Беседовал: Ян Фортнам
От гитары Excalibur до The Yardbirds, а затем к переизобретению хард-рока с Led Zeppelin и далее... на своем жизненном пути Джимми Пейдж познал, как хорошие, так и плохие времена, и все то, что между ними.
Благодаря неожиданному вмешательству выброшенной акустической гитары, Джеймс Патрик Пейдж вдруг обнаружил, что он прекрасно подготовлен к тому, чтобы справиться с молодежным взрывом рок-н-ролла, который заразил его, как и многих британских мальчишек в 50-е.
Переходя от скиффла и рокабилли к блюзу, снимая гитарные риффы с пластинок, он научился импровизировать, оттачивая свое профессиональное мастерство с такими группами, как The Paramounts, Red E Lewis & Redcaps, прежде чем стать одним из самых горячих молодых гитарных подмастерье на растущей сцене сессионной работы.
Джимми Пейдж перешел от студийной анонимности к поп-славе, когда присоединился к The Yardbirds в 1966 году. Два года спустя, после окончательного роспуска группы, он сформировал Led Zeppelin, с которыми быстро завоевал мир.
Полвека спустя Джимми Пейдж - возможно, величайший и самый знаменитый рок-гитарист находится в изоляции. Как и все мы. Но все это время он был занят: доделывал свою вторую автобиографию «Jimmy Page: The Anthology», весомый фолиант вышедший в Genesis Publications, уделяет основное внимание «деталям, скрывающимся за деталями» его необыкновенной жизни; и кроме всего остального он снова играет на гитаре.
«Lockdown» дал мне возможность восстановить мою связь с гитарой», - говорит Пейдж по телефону.
Никаких посиделок (за интервью) в гостиничном номере, и это новая нормальность сегодняшней жизни. Все интервью - это 105 минут откровенной беседы, в течение которой он признается, что у него было «немного очаровательной жизни, в этом нет никаких сомнений», и его голос немного хриплый. Вот, что он сказал…
Первая фотография во вставке Anthology - это та, где вы поете в хоре церкви Св. Варнавы в Эпсоме, вероятно, это ваш первый опыт публичного выступления. Вы были увлеченным певцом или вам требовалось принуждение со стороны родителей?
Нет, совсем без родителей. Я добровольно пошел в церковь и присоединился к хору. Я был вынужден. Одна из причин, по которой я поступил так, заключается в том, что в те дни рок-н-ролл периодически появлялся в эфире, а затем он появился на BBC и пошло-поехало, так что мы искали любую возможность, для того, чтобы послушать музыку.
С Эпсомом нам повезло, потому что там были открытые купальни, и аттракционы - автоматы для игры в пинбол и музыкальный автомат. Это было похоже на паломничество к музыкальному автомату, но туда ходили в основном большие мальчики, а я был тогда довольно молод. В церкви был молодежный клуб, где устраивали танцы и ставили пластинки, но чтобы быть в молодежном клубе, нужно было быть в хоре. На самом деле, мне нравилось быть певцом. Действительно, так и было.
И ты должен носить стихарь (белое льняное облачение, которое носят певчие). Должно быть, это был ваш первый случай, когда вы надели необычную одежду?
Абсолютно. Ты прав. Видите связь? Уже тогда я одевался для выступлений (со смехом).
В детстве вы впервые услышали Hi-Fi звучание благодаря стереосистеме вашего соседа. Кажется, что с самого начала вы были очарованы не только самой музыкой, но и процессом звукозаписи, потому что во многом, в этом тоже заключается магия.
Да. Возвращаясь мысленно к тем дням при написании книги, я думал о ключевых этапах. И когда я жил в Фелтеме (дом Пейджа до Эпсома), меня и моих родителей пригласили в чей-то дом чуть дальше по дороге, и у этого человека была стереосистема.
Среди того, что он нам тогда проиграл, было несколько записей со звуковыми эффектами, классический пример - поезд, звук которого переходит из динамика в динамик, и тому подобное. И для маленького мальчика это было потрясающим опытом. Мне было около восьми. Еще он включал классическую музыку, и вы действительно могли почувствовать ее глубину. Нет абсолютно никаких сомнений в том, что все это оказало на меня серьезное влияние.
Самое интересное в этом, то, что в моей семье не было никого, кто бы играл на гитаре. У меня был дядя, который играл на пианино в пабе. Он мог играть самые разные песни, но он никогда меня ничему не учил. Он не хотел этому учить, но когда мы переехали из Фелтема на Майлз-роуд в Эпсоме, предыдущие владельцы оставили в нашем новом доме гитару. И это было похоже на действительно странное вмешательство, как будто бы гитара нашла меня сама.
Это такая замечательная история про Excalibur…
Честно говоря, да. Хотел я быть музыкантом или нет, у меня была всего одна дорога. Но кроме того, я был очарован самим процессом погружения в звук, и хотел быть частью всего этого. И еще, будучи в хоре, вы не могли не проникнуться этой атмосферой. Забавно, что я был во всем этом еще с детства. И как только дошло до того, что рок-н-ролл ворвался к нам из Америки, все это напоминало молодежный, музыкальный взрыв.
