Быть обезоруженным и раздавленным — глубоко неприятно и унизительно. Такое бывает с людьми не только, когда они в результате капиталистического кризиса оказываются на улице без средств на жизнь, и сила на стороне наглого господина. Но представьте, что могли чувствовать и о чем могли думать революционные матросы и солдаты, после неудавшихся восстаний брошенные в душные канатные ящики броненосцев или в мрачные казематы Кронштадта? Или рабочие и крестьяне, партийные интеллигенты, ожидающие суровых приговоров столыпинских военно-полевых судов за участие в революции?
Сохранились многочисленные свидетельства тех времен, что многие из них не сломились. Ф.Э.Дзержинский, заключенный в Варшавскую цитадель, вел «Дневник заключенного» и изучал социалистическую литературу. М.В.Фрунзе, участвовавший в вооруженном сопротивлении полиции, дважды приговоренный к казни, не потерял бодрость настроения. Будучи смертником, он занимался своим самообразованием, поднимал свой теоретический уровень и для товарищей по заключению во Владимирском централе являлся лучшим образцом революционера. Но первым в этом деле был В.И. Ленин, создавший ряд бессмертных теоретических работ в тюрьмах и ссылках. И конечно же Маркс: один лишь год парижского изгнания был значительной порой его учения, а последующее пребывание в Брюсселе подарило человечеству «Коммунистический манифест».
В чем же причина такого поведения? Обыватель скажет: они убивали время. Но разве время и жизнь человека — это вошь, которую следует убивать? Впервые и зачастую стихийно осознав себя как людей, возмутившись и проиграв первые схватки, в неволе и без оружия, они были вынуждены задуматься и обратиться к знанию. В чем притягательная сила знания, с которым бьются который век и не могут разбить имущие, их дипломированные холуи и попы? Прежде всего в материалистической философии.
До Маркса были великие умы, вроде Вейтлинга и Прудона, был материалист Фейербах, был Гегель. Но их знания были несовершенны, возможность их поставить на научную высоту появилась позже. И Маркс, ознакомившись с их работами, в совершенстве владея гегелевской диалектикой, перешагнул Фейербаха и пошел дальше, чем идеалист Гегель и мелкобуржуазные социалисты. В работе «Нищета философии» он впервые сформулировал положения исторического и диалектического материализма. Параллельно Ф.Энгельс, владеющий гегелевской диалектикой, пришел к тем же результатам, изучая политэкономию материалистически. Что подтверждает органичную взаимосвязь этих составляющих марксизма.
В отличие от передовых интеллигентов, молодой класс капиталистического общества шел к пониманию социализма стихийно, через многочисленные поражения и победы, от низших форм классовой борьбы к высшим. Политическое образование рабочих складывалось гораздо труднее, чем у передовых слоев интеллигенции — ведь им пришлось испробовать на зубок немало демагогов, авантюристов и предателей, пытавшихся решить свои узкоклассовые проблемы руками трудящихся. Дело пошло гораздо быстрее, как только произошло реальное сближение пролетариата и революционной интеллигенции. Последняя выполнила самую первую и важную задачу — предоставила тогдашнему рабочему грамотное и емкое введение в марксизм. Рабочий нашел в нем свое духовное оружие. Научное мировоззрение социалистов обрело материальную силу в молодом рабочем классе. Свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года, которая была бы невозможна без такого слияния.
Нелегко дается марксизм и нынешнему поколению молодых людей, решивших глубже понять научный социализм. Временно победившие буржуа пытаются научное мировоззрение посадить на цепь. В этом им помогают лже-ученые, недо-философы, попы и шарлатаны. Но развитие общества ставит перед обществом новые задачи, которые нельзя решить не приняв и не поняв марксизма. Только упорство и твердость, присущие настоящему рабочему, высокий свободный ум подлинных интеллигентов проложат человечеству путь вперед.
В. Заречный