Продолжение повести, начатой тут
Как общество боролось за мир
Когда в следующий раз общество Справедливости и Равенства делили двести апельсинов с обществом Активности и Порядочности, два огромных войска стояли на страже и бдительно следили за тем, чтобы чужая сторона не позволила себе взять ничего лишнего. И готовы были кинуться в бой, чтобы защитить свою Свойнину от вражеской агрессии. В такой форме и происходили все дальнейшие деления, ибо только по-другому нельзя было иметь дело с коварным противником, как общество Активности и Порядочности. Участие же в этом процессе называлось службой Свойнине, а формированию её в Обществе Справедливости и Равенства предшествовала отдельная история.
Когда в обществе Справедливости и Равенства появилась идея «Великого Общества», она очень понравилась Верховной. И на почве гордости за героическую историю своего общества она собрала желающих отыграться за поражение, понесённое ей при первой встрече с Обществом Активности и Порядочности. И предприняла небольшой набег на врагов с целью возвращения упущенного. А перед тем, как напасть, она, как у неё было заведено перед всяким важным делом, обратилась с речью к своим сообщественникам:
– То, что мы предпринимаем, не является проявлением агрессии; это восстановление справедливости! Так же это не является нарушением межобщественного права, ибо по Договору всё то, что мы будем забирать, и так принадлежит нам. И только политически несознательные обезьяны могут называть агрессией ответный удар, предпринимаемый для возвращения того, что было вероломно отнято. Данное действие является вынужденным, ибо возвращать по-хорошему отнявшие наше ничего не хотят. Поэтому вы должны быть сознательными, и не поддаваться на пропаганду тех, от кого будут исходить такие обвинения!
Обращение встретило полное понимание, и барамуки Общества Справедливости и Равенства преисполнились желанием отстоять честь своей Свойнины. Набег был неожиданным, и результат получился достаточно эффективным, и некоторое количество апельсинов противника действительно было отхвачено, а ещё какая-то их часть вражеских апельсинов растоптана (что было тоже было врагу поделом, чтобы знал впредь, как делать нехорошие вещи). Отобранные у врага апельсины достались Верховной, а участвующим в набеге бойцам – корки. Вместе с остальными барамуками они ходили по улицам с лозунгами: «Мы вернули свои апельсины!».
Сознательные участники Общества Справедливости и Равенства понимали, что те, кто называют этот акт агрессией, заблуждаются, ибо на самом деле агрессии не было – было возвращение того, что им принадлежало по праву. Однако враг почему-то не удовлетворился таким объяснением, и возымел по этому случаю своё мнение, согласно которому он имел право на ответный набег, который в скором времени и предпринял, в результате чего ещё некоторая часть апельсинов опять была растоптана, и ещё какая-то отобрана им назад. И тогда Верховная Общества Справедливости и Равенства обратилась с речью к своим сообщественникам:
– Мы живём в трудные времена, и нашему Обществу необходима защита. И вам очень повезло, что у вас есть я. Я организую для её вас. За это вы, конечно, будете мне будете платить, ибо ничего просто так в этом мире не бывает. А кто не будет платить, тот будет наказан за то, что своей несознательностью подвергает всё Общество опасности!
Так была организована дежурная команда, которая денно и нощно охраняла покой своей Свойнины, и была готова по первому вызову броситься в драку с врагом за защиту её интересов. Для её содержания был введён налог в виде апельсинов и корок. Налог был вписан в Закон и забирался сразу при делении апельсинов, идя на оплату содержания этой команды. Командиры отряда получали апельсины, а рядовые бойцы – корки. Верховная же за всю работу по организации и поддержания в порядке обороны назначила себе лично оплату в десять апельсинов. Название команда получила Регулярная Оборонная Армия: Регулярная, потому, что существовать она должна была всегда, а Оборонная – потому, что Общество Справедливости и Равенства мирное, и никогда не будет использовать свои силы для нападения.
Реакция общественности была неоднозначной. С одной стороны, иметь боевую команду, заставляющую врага бояться, увеличивало спокойствие и вызывало гордость за честь своего общества. С другой, платить такой налог не хотелось барамукам, и без того не богатых апельсинами. Впрочем, у тех, кто служили в этом войске, недовольства не возникало, особенно тех, кто командовал, так как платили не они, а им.
