Князь Ярослав, прозванный в народу Мудрым, не был отважным воином. Более того, имел физический недуг. Антропологи, внимательно исследовавшие его останки, утверждают, что в старости Ярослав почти не мог ходить из-за болезни ног. Современники говорят, что характер у него был неважный, к тому же был подвержен непонятным вспышкам гнева. Но это не мешало ему править.
Скажем так, дело свое знал четко. Власти добивался при помощи интриг, тонкого расчета и коварства. В этом плане ему не было равных. Судя по летописям, где о нем пишут только в восторженном тоне, извел довольно много близких и врагов.
По совершенно надуманному поводу заточил в поруб своего последнего уцелевшего брата, псковского князя Судислава. Однако войне он предпочитал беседы с книжниками и имел богатую библиотеку, обожал вести разговоры о духовном с монахами и священниками... Но при всем этом в годы его правления боевые действия все же имели место быть. Именно этот князь сумел окончательно решить «проблему печенегов», которые до того довольно долго нападали на южные области Руси.
Вполне понятно, что брак с Ингигердой был выгоден для обеих держав — как Руси, так и Швеции. И, судя по всему, он был счастливым. По крайней мере, историки считают, что князь любил свою молодую супруга и говорят, что он почти ничего не мог сделать помимо ее воли.
Что же до Ингигерды, ставшей своего рода связывающим звеном между Русью и Европой, то это была молодая, красивая и здоровая женщина. Она любила и понимала викингов-варягов, которым щедро платила, в том числе, и из своих доходов. В свое время она стала покровительницей чуть ли не всех европейских изгнанников. При ней на Руси скрывались английские принцы Эдвин и Эдуард, венгерские королевичи Андрей и Леванте. Самое интересное, что приют при дворе находит и ее несостоявшийся жених Олаф Толстый. Как жили на одном большом дворе Ярослав, Игегрида, в крещении Ирина, и Олаф, наши летописи умалчивают. Известно только, что он прибыл вместе со внебрачным пятилетним сыном Магнусом. А вот что случилось со сводной сестрой супруги Ярослава, Астрид никто не знает.
Многие удивится, но в тот период женщины имели свободу, период затворнической жизни в тереме наступит не скоро. Так что бывшие влюбленные постоянно общались. Но это длится недолго. Сторонники Олафа Толстого в Норвегии активизируются и весной 1030 года он срочно покидает Новогород, оставив Магнуса. Его не разрешает взять Ирина, которая считает, что рядом с ней он будет в безопасности.
Олаф отправляется в Норвегию, где гибнет в битве при местечке Стикластадир. После битвы, в которой полегли почти все сторонники законного короля, на Русь бежит брат убитого Харальд Суровый, который, видимо, и принес Ингигерде и Магнусу горестную весть.
На память об этой немного странной истории потомкам остались две висы или стихотворное произведение из восьми строк, разновидность скальдической поэзии, где прославляются боги или правители.
Поясню, у вис очень многослойное содержание, специально усложненный язык, витиеватый размер и нарочно запутанные синтаксические конструкции. В чем-то они напоминают средневековые алхимические трактаты. Переводить это невероятно трудно, а понять что там вообще сказано, еще сложнее. Стоили висы очень дорого, в сагах описаны случаи, когда за вовремя сказанную вису человеку дарили сокровища или даже жизнь.
Первая, считает, что ее написал Олаф Харальдсон илиТолстый, такая:
«Я, красивый, стоял на кургане и смотрел на женщину, как ее нес на себе конь; прекрасноокая женщина лишила меня моей радости; приветливая, проворная женщина вывела своего коня со двора, и всякий ярл поражен ошибкой»
А вот вторая виса:
«Прежде стояло дерево дорогое в вотчине ярла, в цвету совершенно зеленым — как это знали в любое время года жители Хордаланда. Теперь вдруг все дерево скамьи, украшенное листвой, поблекло от слез Фрейи. У липы головного убора есть земля в Гардах».
А теперь немного интриги. Некоторые исследователи считают, что отцом князя Всеволода, родившего практически сразу после отъезда Олафа Толстого, был не князь Ярослав, а именно норвежский король. Так что вполне вероятно, что князь Владимир Мономах по настоящему не Ярославич, а Олафович. Но кто теперь скажет правду…
Публикация по теме: Шведская принцесса, ставшая русской княгиней