Ничего на свете не происходит просто так, утверждают мистики. Каждый эпизод твоей жизни подготовлен свыше. Получается, что так себе из тебя кузнец: и сам не можешь быть абсолютно счастливым, и другим не даешь.
Постоянно роешься и копаешься в себе, себе же в убыток... Душишь себя своим перфекционизмом. Для чего? Для кого? Итак...
Все, как в советском детстве, Юля
Когда последний раз заходила в Казанский, чтобы постоять у иконы Св. Ксении Петербургской, просила у нее теплый и уютный дом. Без истошных воплей по ночам. Без одиозных соседей, и чтобы рядом обязательно были речка или какое-нибудь озерцо. Как на картинках из советских учебников, символизирующих "зарю новой жизни" в каком-нибудь колхозе "Путь Ильича".
Картинки, кстати сказать, были замечательные! Мальчики и девочки в красных галстуках бегут по узкой проселочной дороге; в руках - книги, в глазах - задор. Где-то далеко, в поле, где растет рожь, работает трактор. На ближнем плане - стоит добротный рубленый дом с флюгером на крыше. Возможно, рядом с изгородью привязана жующая сено корова (для идиллического восприятия действительности). Или пасется парочка упитанных, как индейки, кур. И какая-нибудь женщина, в фартуке и косынке, сидит на добротной, как дом, лавке, с недовязанным носком. Символизирует то, что у нее - большая семья. И тебя так к ним, мега-позитивным, тянет, что ты ни дня не можешь прожить без этого, ни дня!
- Ты же, примерно, в таком же идеальном месте, - сказала подруга. - Правда, трактора нет (не сезон), коровы и кур. Но погоди, лето настанет, можем и поискать. Главное (замирает), воздух-то какой!
(И я, хаотично переставив на полке книги, улыбаюсь и покорно наматываю на шею алый шарф).
"Неприятность эту мы переживем"
Я - на 100% городской житель. Не в том смысле, что никак не могу примерить на себя название этого населенного пункта - "Красное Село", а в том, что мне нужно чем-то подпитывать свой врожденный синдром. Тот, который Стендаля. Когда ты смотришь на дюжих трех- и двухсотлетних красавцев-атлантов на фасадах исторических зданий (да на той же Миллионной), и сердце твое начинает прыгать и скакать так высоко, что, кажется, еще чуть-чуть и - порвет грудную клетку!
Мне, конечно же, не хватает этого всего. Не хватает "моих" каналов и рек. Не хватает света уличных фонарей - зимнего, яркого, даже янтарного.
Не хватает вензелей на сводах чугунных ворот. Инфернальности питерских арок, когда кажется, что стоит тебе только в них войти, как тебя куда-нибудь затянет или засосет. В твою собственную Страну Чудес, возвращения из которой не будет.
Мне не хватает его, моего Петербурга. А ему (почему-то, я уверена в этом!) точно так же не хватает меня. Моей детской восторженности и осторожности, с которой я прикасаюсь к нему, когда вижу что-то такое, что через минуту взорвет мой мозг - дверную ручку или малюсенький барельеф. Еще недавно, я не могла бы прожить без этого ни дня!
Но уже третью неделю - живу...
- У тебя все еще будет хорошо, - говорят добросердечные и теплые изнутри люди. - Надо просто немного подождать. Дать себе передышку.
И мне хочется, чтобы в Петербург поскорее пришла зима. А я, в силу наших редких свиданий, буду по памяти его рисовать: шаг за шагом, штрих за штрихом. Потому что он - МОЙ ГОРОД.
