Так называется часть прибрежной зоны, расположенная между самой нижней и самой верхней отметками уровня водохранилища. Рыбинское водохранилище имеет наибольший перепад высот среди всех водоемов Волжского каскада. То что между ними при низком уровне – это часть суши, при высоком – зона мелководий. Ширина зоны временного затопления изменяется в зависимости от крутизны уходящей под воду отмели и в местах с крутыми берегами составляет всего несколько метров. Зато на пологих участках прибрежной зоны она может достигает трех – пяти километров.
Летом с вертолета зона затопления выглядит как зеленый травяной ковер, с руслами рек, заводями, озерами и множеством мелких луж. Темно-зелеными полушариями раскиданы по ней кусты ивняка. Отдельными островами, с растущими на них деревьями выглядят кратеры угольных ям. Ближе к урезу воды окаймлена она зарослями тростника, достигающими ширины нескольких сотен метров. Живописная и такая притягательная на вид с воздуха, вблизи зона затопления очень опасна и местами совершенно непроходима.
Передвижение по ней затрудняют высокие осоковые кочки, все пространство между которыми нередко заполнено водой или жидкой грязью. Притаившиеся между кочек пни цепляются за ноги раскинутыми лапами корней, постоянно приходится перешагивать скрытые в густой траве коряги и древесные стволы. Бывает, что за час удается преодолеть лишь несколько сотен метров, настолько труднопроходимы некоторые участки зоны. Расположенные здесь русла рек и ручьев, старые мелиоративные канавы и котловины озер, нередко почти на всю глубину забиты торфяной жижей. Они зарастают рогозом, стрелолистом, телорезом, вахтой и сабельником, образующими рыхлые, опасные сплавины. В толще болотной жижи идут процессы гниения и брожения, пузырясь, из нее выделяются болотные газы. В толще торфа обитает множество разнообразных бактерий. Однажды летом нам пришлось несколько километров тащить по зоне затопления байдарку. Тонкая рыхлая сплавина прорывалась под ногами, болотных сапог не хватало, и мы, раздевшись до плавок, тащили лодку волоком, почти по пояс проваливаясь в жидкий торф. Уже на следующий день кожа на ногах покрылась мелкими красными прыщами и несколько дней противно зудела.
Некоторые заливы и заводи зоны во многих местах заняты обширными завалами плавника, корягами и полусгнившими пнями. Это и деревья затопленных лесов, и бревна из разбитых штормами плотов, и деревья с разрушенных волнобоем берегов. Десятков метров в ширину достигает местами эта полоса, образованная скоплениями древесных стволов.
Среди осокового кочкарника можно иногда встретить заросли растений, типичных для торфяной залежи. Обычно это кустики кассандры, пушицы да резные листочки мелкого болотного папоротничка – телиптериса. Эти растения указывают на то, что здесь был прибит к берегу и врос в него кусок торфа от разбитых волнами торфяных островов.
В мелководной части зоны временного затопления расположены обширные заросли погруженной водной растительности. На этих заросших водными растениями мелководьях нерестятся весной щука, лещ, синец, густера.
Относительно безопасно передвигаться по зоне затопления можно только зимой или весной, во время наста.
Страницы полевого дневника и память сохранили сведения и впечатления об одном из первых моих походов по побережью весной 1989 года. Это было в последних числах марта, когда утренние морозы сменяются к середине дня плюсовыми температурами, и наст где-то около одиннадцати-двенадцати часов начинает сдавать, перестает держать человека даже на лыжах. Но до этого времени он достаточно крепкий и по нему можно довольно легко ходить.
Чтобы успеть пройти по насту до кордона Бор-Тимонино, я вышел из Борка еще в темноте и зимником, по накатанной «Буранами» дороге, направился через болото к Хотавецкому озеру. Слегка алела на востоке узкая полоска зари. На ее фоне корявыми, сказочными деревьями выглядели обычные болотные сосны, близко подступающие к узкой дороге. Промороженный наст поскрипывал под ногами, постукивали сзади привязанные на веревочке лыжи.
