Наступила долгожданная для школьной молодёжи суббота, 22 апреля 1989 года. Старшеклассники накануне условились встретиться на пруду у старого пирса. Они подходили в назначенное время по одному или небольшими группами.
Погода была ясной. Лёд на озере почти сошёл. Лишь в некоторых местах, под сенью вековых деревьев на воде плавали, напоминающие сито, прозрачные ледышки.
Мальчишки сразу занялись заготовкой дров. Кто-то мастерил импровизированные лавочки вокруг костровища, а кто-то уже успел проверить Мост любви на прочность, пройдя по нему до самого конца и обратно.
Девчонки весело накрывали на стол, сооруженный из старых широких досок, различные салаты, бутерброды и соки. Кто-то не пожалел и принес ветхую шелковую скатерть, служившую когда-то богатым украшением мебели и до сих пор не потерявшую свой блеск. Обсуждая парней, они весело смеялись то и дело пускали меткие взгляды в сторону первых.
— Кононов говорил: «Не приду», а сам — смотри, как старается, — припомнила слова Васьки Ксюша Зотова. — Голубева, это он ради тебя пришел! — И все опять засмеялись.
Как бы кто не отзывался о Ксюшке, но девушка часто была «душой» компании. Она всегда находила, что сказать, как кого-либо «подколоть». Так уж устроено общество. Ему часто нужен козёл отпущения. При чем, сам «козел» относился к шуткам понимающе, порой смеясь громче всех.
Шмелёв в этот день рассчитывал соблазнить Катерину. Он для вида вместе с остальными мальчишками принял участие в организации поляны и, под предлогом, что продуктов будет недостаточно, отправился в ближайший магазин, прихватив с собой парочку закадычных друзей.
— Вот хитрые! — выразил недовольство Петя Савельев, который пилил старую березу. — Лишь бы не работать... Тунеядцы!
— Пусть идут. Все равно от них толку никакого, — ответил ему Максим Герасимов и продолжил разжигать костёр. — И потом, — улыбнулся он, — уже почти все готово.
— Я слышал, что пацаны вином затариться хотят, — влез в разговор Вася Кононов, — девчонок напоить... Серега Шмелев, тот, вообще, хочет Хмелеву соблазнить. Он сам об этом говорил, когда мы за дровами ходили.
После Васькиных слов у Максима сжался кулак, да с такой силой, что небольшое полешко, которое он держал, раздавилось в щепки.
***
Наконец, все сели у костра. Коля Сидихин достал гитару и мелодично запел дворовую песню про цветы. Остальные слушали: кто-то смотрел вниз, кто-то вдаль, а кто-то переглядывался.
Сергей сидел рядом с Катей. Он приобнял девушку и, сузив глаза, любовался ее красивым лицом. Максим тоже смотрел на Катерину. Даже в походной одежде она выглядела прекрасно. Сердце парня обливалось кровью при мысли о том, что девушка с другим.
— Пойдем, прогуляемся, — предложил на ушко Сергей. Они с Катей встали и отправились к мостику.
— У меня такое впечатление, Серёжа, что ты относишься ко мне, как к игрушке, — начала говорить Хмелёва, когда они оказались на Мосту любви.
Сергей промолчал. Он уже давно подыскал «ключик» к наивной девушке и знал, когда нужно говорить, а когда нет.
— Ты почти все время проводишь со своими друзьями. Со мной ты только целуешься по вечерам и без конца... Я чувствую холод и неискренность, понимаешь? Скажи, ты, правда, меня любишь?
— Правда.
— Мы почти не говорим о нашем будущем. Вот я, например, даже не знаю, куда ты собираешься поступать после школы. Скажи, ты уже решил?
— Конечно, решил, — как можно увереннее ответил Шмелёв. — Хочу стать инженером! Разрабатывать новые технологии производства в металлургии.
Сергей знал, что у его подруги порядочная семья: отец работает инженером на Нижнетагильском металлургическом заводе им. В.И. Ленина, мать — воспитателем в детском саду.
Такой ответ, бесспорно, польстил Катерине, и Шмелёв это знал. Молодые люди дошли до конца пирса и остановились.
— Смотри, Серёжа, как дно хорошо видать, — присела на корточки и наклонилась к воде Катя. — Как же там интересно, под водой! А ты плавать умеешь?
— Ну, так, по-собачьи, — неопределённо ответил Сергей.
— А я вот так и не научилась... Папа, как ни старался, не смог меня научить... — задумчиво, с сожалением вспомнила Хмелёва. — Наоборот, я стала бояться воды еще больше.
Внезапно доска мостика, на которой стояла девушка, обломилась, и Катя упала в воду. Шмелёв не среагировал, остолбенев от неожиданности или трусости.