Среди жизнеописаний христианских подвижников попадаются прелюбопытные истории. Например, в житии Иоанна Новгородского есть эпизод, как к нему пристал бес, Иоанн его подчинил своей воле и заставил отвезти за одну ночь в Иерусалим и обратно. После перенесённого позора бес ещё пытается отомстить, выставив Иоанна распутником. Неудачно, конечно, куда ему, бедному...
(Об этом, кстати, можно не только прочесть; в фильме «Монах и бес» Николая Досталя в вольном пересказе описываются те же события.)
Сюжет об укрощении беса скорее авантюрный, сказочный. И если оттуда убрать христианскую символику, то это станет ещё заметнее. Достаточно Иоанну-священнику обернуться Иваном-ворожеем (волшебником):
Иван-ворожей и бес
Жил в Новгороде известный на всю округу ворожей, звали его Иван. Однажды задержался он за своими занятиями до полуночи, вдруг слышит шум. Это бес спрятался в рукомойнике и плескался в воде. Ворожей догадался, в чём дело, подошёл к сосуду и наложил на него заклятие, связав беса в умывальнике. Как тот ни пытался выбраться, ничего у него не получалось. Изнемог бес, измучился под обжигающей силой заклятия, и завопил человеческим голосом: «О горе мне! Заклятие жжёт страшно, не могу больше терпеть, отпусти меня скорее, ворожей!»
Спросил Иван: «Кто ты, и как сюда попал?»
Отвечал незваный гость: «Я бес, хотел тебя напугать, люблю я это занятие; но ты запечатал меня в сосуде, и теперь я страдаю. И зачем я сюда явился. Горе мне! Пустил бы ты меня, никогда больше не приду к тебе».
Долго ещё так причитал бес.
Наконец Иван сказал: «За наглость твою бесстыжую повелеваю тебе сейчас же отнести меня в Иерусалим, обождать, пока я буду гулять по городу, и в ту же ночь вернуть обратно домой. Тогда я отпущу тебя».
Бес обещал исполнить желание Ивана, лишь бы только ворожей выпустил его из сосуда. Иван отпустил его со словами: «Превратись в коня и встань у моего дома».
Тёмным облаком вышел бес из сосуда и превратился в коня. Иван, выйдя из дому, сел на беса и в ту же ночь очутился в городе Иерусалиме. Запретив бесу сходить с места, обошёл он город, посмотрел, что хотел, и вернулся.
Конь-бес стоял там же, как прикованный. Сев на него, Иван в ту же ночь прибыл в Великий Новгород и очутился у себя дома. Уходя от ворожея, бес умолял его не говорить никому, как он ему служил, как был связан клятвой, как покорился он, словно пленник.
«Если же ты расскажешь кому-нибудь, - прибавил бес, - как ты ездил на мне, то начну я строить против тебя козни, сам не рад будешь».
Так грозился бес, а ворожей сделал волшебный знак, и тут же исчез от него бес, словно дым.
Разговаривал как-то Иван с согражданами, любил он поговорить с умными людьми, и сообщил между прочим то, что с ним было - о поездке в Иерусалим; но не назвал себя, а как будто о ком другом поведал.
«Я, - сказал он, - знаю человека, который в одну ночь из Новгорода добрался до Иерусалима, погулял там, и в ту же ночь вернулся в Великий Новгород. Путешествовал он на бесе, которого связал запретом, сделав его пленником своим».
Слушатели сильно удивились рассказу ворожея, а бес, скрежеща зубами, прошипел: «Рассказал ты тайну, так уж не серчай, наведу я такую мару, что осудят тебя сограждане, как блудника».
И с того времени бес, и правда, начал строить коварные козни, стараясь лишить Ивана доброго имени. Он показывал людям, которые во множестве приходили к Ивану за помощью, разные видения: то ожерелья, то туфли, то платья женские по жилищу раскиданы. Видя это, посетители и стали думать, не держит ли ворожей у себя дома блудницу. В смущении, толковали они друг с другом: «Негоже ворожею блудить, ой, негоже. Силы у него не будет, да и срам какой».
Когда однажды народ собрался и пошёл к дому ворожея, бес превратился в девицу, которая выбежала из дверей прямо у них на глазах. Видевшие это закричали и погнались было за девицей, чтобы схватить её, но бес, скрывшись за угол, стал невидим. Заслышав шум и гам, ворожей вышел из дому и спросил собравшихся: «Что случилось, друзья? О чём шумим?»
Они закричали на него, стали бранить и обвинять в блуде, схватили, принялись насмехаться над ним и, не зная, что делать дальше, толковали между собой: «Отвезём его к реке и посадим на плот, чтобы он уплыл из города прочь».
Посоветовавшись, они повели недоумевающего Ивана к большому мосту на реке Волхове и посадили ворожея на плот. Так сбылись слова лукавого беса, который, хвалясь, говорил: «Наведу я такую мару, что осудят тебя сограждане, как блудника».
Теперь, видя поругание ворожея, веселился бес, аж живот надрывал. Но рано он радовался, потому что когда посадили Ивана на плот, поплыл он не вниз по реке, а вверх, хотя у большого моста течение было очень сильное, и никто не тащил плот, он сам плыл против воды в селение, что находилось близ города. Видя такое чудо, люди ужаснулись; позабыв о злобе, они разрывали на себе одежду и с плачем говорили: «Неправое дело мы сотворили, зря осудили невинного человека!»
Идя по берегу, умоляли они ворожея, чтобы он простил их и вернулся домой.
«Не серчай, Иван, - кричали они, - глупо мы поступили, не поминай нашей злобы, не оставляй нас».
Всё начальство новгородское бежало за плотом и, кланяясь до земли, с рыданием умоляло ворожея вернуться.
Не доплывая немного до селения, Иван пристал к берегу и сошёл с плота. Народ, припадая к нему с плачем, всё просил прощения, и каждый хотел не только видеть его, но и прикоснуться хотя бы к краю одежды ворожея.
Иван простил их, вызвав всеобщую радость, и рассказал, как он побывал в Иерусалиме, как ездил на бесе, и как тот пытался напугать его.
Вернулся ворожей в Новгород, много помогал людям и поучал их: «Друзья мои, думайте, прежде чем делать, не мешайте добро со злом, и всё у вас будет хорошо».