Автор: Гога
В комнате пахнет церковью и воском. Но воск здесь не только в воздухе. Он зрим. Он лёг основным тоном на всё, что я вижу перед глазами. На крашеные стены, на деревянный дощатый пол, от лощёной поверхности которого отражаются солнечные блики. Эти пятна света, блуждая по комнате, ложатся бледными полосами и на край гроба, где «спит» мать с восковым лицом, мокрым от моих слёз. Они крупными горошинами катятся из глаз. И я напоминаю себе сосульку за окном, что хрустальным сталактитом свешивается с крыши. Март, оттепель. Но морозы ещё вернутся…
***
В вестибюле детдома холодно, как на улице, только нет снега. Отопления тоже нет. Я сильно мёрзну в своих никогда не просыхающих ботиночках. Пальцы заледенели. Забираюсь на широкий подоконник и поджимаю ноги под себя, пытаясь согреть их собственным теплом.
Зубы выстукивают дробь. Должно быть, со стороны я представляю собой смешную фигуру. Пробегающие мимо детдомовцы щедро отвешивают мне фофаны, приговаривая: «Закон джунглей».
К зубной дроби прибавляются беззвучные рыдания. Жаловаться взрослым бесполезно. Они только отмахнутся, а ребята после прозовут ябедой и будут бить сильней. Приходится молчать и терпеть. Долго тянется голодный и холодный день, я пока не учусь: маловата ещё для школы. Из-за этого время хаотично и бесконечно. Но вот сумерки сменились непроглядной тьмой. Открывают спальни. Хочется скорее завалиться в постель и – нет, не уснуть – это возможно лишь дома, в тепле… Я мечтаю просто согреться и впасть в забытьё, вычеркнуть из жизни детдом, голод, оскорбления – всё. Но меня и остальных подранков ждёт очередное испытание. Воспитательница выстраивает нас у стены и грозно приказывает: «Признавайтесь, кто, в чём провинился за день. Пока каждый не признается, будете стоять. Хоть до утра!».
В глазах у меня темнеет, и я куда-то лечу. Долго-долго. И мне невыносимо жарко!..
***
Я сижу на облаке и гляжу на людей. Сверху вниз-сверху вниз. Раскачиваюсь на краешке облака, как на качелях, и поглядываю через стеклянное небо на землю. По ней снуют туда-сюда махонькие чёрненькие «муравьи» - люди. Толку от их беготни ровным счётом никакого. Но они этого не знают.
Ох, как бы не свалиться – совсем на край сползла. Ёрзаю, отодвигаюсь подальше, к центру и опять раскачиваюсь…Солнце то приближается, то удаляется. Хорошо здесь, не хотела бы я на землю. Там ничего не видно. Только спины впереди идущих. Даже если они двигаются тебе навстречу – всё равно ты видишь одни спины. Нет у людей лиц!
- Анжелка! Чего расселась?! – кричит мне Боженька. Он сердитый. Он не любит, когда кто-нибудь без дела ошивается. – Вот тебе первое поручение…
Боженька талдычит что-то, а я в ответ согласно киваю. В небесной обители главное – послушание. Да и числюсь я здесь в послушницах. Так называют тех, кто тут испытательный срок проходит. А что меня испытывать? И так понятно: не гожусь я на роль ангела. Внутри у меня бесёнок сидит и вечно толкает под руку. Неужто Отец Небесный не видит этого? Почему посылает меня помогать людям? Тягостно мне добро творить, да деваться некуда.
Боженька замолкает и суёт мне в руки список. Знает, поди, что я всё прослушала…
***
Небо - стеклянное. Оно похоже на лёд, сковавший озеро с прозрачной водой. Через него всё видно. А захочешь на глубину, в мир, так на этот случай есть «полыньи и проруби».
Дорога к людям – нехитрая, нырнул – и там. Обратно на небо возвращаться – намного труднее. Надо, чтобы солнце светило, путь указывало. А в сумерках пропадёшь, заплутаешь – и так и останешься на земле.
Задание несложное вроде. Быстро управлюсь – и назад. Сяду опять на облако и буду на звёзды любоваться.
***
«Шур-шур-шур», - шуршит под ногами пёстрая осенняя листва. Звук этот словно ласкает, и Александра щурится от удовольствия. Она медленно идёт по дорожке парка. В руке у неё букетик кленовых листьев. Иногда женщина поглаживает им спину увязавшейся за ней симпатичной дворняги. Александра представляет себя со стороны. «Дама с собачкой», - хмыкает она.
«Вот скамейка свободная. Почему бы не отдохнуть?» - советуется «дама» со своей спутницей и садится. Собака ложится рядом и утыкается ей носом в ноги. «То ли утешения ищет, то ли меня утешает», - грустно думает Александра. Словно в ответ этим мыслям дворняга поднимает морду и снизу в верх смотрит в глаза, будто считывая судьбу: одиночество, душевную неустроенность, нерастраченные ласку и заботу.
- Ну, пойдём, умница, в магазин. Я тебе колбаски куплю, - поднимаясь, ласково манит «хозяйка» свою «питомицу» к супермаркету. Но псинка смешно подпрыгивает, тявкает и зовёт Александру за собой, совсем в другое направление.
«Что с тобой делать, - сдаётся женщина. – Веди!»
И вот они уже гуляют вдоль парка, время от времени понимающе поглядывая друг на друга.
- Какая у вас добрая душа, наверное, - говорит неожиданно мужчина, выходя из припаркованной иномарки. - Так хорошо вы с питомицей своей ладите, так ласково общаетесь, что я невольно залюбовался.
- Да это не моя собачка…- улыбается в ответ Александра и оглядывается. Но дворняги уже и след простыл. Вроде и не было её никогда.
- Как странно, что она так внезапно исчезла, - удивляется мужчина. Потом замолкает, словно собираясь с духом. – А давайте завтра встретимся, если вы не заняты?
***
Меж тем дворняга деловито бежала по парку. И всем казалось, что псинка улыбается, и прохожие улыбались ей в ответ. Если бы они умели читать мысли, то прочитали бы примерно следующее: «Надо же, у людей есть лица! Это только сверху все похожи на муравьёв. И вообще не так уж и скучно быть ангелом-хранителем». Бесёнок молчал.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/5783-zapiski-s-togo-sveta.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
Литературные дуэли на "Бумажном слоне": битвы между писателями каждую неделю!
- Выбирайте тему и записывайтесь >>
- Запасайтесь попкорном и читайте >>