Мне так повезло, что я родился в то самое время и стал свидетелем этого события. Это было похоже на линию: с одной стороны, которой все очень причудливо и старомодно, и тут внезапно происходит настоящий взрыв адреналина и музыки.
Итак, вы слушаете все эти штуки, и это очень похоже на то, словно оно пришло с другой планеты. А у меня в доме стояла гитара - ненастроенная; никто никогда не играл на ней. А потом в школе я познакомился с моим другом Родом, который показал мне несколько аккордов.
Вот и все. Когда я услышал рок-н-ролл, я действительно заразился им, и лекарства от этого не было. Я не хотел лечиться.
Когда ваша гитара Excalibur изжила себя, ваши родители купили вам вашу первую настоящую гитару - Hofner. Похоже, они поддерживали ваши музыкальные начинания с первого дня.
Да, конечно. Я хорошо выполнял все школьные задания, но они видели, что все остальное время я был одержим гитарой. И когда я начал играть песни, которые они слышали по радио, они такие…. подождите минутку, он действительно всерьез увлекается этим!
Не знаю, куда она потом делась, но на моей первой гитаре было не так просто играть. Струны находились в нескольких милях от поверхности грифа – но это не могло остановить того, кто хотел играть на ней, но мои родители однажды сказали: «Мы хотим раздобыть тебе гитару получше», и именно Hofner стала той, которую они согласились мне купить. Мой отец понимал то, что внезапно его сын начал играть на гитаре, которая осталась в доме, и совсем скоро приближается Рождество, а мой день рождения не за горами, поэтому Hofner стала одновременно многими подарками. (Пейдж родился 9 января 1944 года.)
И… боже, боже, я был так взволнован, наконец ее получив. Но потом случилось так, что вся музыка, которую я слушал впоследствии, игралась на цельнокорпусных гитарах, поэтому я сказал: «Мне нужно обменять свою гитару».
И ответ моих родителей был следующим: «Ты можешь это сделать, но за это придется платить». В те дни, пока тебе не исполнялось 21 года, родители должны были подписать все финансовые бумаги, чтобы я мог выплачивать рассрочку.
Так, что мой отец тогда сказал: «Я буду твоим поручителем, но тебе придется за это платить». И это было отлично.
Оснащенный цельнокорпусной электрогитарой Futurama, вы прошли путь от The Paramounts до Red E Lewis & Redcaps и все это в возрасте пятнадцати лет. Обе ваших группы, кажется, в значительной степени были основаны на рок-н-ролле и рокабилли.
На тот момент я еще не сталкивался с блюзом. Все эти ранние сеты с The Paramounts определенно были рок-н-роллом, а не скиффлом. Я выступал с группой на разогреве в пятницу или субботу вечером, и Red E Lewis уговорили меня поехать с ними, чтобы поиграть в Лондоне. Это было довольно удивительным событием для того, кто еще учился в школе. А потом меня попросили присоединиться к Neil Christian And The Crusaders. И на этом этапе произошло довольно много всего, потому что к тому времени я нашел (электрогитару Gibson Les Paul Custom) «Black Beauty».
Вы были на American Folk Blues Festival в Манчестере в 1962 году, который, кажется, стал поворотным моментом. (На этом мероприятии также участвовали Сонни Терри и Брауни МакГи, Мемфис Слим, Вилли Диксон, Ти-Боун Уокер и многие другие.) Блюз, кажется, узурпировал рок-н-ролл в ваших музыкальных привязанностях, и косвенно привел вас в художественную школу в 1963 году.
В сет-листе Neil Christian And The Crusaders мы делали Train Kept A-Rollin ', Honey Hush и тому подобное, но кроме того, мы еще исполняли No Money Down Чака Берри и Dust My Broom Элмора Джеймса.
Когда вы играете в танцевальных залах, как это было у нас, то им всем просто нужен был материал из Top-20. Но мне очень хотелось играть блюз. И когда я говорю «блюз», я определенно говорю о каталоге Chess Records, и это случилось намного раньше того, как я начал его играть.
А на юге (Англии), очевидно, именно Stones привлекли к нему внимание. Но мы опередили их. На фестивале в Манчестере я познакомился с Миком и Китом. У них тогда не было Stones, они были просто блюзовыми энтузиастами, отправившимися в паломничестве, как и мы все.
Мы были в одном доме, и парень только что получил альбом Хаулина Вульфа с креслом-качалкой на обложке (одноименный альбом Вульфа 1962 года, компиляция из 12 ранее выпущенных синглов Chess Records). До этого, никто из нас такого не слышал, но в тот день мы все это услышали. Так что да... это было тем, что меняет жизнь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Ваше пожертвование поможет публиковать на канале больше статей о ваших любимых группах и музыкантах, а также находить и адаптировать редкие материалы.
