«Одноэтажной Америке» суждено было стать последней большой книгой Ильфа и Петрова и по части насыщенности юмором это, конечно, не дилогия о Бендере, все-таки перед нами – нон-фикшн, путевые очерки, написанные мастерски, с потрясающей наблюдательностью и остроумием, но без сатирического блеска. Если хрестоматийную в своем ерничестве и саркастическом подтрунивании над реалиями НЭПа дилогию или, например, блестящий рассказ «Светлая личность» трудно назвать в полной мере советской, идеологически правильной литературой, ибо эти тексты можно трактовать амбивалентно, то «Одноэтажная Америка» при всем ее стремлении к объективности – все же очень пропагандистская книга.
После чтения Драйзера, Стейнбека и Фицджеральда трудно испытывать что-либо кроме скепсиса по отношению к «американской мечте», чисто штатовскому стремлению делать деньги буквально из всего и превращать повседневность в шоу, потому книга Ильфа и Петрова не сообщает ничего принципиально нового к портрету американской ментальности. Единственные ее заслуги – охват фактического материала, масштабность наблюдений, точность формулировок, но не более того. Нон-фикшн чтобы быть убедительным, должен быть индуктивным, то есть идти снизу, от фактов к обобщениям, а не наоборот. Индуктивный метод при написании документальных книг отличает Трумена Капоте и Джорджа Оруэлла, их шедевры «Хладнокровное убийство» и «Фунты лиха в Париже и Лондоне».
«Одноэтажная Америка» этим достоинством, к сожалению, не обладает, это всецело дедуктивно-идеологическая книга. Не всегда явно, подспудно, авторы внедряют к текст такие откровенные преувеличения, как, например, русские песни американских молокан под портретами Сталина, Калинина и Ворошилова, которым трудно поверить и которые все больше нарастают к финалу. При этом в книге, к счастью, нет злорадства и насмешек над бедами США, наоборот, есть много лестных слов в адрес американского дружелюбия, гостеприимства, сервиса, дорог и многого другого.
Книга Ильфа и Петрова совсем не злая и не бичует пороки идеологического врага, она сочувствует труженикам и рабочим (здесь много бесед с ними), точно подмечает такие черты американского характера, как, например, нелюбопытность и почти идиотический оптимизм, видение мира сквозь призму денег – все то, что могут подтвердить сами критически настроенные американцы, такие как Драйзер или Фолкнер. Но постоянно ощущаемое сравнение бедствий Америки с якобы цветущим СССР, который воспринимается в глазах авторов чуть ли не раем на земле, не дают узнать в них авторов дилогии о Бендере, которую никак нельзя назвать идеологически правоверной, столь она объемна и многомерна.
Путешествие Ильфа и Петрова через всю Америку, от Атлантического побережья до Тихого и назад, почти десять тысяч миль за два месяца – это, конечно, человеческий и журналистский подвиг, более того, для таких читателей, как я, которые в Штатах не были и вряд ли когда будут, чтение их книги - это незабываемое приключение, за которое авторов можно только благодарить. Но время и контекст написания: Великая Депрессия, правление Рузвельта, рост социалистических и просоветских настроений среди американских интеллектуалов, с которыми Ильф и Петров тоже беседуют, делают книгу уже несколько устаревшей.
Лично для меня тетралогия Апдайка о Кролике Энгстроме говорит о провинциальной американской жизни больше, чем даже самые точные документальные наблюдения Ильфа и Петрова. Однако, было бы несправедливым не сказать, что, например, главы о Голливуде или работе на заводе Генри Форда ни капли не устарели. Право слово, пусть о Штатах пишут и свидетельствуют сами американцы, и, если создаваемая ими картина нравов не столь фактологически объемна, как в «Одноэтажной Америке», она по крайней мере аутентична и идеологически нейтральна. Книгу Ильфа и Петрова стоит один раз внимательно прочесть, вы не только ничего не потеряете, но получите наслаждения от хорошего нон-фикшна. Однако, она никогда не заменит не только «Американскую трагедию» или «Гроздья гнева», но даже «Безгрешность», «Бесконечную шутку» или «Дом листьев».