол, и в нём образовалась ямка. Достав из кармана крохотное семечко, Альберт Найдёнов бросил его под ноги, притоптал и отбежал в сторону. Вверх рвануло что-то тёмное, и Митька подпрыгнул от неожиданности. В студии стремительно росло дерево. Росло, росло и не собиралось останавливаться! Толстые сучья топорщились во все стороны, сбивали стойки и таранили стены. Треск стоял неимоверный. Помощница ведущего рухнула на пол и по-пластунски поползла к выходу.
— В своих анкетах вы все указали, что любите лазить по деревьям! — Прокричал Альберт Найдёнов, обращаясь к участникам. — Сейчас ваша задача: достичь макушки. Но! — Он поднял указательный палец. — Не в одиночку, а вместе с тем, кто станет…
— Вашим лучшим другом на всю жизнь, — вместе с ведущим закончил Митька.
Дерево остановилось в росте. Оно вымахало не просто большим — огроменным. Зайцеухий, не дожидаясь команды, рванул вперёд, ухватился, подтянулся и оседлал длинную ветку, похожую на шею диплодока. Глянув вниз, он махнул рыжему. Тот подбежал, и зайцеухий помог ему взобраться. Камера отплыла, показывая, какими мелкими кажутся мальчишки на фоне дерева-гиганта. Оба карабкались вверх, как жуки. Зайцеухий был ловчее — не зря упражнялся с мячом, но рыжего не бросал и постоянно приходил ему на выручку. Про девчонку они напрочь забыли.
А она, тем временем, поплевав на ладони, прыгнула и повисла на ветке. Раскачалась, уцепилась ногами, вползла. И дальше, и выше. «Вот так любительница Пушкина!» — восхитился Митька. И пусть исход передачи был ясен — никто не выберет её своим лучшим другом на всю жизнь — девчонка не сдавалась. Митька сжал кулаки, болея за неё. Пусть долезет до макушки. Пусть сядет там, на головокружительной высоте, и прокричит на весь белый свет про день чудесный.
Девчонка потянулась к ветке и оступилась. Взмыла косичка и замелькал-замелькал джинсовый комбинезон, словно голубая сойка засуетилась среди ветвей. Митька нырнул вперёд, надеясь, что дядя Сева поймёт и впустит, но только врезался лбом в экран. В ушах зазвенело.
Кадр занял Альберт Найдёнов. Он сообщил, что передача подошла к концу и призвал порадоваться за участников номер один и номер два, нашедших друг друга, а также за весь мир, где сегодня стало чуть меньше одиночества.
А про девчонку — ни слова.
Митька прилип взглядом к дяде Севе. Будет строка или нет?! Наконец, по экрану побежал текст — он появлялся всякий раз, когда кого-то не выбирали. «Не упустите последний шанс! Если вы хотите стать лучшим другом на всю жизнь выбывшему участнику, позвоните по номеру 333-777-сброс-42-24».
Митька зажмурился, глубоко вдохнул и схватил мобильник. Быстро, на раздумывая, натыкал шесть цифр, сбросил, добавил ещё четыре. «Набранный вами номер не существует», — сообщили из трубки. Митька попробовал ещё раз, и ещё. Впустую.
Тогда он рухнул на диван, лицом в подушку, и зарычал от отчаяния. «Невыбрышей» никогда не приглашали на передачу во второй раз, а значит, девчонка в джинсовом комбинезоне пропала из его жизни навсегда. Эта мысль отозвалась болью в груди, и Митька зарычал снова, громче.
В комнату заглянула мама.
— Ты чего это? — насторожилась она.
Митька отнял лицо от подушки и пожал плечами:
— Да так. Ничего.
Мама с подозрением оглядела комнату и остановилась на дяде Севе. Он, как показалось Митьке, поёжился.
— Давно пора выбросить эту рухлядь, — сказала мама. — Кто его знает, из чего телики раньше делали. Может, в нём радиация, и она тебе на мозги влияет. — Она постучала согнутым пальцем по лбу. — Выкину. Как пить дать, выкину! Даже в кладовку ставить не буду, сразу на свалку. Да и кладовку-то саму давно пора разобрать. Столько барахла: и радиола, и телефон дедовский. На кой нам это старьё? В выходные займёмся.
Митька подскочил и, чуть не сбив маму с ног, выбежал в коридор.
Старый телефон! Ну конечно!
Митька распахнул кладовку и сразу увидел его. Чёрный, белодисковый, с лихим завитком шнура. Ему бы, пожалуй, подошло имя Пал Палыч. Митька залез в кладовку, прикрыл за собой дверь, оставив лишь маленькую щёлку для света, и набрал номер из передачи.
— Слушаем вас, — сказал строгий женский голос.
— Алло! Алло! — Митька ужасно разволновался. — Это… это передача?
— Передача, — подтвердили из трубки.
— Дорогая передача! — выпалил Митька. — А можно, можно мне… как-то узнать… про ту девочку?
— А ты уверен, что тебе оно нужно, Роб Кий? — в голосе послышалась издёвка.
«Проверяют меня, — понял Митька. — Думают, брошу трубку».
— Нужно, — твёрдо сказал он. — Диктуйте адрес, или телефон, или как там у вас это делается. — И вдруг совсем осмелел. — И никакой я вам не Роб. Меня Митя зовут.
— Ну что ж, Митя, — подобрел голос. — Тогда слушай внимательно…
Митька вылетел из кладовки и снова чуть не сшиб маму.
— Нам надо поговорить, — сказала она. Строго, почти как дама из трубки. — Меня беспокоит твоё…
— Попозже, ма! — Митька впрыгнул в кроссовки.
— Ты куда собрался?
— Ну ты ж сама говорила, чтоб я пошёл, погулял. Вот и пойду, погуляю, — протараторил Митька и выскочил за дверь.
— Чтоб к супу вернулся! — напутствовала мама.
Митька скатился по лестнице, выбежал во двор и припустил к парку. Дама из трубки сказала, что девчонка сейчас там, и Митька решил: отыскать её будет просто. Парк-то совсем небольшой. Но, обрыскав каждый закуток и даже заглянув под скамейки, Митька обнаружил лишь голубей да воробьёв. Никакой девочки-сойки, хоть ты тресни! Он привалился к дубу и опять зарычал — это уже входило в привычку. На голову рухнуло что-то тяжелое. «Р-р-р!» превратилось в «у-у-у!»
Митька, потирая макушку, посмотрел под ноги. На траве лежал Пушкин. Не сам, конечно, а книга.
— Прости! — раздалось сверху.
Митька задрал голову и зажмурился — сквозь ветки светило солнце. Он не видел, кто говорит, но узнал голос. Остолбенел.
— Ты меня напугал своим рычанием, вот я книжку и выронила. Слушай, а я тебя знаю? Где я тебя видела? Хм! Кажется… вроде бы… в телеке.
Митька встряхнулся, сбрасывая робость, и воскликнул:
— Мороз и солнце, день чудесный! — И хотя было лето, в остальном он не соврал.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/5555-ischu-luchshego-druga-na-vsyu-zhizn.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
Литературные дуэли на "Бумажном слоне": битвы между писателями каждую неделю!
- Выбирайте тему и записывайтесь >>
- Запасайтесь попкорном и читайте >>