По мере того, как шло время, а новых сражений не было, недовольство начало нарастать. Демократы вспомнили, что они оппозиционеры, и стали возмущаться, зачем им такой высокий налог. Звучали вопросы, не является ли трата на Оборонную армию слишком нерентабельной, сразу после чего оказалось, что у Верховной запланированы учения по отражению возможного нападения со стороны предполагаемого противника. Перед тем, как их проводить, она ещё очень громко (так, что даже враги услышали) проорала, что набеги захватчиков безнаказанными не останутся. А после этого стало происходить масштабное учение сражений возле самой границы.
Подлые враги очень пристально наблюдали за этим, не понимая, что мирное Общество Справедливости и Равенства готовит защиту, а не нападение, и собрались у границы в полной боеготовности. Верховная показала на них пальцем, и сказала:
– Вот они – враги, которые готовятся на нас напасть!
После этого пацифистское настроение на время поубавилось. И как было выяснено в последствии, вражье войско тоже было сделано регулярным и тоже почему-то названо оборонным. Некоторые барамуки общества Справедливости и Равенства удивлялись, какая глупость: ведь неужели враг не понимает, что если общество Справедливости и Равенства держит армию исключительно для обороны, то ему самому армия для обороны не нужна, так как нападать на них всё равно не будут. Впрочем, более дальновидные разделюки объясняли, что враги пытаются хитрить, маскируя под оборону наступательные силы, чтобы усыпить внимание бдительных защитников нашей Свойнины. Тем не менее, сам факт непонимания врагами того, что их трюки не пройдут, по-любому говорил об их глупости. Тут мнение барамуков и разделюков сошлось – глупость врага сравнима только с его подлостью.
Но поскольку, несмотря на безумие находящегося неподалёку врага, войны так и не начиналось, спустя некоторое время демократы снова вспомнили, что они оппозиционеры. После этого Верховная собрала такое войско, которое превосходило вражеское по численности, и снова проводила масштабные учения. А на следующий день разведка доложила, что враг увеличивает силы. Со своих оборонительных позиций на границе доблестные защитники Общества Справедливости и Равенства могли воочию наблюдать всю мощь армии врага, который не спит, а только выжидает ослабления обороны, чтобы напасть. Верховная заявила о необходимости поддержания мер безопасности Общества на высшем уровне, и всё командование армии в такт вторило ей, что ни о каком сокращении не может быть и речи. И все простые барамуки, которые были настоящими свойниками, говорили, что только предатели могут в такой опасный для всего Общества момент говорить о демилитаризации.
Когда же в армию были зачислены все, кого только можно было взять, налог для оставшихся стал непосильным. Тогда Верховная отменила его, и сделала службу в армии обязательной для всех пригодных к ней обезьян, и теперь барамуки должны были служить в ней за бесплатно. Так барамукам к необходимости работать прибавилась воинская повинность, которая преподносилась, как честь и гордость каждой порядочной барамуки, в рамках чего они обязаны были маршировать под командованием руководства столько, сколько те сочтут нужным. Но когда все учения были проведены у границы в самых масштабных разворотах много раз, и войны всё равно не началось, оппозиционеры всё равно стали заявлять, что о войне только говорят, а её не случается, а потому такая повинность не нужна. После этого Верховная общества Справедливости и Равенства начала с врагами переговоры о разоружении:
– Вы нам создаёте очень большие проблемы своей политикой!
– Это вы нам создаёте проблемы своей политикой! – ответила ей Верховная Активности и Порядочности.
– Ну так может пора перестать создавать проблемы друг другу?
– Да, давайте же наконец сядем за стол переговоров!
Так впервые за долгое время начались переговоры, в которых выяснилось, что создавшееся положение невыгодно ни одной из сторон, и что каждому обществу давно пора вернуться к своим внутренним делам и строительству демократии. Было подписано соглашение, согласно которому наступает перемирие и отвод вооружённых сил от границы, а перед этим десять бойцов по пять от каждой стороны, делят между собой десять апельсинов, и что каждому должно достаться по пять. Но даже и в этом простом деле враги не смогли выполнить свои обязанности, и их бойцы устроили конфликт с бойцами общества Справедливости и Равенства.
