"Бобриха" 20 / глава 19 / начало
Бобриха забежала в дом, скомандовала:
- Алексей, собирайся, пойдём их искать.
- Где? – поинтересовался Алексей. У них лошади, у нас ноги. Я обещал Петру свою лошадь за то, что он с поклоном к Таисье придёт. А он, оказывается, давно побег задумал. Обманул меня, сказал, что его лошадь заболела. Не зря Устина ходила как шальная.
Таисью больно кольнули слова про поклон.
Она-то думала, что сын к ней по собственной воле подошёл, а оказалось иначе.
«Один обман вокруг меня. Кольцом сжал, душит, дыхание невозможно перевести. И ведь не заканчивается, словно по кругу вертит колдовское колесо. И каждый день что-то новое, безрадостное», - подумала Таисья про себя.
Бобриха подскочила к Лукерье.
- Снимай камень, рано я тебе его отдала!
Но Лукерья покачала головой, и ответила:
- Не отдам, ты сама запретила мне.
Лукерья присела на корточки и обняла коленки, пряча от Бобрихи камень.
- Я хочу тебя спасти, дура! – прошипела Бобриха.
- Доченька, - еле слышно произнесла Таисья, - отдай, уйдём отсюда, не будем больше грешными делами заниматься.
С такой нежностью Таисья редко обращалась к Лукерье. У девочки на мгновение появилась улыбка, а потом лицо стало серьёзным. Чёрные глаза засверкали.
- Не отдам, - твёрдо сказала она, - что хотите делайте, а камень теперь мой. А ещё я очень рада, что этого бешеного мальчишку больше не увижу.
- Ну смотри, - ответила Бобриха, - ещё пожалеешь!
- Там же сынок мой, - вздохнула Таисья. - На словах только сынок, а так - чужой человек. Словно и не я его родила. Зря мыслила о гадании. Наказал меня Господь. Сначала подарил надежду, а теперь забрал её. Испортил ты меня Алексей. Любовь твоя загубила сердце. Невзлюбили непутёвую в деревне.
Нужно было прислушиваться к мудрым людям и после смерти мужа уйти в монастырь. Жила бы сейчас в покое и зрячая. А Господь теперь забрал у меня глаза, чтобы не увидела, как ты изменился за 12 лет и как выглядит наш сын. Я пошла против Бога и получила по заслугам.
- Таечка, - произнёс Алексей, - я тоже против судьбы пошёл. Мать запугала меня своим ведьмачеством.
- Разнылись, - прикрикнула Бобриха, - всем я насолила. А как случилось несчастье, так матушку на помощь звал и не побоялся, что я ведьма.
- Так ты мне и не помогла! – крикнул Алексей. – Сбросила всё на дочку. Чем ты мне вообще помогла за эти годы? Жили как дикари в лесу, ни белого света, ни людей не видели. Подсунула мне бабу чужую. А потом разлучила с той, которую сердцем полюбил. Детей разлучила. И всё никак не успокоишься! Да пусть скачет Устина подальше! Видеть больше её не могу.
- Видно, не очень хорошо ты Петеньку воспитал, бросил он тебя при первом случае, - засмеялась Бобриха и вышла из дома.
Алексей подошёл к стене и сильно ударил по ней кулаком. Мешочки с травами, подвешенные на стене, повалились на пол.
- Алёша, - сказала Таисья, - подойди ко мне.
Он подошёл, присел рядом и обнял её.
Лукерья стояла в другом конце комнаты, ей вдруг стало очень одиноко. «Эх, - подумала она, - нужно было бежать вместе с ними». Почувствовала, как камень начал обжигать грудь. Испугалась.
Вытащила его и повесила поверх сарафана. Она догадалась, что камень реагирует и на мысли. Если они плохие, то обжигает, если хорошие, то остаётся спокойным. Ночью ей приснился сон. В нём бабушка Поля опять бегала вокруг дома с закрытыми глазами и шептала: «Три жизни у Таисьи».
