«Мойдодыру» почти 100 лет. Как рассказывал сам Корней Чуковский, сказку он написал в 1921 году. Во время Гражданской войны на фронте от инфекций умирает едва ли не больше солдат, чем от боевых действий. Не хватает госпиталей, и тяжелобольных солдат отправляют домой, а вместе с ними едут тиф и дифтерия. И повсеместно нет никакой «культуры быта»: к идее чистоты, «мылу душистому и полотенцу пушистому» в народе относятся с подозрением и недоверием, как к атрибутам враждебных «чистых» сословий.
Вот фон, на котором появляется и в самом деле милитаризированный образ грозного полководца Мойдодыра. Но его армия воюет не с маленьким ребёнком, а с плачевным состоянием быта в России 1920-х годов. Ведь кусок мыла, горячая вода, чистое полотенце не были похожи на оружие, которым можно победить болезни и смерть. Обществу просто необходимо было напомнить о чистоте и гигиене.
«Чуждаюсь ли тенденции я в своих детских книгах. Нисколько! Например, тенденция “Мойдодыра” — страстный призыв маленьких к чистоте, к умыванию. (…) Я знаю сотни случаев, где “Мойдодыр” сыграл роль наркомздрава для маленьких. Та же тенденция и у “Федорина Горя”. Там пропаганда гигиены, санитарии, уважения к вещам, которого так не хватает нашей юной культуре. (…) Тенденция моего “Лимпопо” — это уважение к медицине и докторам — тоже не лишнее в малокультурной стране».
К. Чуквоский в письме к высокопоставленному чиновнику Госиздата А. Б. Халатову
Первым иллюстратором «Мойдодыра» был художник Юрий Павлович Анненков (1889–1974). Вообразить фантастического персонажа оказалось не так-то легко. Работа потребовала немало душевных сил. Поиски шли трудно и долго. Анненков старался смягчить нравоучительность иронией и шаржировать справедливого, но несколько агрессивного героя. Мойдодыр получился настолько удачным, что на протяжении уже почти ста лет он сохраняет, скажем так, базовые первоначальные черты. Прижился мойдодыр и в языковом сознании людей.
В 1930-е годы к сказке о пользе умывания обращается Владимир Конашевич. Он освобождает Мойдодыра от громоздких водосточных труб, даёт ему в качестве рук полотенца, а для опоры — грациозно искривлённые ножки.
В послевоенные годы сказка обретает цвет. Художники Аминадав Каневский, Владимир Сутеев, Юрий Узбяков по-своему боролись со страшной послевоенной действительностью. Их иллюстрации излучают оптимизм.
Чуковский упрекал А. Каневского в идеализации и отрешённости:
«Обложка, изображающая роскошную ванную министерского масштаба, скучна и мертвенна: мальчика яростно трут три щётки, а он ни в одном глазу, не обращает никакого внимания. Картина равнодушная, как и все другие иллюстрации. Следующая иллюстрация ещё хуже обложки. От мальчика улетают простыня и одеяло, а он стоит безучастно, как деревянная кукла».
Значительно больше понравились автору иллюстрации Юрия Узбякова. Художник добавляет в историю жизнь горожан. История разворачивается на глазах у представителей советской общественности. Простые граждане дают оценку облику мальчика — сначала стыдят его, а в финале героизируют и прославляют в прессе.
«Оттепель» меняет советскую иллюстрацию.
60-е годы приходит целая плеяда молодых иллюстраторов, заинтересованных в поиске новых форм. Среди них Евгений Монин, который выполнил иллюстрации к бумажной книге и работал над диафильмом. Его история гротесковая, но подчёркнуто миролюбивая. Мойдодыр утрачивает агрессивность военачальника. Он скорее заботливый и домовитый усатый нянь.
Материал представляет собой выдержки из статьи Бэллы Кирик "Мойдодыр: трансформация образа". Что было с Мойдодыром дальше (в 1980-90-е) и что происходит в настоящее время, вы узнаете из полной версии статьи на сайте Библиогид.