Конфликт начался со спора, потом припоминания друг другу всех обид, потом криков, толкотни, ну и наконец уже драки, в которой армии обществ пришли на помощь свои товарищам. Так всем стало ясно, что подлый враг и не собирался исправляться, и что все его разговоры о мире оказались очередными кознями, призванными усыпить внимание.
Сражающиеся стороны сходились и расходились в бою несколько раз, пробуя различные виды построений, пока не была выработана тактика, впоследствии ставшая классической для всех межобщественных сражений. Барамуки построились в большой квадрат и взяли на руки разделюк. А разделюки над барамуками образовали небольшой квадрат и держали на руках Верховную. И в таком порядке пирамида из участников общества Справедливости и Равенства столкнулась с такой же пирамидой из участников общества Активности и Порядочности.
Барамуки, держащие на руках разделюк, были лишены возможности бить друг друга, ибо руки у них были заняты, а ноги утопали по колено в грязи под тяжести взваленной ноши. Поэтому они просто напирали друг на друга всей своей массой и били друг друга лбами. У разделюк руки тоже были заняты, но если бы они и были свободны, то они всё равно не достали бы друг до друга, ибо их уровень пирамиды был несколько отдалён от края, а потому они просто ругались и плевались друг в друга. Ну а что касается Верховных, то они просто обкидывали друг друга апельсиновыми семечками, благо руки у них были свободными, при этом стараясь попасть противнику в лоб.
Поскольку от семечек привязанным к своим пирамидам верховным очень важно было увернуться, они делали уклоны вправо и влево, что отражалось на состоянии всей пирамиды, ибо нижестоящим приходилось прилагать не дюжие усилия, чтобы удержать её в равновесии. А поскольку более высокое поднятие своей пирамиды давало Верховной преимущество в попадание по противнику, барамуки должны были подымать на руки вышестоящих как можно выше и держать их в таком положении как можно дольше, чтобы их Верховная могла кидать на противника семечки сверху вниз.
Изнемогая от долгого стояния, нижестоящие постепенно сгибали руки, снижая высоту сначала на уровень плеч, а потом, разгибая их уже вниз, почти до самой земли, тем паче, что руки у обезьян были длинные. И помогая головой рукам, утыкались лбом под хвост вышестоящим, и надавливая уже в три точки, нажимали со своей позиции вперёд, чтобы не дать подлому врагу потеснить свою пирамиду.
Первыми руки опускались у разделюк, ибо они были обезьянами умственного труда, и тяжёлые физические нагрузки были не для них. Простые же барамуки держались дольше всех, изо всех сил продолжая бороться за победу своей Свойнины. Но поскольку многие разделюки были, по обыкновению, объевшимися апельсинами, у них иногда бывало несварение желудка. И от сильного напряжения они иногда не удерживали содержимое живота и вываливали немного побывавшего в употреблении продукта на головы упёршихся ей под хвост барамук. Так простые участники общества узнали, что такое запах Свойнины.
Чем сложнее в таких режимах давались победы, тем громче участники кричали, что отстояли честь своего общества. И после боёв следовали небольшие перемирия, а после этого начинались новые войны. И с тех пор почему-то всё время так и получалось, что не успевали все начать забывать, что такое война, как тут же появлялась причина для новой. Потому, что жить с такими соседями в мире оказалось невозможным, и то одно общество нападало на другое, то другое на первое, но, когда нападало Общество Справедливости и Равенства, то это было потому, что враги не оставляли выбора, и все сознательные свойники в этом твёрдо были убеждены. А когда нападал враг, то это было потому, что он злой и коварный, и не может жить без того, чтобы не нападать на мирное общество. И потому защитники Свойнины считались стоящими на страже мира, а вражеские бойцы агрессорами, которых надо постоянно сдерживать.
Что же касается оппозиционеров, то они больше не могли заявлять, что траты на оборонную амию являются напрасными, и свойники с назидательным видом припоминали им, какие они были дураки, и оппозиционерам на это было нечего ответить. И единственной, на кого эти доводы не действовали, была Умеющая Считать до Бесконечности, которая ничего не заявляла, а просто вела себя так, как будто эти заявления для неё ничего не значат. Барамук же, воюющих за корки, она обзывала словом «корники», заявляя, что вся их суть напоминает ей корку из-под апельсина. В таких условиях в столь непростое время общество Справедливости и Равенства боролось за мир.
Продолжение тут