По зрелому размышлению я решила, что тоже имею право поныть о такой «горячей теме» как школьная программа по литературе. Ною:
Какому умному-преумному человеку пришло в голову оставить в школьной программе «Муму»?
Ну, хорошо, ладно, могу понять, что в СССР эта книга иллюстрировала полностью подневольное положение крепостных. Но сейчас-то зачем её оставлять?
Пятый класс... Сын знакомых - нормальный мальчишка, нытиком или плаксой не является ни разу! Ходит, носом шмыгает, настроение - ниже плинтуса.
-Муму проходят. Зачитали вслух в классе, так сказать, чтобы никто не пропустил перлы! - знакомая с трудом сдерживается, чтобы при ребенке не высказаться. - Говорят, что очень-очень полезно для развития сострадания. Ребенок, иди к себе, а? Дай я выскажусь, а то при тебе неприлично! - не выдерживает она.
В семье три собаки, и четыре кошки. Большинство подобранные.
-Ну, куда ему это? Зачем? В классе все, у кого животные есть, или у кого просто сердце на месте или плакали, или были близки к тому. А у кого этот орган только для перекачки крови - в смартфоны играли. Тогда занафига? Ну, скажи мне?
-Ничего я тебе сказать не могу... Я за школьную программу не отвечаю... Да и я не верю, что это насильственное развитие сочувствия может что-то хорошее принести! - я более чем в этом уверена. У кого это понимание есть, тем такие книги - ножом по сердцу. А у кого нет - только раздражение от того, что «всякую скучищу» читать заставляют.
-Ладно, ну, пусть Муму проходят по традиции... или по инерции... Типа, мы страдали - не померли, так пущщщай и они пострадают, не всё же только нам. Но, Бима-то зачем?
-Какого Бима?
-Не тормози! «Белый Бим, черное ухо» нынче в программе по внеклассному чтению. Правда, по-разному. Где-то в пятом, где-то позднее. У нас, вроде пока нет. Я вообще не дам это моему читать. Пусть лучше двойку получит! Я ревела белугой и над книгой и над фильмом.
-Так и я тоже.
-Вот зачем? Это же издевательство какое-то, заставлять их! И ведь, главное-то что? Совершенно безнадёжная книга. Всё плохо, ещё хуже и хлеба можно не давать! Нет, я знаю, что так бывает...
Ещё бы ей не знать! С её-то собаками. Одну они нашли в мороз у дороги - возвращались от знакомых, случайно обратили внимание на то, что в сугробе собака лежит. Повезло ещё, что она чёрная. Заметно было. И лечили, и выхаживали, и хозяев искали. Так себе и оставили. Вторую забрали из приюта. Тоже после тяжелой истории. Собака несколько месяцев людей боялась до панических атак. Теперь охраняет всю семью, даром, что ростом чуть выше колена. Третью нашел сын. Приволок на дачу невнятного щенка, выловленного из канавы с водой. Нет, щен там не тонул, но выбраться сам не мог. Выросло нечто с телёнка размером, с интеллектом ближе к слону.
-Я всё знаю, но ЧИТАТЬ я об этом не хочу, я помирать над этим начинаю. И не хочу, чтобы сын читал. И заставлять не буду! И пусть попробуют в школе публичные чтения «Бима» устроить! Я им такое устрою... - кипятится знакомая. И я её отлично понимаю. - Рёбенок, иди обратно! Твой слон стол уносит! - зовёт она сына. - Ты прикинь, пришел, подлез под журнальный столик, и пополз из комнаты вместе с ним и тарелкой с сыром и печеньем!
Ну, тут долго унынию не выжить, раз Слон стол уносит... Но ведь кому-то везёт меньше. И нет таких понимающих животных, готовых на всё, чтобы хозяева не скучали.
Хотя... Может, я и преувеличиваю.
Я видела как-то девочку, которой «Бим» понравился.
-А чего... Ну, такое... вроде трогательное. Плакать? Не, не хотелось... - сказало мне милейшее создание лет двенадцати.
Правда, я не уверена, что она его ЧИТАЛА. Вполне возможно, что ограничилась кратким изложением. И вот, честно говоря, я начинаю их понимать. Как по мне, книги Джеральда Даррелла или Джеймса Хэрриота значительно и полезнее, и приятнее, и интереснее на порядок, чего уж там.
Если решить любой ценой впихать в человека «великое, доброе вечное», потом потрамбовать это чтением вслух для лучшего переваривания и усвоения сознанием, добавить обсуждением и анализом персонажей, и ещё чего-нибудь впихать, то результат может выйти прямо противоположный.
Если взрослый человек НЕ хочет взять и перечесть «Муму» и «Белого Бима», то что можно ждать от школьников?
Нет, я понимаю, что вкусы у всех разные. То, что не нравится мне, может очень-очень нравится кому-то другому.
Поэтому, я хотела у вас уточнить:
-Кому-то нравится «Муму» и «Белый Бим, черное ухо»?
-Вы бы хотели сами перечитать эти книги?
-Вы хотите, чтобы ваши дети или внуки их читали?
Я вам честно скажу. Я настолько не люблю Муму, что взяла и решила написать историю, про собаку Лиску, которую НЕ сумели утопить. И мне настолько мешает воспоминание о судьбе бедняги с чёрным ухом, что я всерьез раздумываю ввести в книгу к Лиске пса, чем-то похожего на Бима. И будет мне моё личное противоядие! Вот!
Немножко дополню статью. В ходе дискуссии пришло мне в голову поискать, что же сами-то авторы думали про свои книги.
Ну, про Муму ещё в советское время всё было понятно - книга не о собаке, а о крепостничестве. Собака использовалась как дополнительный элемент воздействия на читателя.
А вот Бим... Я раньше думала, что это книга о какой-то реальной собаке, ну, или о нескольких собаках, переживших подобное, и именно поэтому и описан такой страшный финал. Но найденное позавчера интервью автора стало для меня откровением. Ибо автор самой известной "собачьей" книги тоже писал вовсе НЕ ПРО СОБАКУ:
— Сначала я просто задумал такого героя — абсолютно искреннего и чистого, он должен был пройти по нашему обществу, по разным типам и персонажам, — рассказывал в одном из интервью Троепольский. — Но из этого ничего не выходило, получался какой-то ангел на земле... Потом пришла идея взять собаку. Мне хотелось, чтобы читатель, побыв некоторое время с моим Бимом, заглянул бы внутрь себя и стал добрее и чище. Ведь повесть не о собаке. Собака — лакмусовая бумажка.
Писатель говорил, что не ожидал такого успеха повести — не думал, что её поймёт сразу так много людей. И иногда Троепольский над этим успехом подшучивал. Когда повесть о Биме стала выходить во многих отечественных издательствах и за рубежом, он говорил: «Я сейчас на собачьем корму».
Очень жаль, что тогдашние критики не пропустили бы "абсолютно искреннего и чистого человека" и пришлось автору так измываться над Бимом, чтобы провести его по разным типам и персонажам общества. Так что это книга не о правде жизни, а об игре авторской фантазии с целью "изменить читателя". Бедный Бим... Мы плачем о нём, а он, оказывается "лакмусовая бумажка", которую автору было совсем не жаль...
Моё личное мнение было и осталось неизменным. Я не вижу в этих книгах ни "правды жизни", ни пользы от "взращивания сострадательности в детях". Хотите правды правды жизни для детей? Она на улицах и в приютах, в деревнях и бегает, брошенная на дачах. От неё невозможно закрыться и "упрятаться в вату". Правда, успешно можно закрывать глаза и переходить на другую сторону дороги, но тогда и слезовышибательные книги точно не помогут.