***
Сбежать Устине предложил Пётр.
Он давно хотел податься в какую-нибудь деревню, но отец не отпускал его. Однообразная жизнь в лесу, колдовские приёмы не интересовали мальчика. Когда с отцом посещали селения, ему хотелось побегать с деревенскими мальчишками, поработать в поле. Очень не хватало общения.
Пётр часто просил отца поселиться среди людей, но тот всегда отвечал отказом. Когда Пётр узнал про отцовский обман, то очень разозлился на него. Устина долго беседовала с сыном, просила хорошо подумать перед тем, как говорить с Алексеем. Но Пётр не сдержался и высказал всё, что думал об отце. А потом предложил Устине сбежать.
Она поначалу отказывалась, а когда Алексей принёс в дом Бобрихи Таисью, согласилась. Бежать решили на лошадях, потому что пешком далеко не ушли бы. Долго думали, где взять вторую лошадь, и Пётр сообразил, как уговорить отца.
Как раз Алексей просил сына проявить внимание к Таисии, Пётр согласился. Но с тем условием, что отец отдаст своего коня. Теперь оставалось выбрать время для побега.
Петру было очень неприятно, когда Таисья гладила его по лицу, шее, когда обнимала и прижимала к себе. Казалось, что это никогда не закончится. Он украдкой вытирал рукавом, оставшийся влажный след от материнских поцелуев. Но мысль о побеге грела, манила, и он вытерпел. После знакомства с родной матерью выбежал на улицу. Вдохнул глубоко свежий воздух, почувствовал на губах вкус свободы.
И он, и Устина очень боялись, что среди ночи Васенька может разбудить всех своим мычанием, поэтому решили дать ему сонные травы.
Лошадей Пётр вывел заранее, привязал их в лесу, подальше от дома.
Как только время приблизилось к полуночи, Петенька взял сонного Васеньку на руки и понёс его в лес. За ним с парой мешков следовала Устина. Её сердце бешено колотилось.
«Неужели сегодня я стану свободной? - думала она про себя. – Спасибо тебе, Господи!»
Устина посмотрела на небо и перекрестилась. Дошли до лошадей. Животные недовольно фыркали из-за того, что их потревожили ночью.
Устина взобралась на лошадь сына. Пётр посадил перед ней Васеньку и привязал его к телу матери так, чтобы он сонный не болтался и не упал с седла.
Перекинул через отцовского чёрного, как ночь, коня мешки, устроился в седле и сказал матери:
- С Богом, маменька.
- Благослови нас Господь, - ответила она.
И поскакали.
Пётр хорошо знал лес. Для того чтобы быстрее из него выбраться он следовал к дому, где жил с отцом. Там была хорошая тропа, удобная для передвижения и ночью. Устина помнила, как управлять лошадью, но с тех пор как попала в дом Бобрихи, ни разу не садилась в седло.
Было больно сидеть, седло натирало, жгло. Но Устина терпела. Она молилась, чтобы неудобное седло было самым страшным препятствием на всём пути. Пётр знал, что можно остановиться на отдых в отцовском доме, так как ни отец, ни Бобриха не попадут туда раньше, чем беглецы.
Он планировал покормить там лошадей, отдохнуть и продолжать свой путь. Куда бежать, он не знал. Сейчас думал только о том, как оказаться подальше от ведьминого логова.
Васенька очнулся ближе к утру. Пришлось спешиться, отвязать его от матери. Устина с трудом спустилась с лошади. Васенька ошарашено смотрел по сторонам. Мычал. То начинал плакать, то смеяться. Устина еле успокоила его.
- Как ты, маменька? – поинтересовался Пётр.
- Ох, - вздохнула Устина, - нелегко мне, сынок, - укачивает, дурно делается. Я же ношу ребёночка. Третий месяц как пошёл. Отец не знает, не стала ему говорить. А Бобриха догадалась и предсказала, что мальчик будет.
Продолжение здесь