Неожиданно знакомые звуки привлекли мое внимание. Звонкое, костяное щелканье токовой песни глухаря раздавалось совсем близко. Вот щелчки стали все чаще, наконец они слились и щелканье неожиданно перешло в последнее колено песни, называемое охотниками «скирканье» или «скрежетание», во время исполнения которого глухарь ничего не слышит. Я замер, ожидая продолжения лесного концерта, и вскоре услышал еще одного солиста, а немного подальше - третьего. Зимник пересекает здесь глухариный ток, поэтому с одного места можно услышать сразу несколько токующих птиц. Где-то в стороне Борковской Репны, на чистом болоте заиграли, зачуффыкали тетерева. Самец белой куропатки, басовито крикнув вступительное «гав», залился хохочущей трелью. В гриве ельника у Хотавецкого озера забубнил, заухал филин.
Перейдя по льду Хотавецкое озеро, я направился в сторону бывшей деревни Язино. В этой части заповедника далеко вглубь материка длинными языками вдаются участки зоны временного затопления. Здесь расположен ряд озер – Язинское, Мелковское, Изможевское, Большое и Малое Глухие. Озера соединены реками. Дубна вытекает из Язинского озера и впадает в Мелковское, а из него вытекает Яна и впадает в Бор-Тимонинский залив водохранилища. Сейчас реки уже вскрылись и прейти их невозможно. Значит на ту сторону залива попасть можно только по льду Мелковского озера. Озеро очень своеобразно. Воды в нем немного, всего метр-полтора. Под тонким слоем мутной, темной воды лежит слой жидкого торфа, глубиной около двух метров. Лед на озере слабый, особенно опасный у берегов, там, где весеннее солнце уже отогрело темную полосу прибрежного торфа и от нее началось таяние ледяной кромки. Раскатав голенища болотных сапог, и проверяя крепость берега палкой, я стал перебираться на лед. Тонкая кромка обломилась под ногами, я выше колена провалился в жидкий торф, но дальше лед был крепкий, и я, кое-как выбравшись на него, пошел, постоянно простукивая его палкой. В опасных местах, там где палка с хрустом пробивала лед и на поверхность пробулькивала вода, я одевал лыжи и, аккуратно переступая, переходил опасный участок. Наконец, ледяная пластина Мелковского осталась позади, я пересек последний участок зоны затопления и вышел в Романов Бор.
Кольцевой вал, окаймляющий почти идеальную окружность, имеющую два с половиной километра в диаметре, по оценкам специалистов-астрофизиков, очень похож на выброс грунта в результате ударе метеорита. В южной части это кольцо разрезает река Яна. По склонам вала растет старый сосновый бор. Густой еловый подрост поднимается между янтарными стволами могучих сосен. Дорога идет по самому валу, между сосновыми стволами-колоннами. Мелкие ручейки, журча, уже текли вниз по склону, пересекая старинную дорогу, заросшую лесом и превратившуюся кое-где в узкую тропу. Дорога привела на кордон Бор-Тимонино, где меня радушно встретили его хозяева. На кордоне стояло два дома.
В одном из них бобылем жил лесной философ, замечательный натуралист и тонкий наблюдатель природы Анатолий Кузьмич Сосин, всю жизнь проработавший в заповеднике, а во втором – семейство Лопатовых: Александр Константинович и Нина Александровна с маленькой дочкой Аней. Нина Александровна тут же накормила меня пирогами, напоила молоком и чаем. В гостеприимном лопатовском доме была большая комната для гостей, где меня и устроили на ночлег.
На следующее утро Кузьмич отвез меня на «Буране» до самой юго-восточной оконечности заповедного полуострова, в район Перекладного, и уехал обратно. Отсюда я шел вдоль берега, по широкой полосе зоны затопления до нежилого кордона Яна на реке Заблудашке. По пути я проверил несколько гнезд орланов, наблюдал их поведение в районе гнездовых участков. Птицы были уже у гнезд. Перед восходом солнца они сидели на вершинах высоких деревьев, демонстрируя другим орланам, что территория занята. Днем они куда-то улетали или кружили в термике над прибрежным лесом.
Переночевал я в нежилом доме на кордоне Яна, расположенном на берегу Заблудашки. Все стекла в доме были целы. Целы были и печи, поэтому нарубив дров, я затопил печь, приготовил ужин и, постелив в углу спальник, устроился на ночлег. Утром меня разбудили громкие трубные крики лебедей.
Пара птиц сидела на льду реки неподалеку от кордона и я мог наблюдать их прямо с крыльца дома. В то утро я смог развеять распространенный миф: якобы лебеди не могут взлетать с поверхности льда или снега, для взлета им нужна вода, разбегаясь по которой, тяжелая птица постепенно отрывается и поднимается в воздух. По-видимому, этот миф родился из наблюдения за взлетом лебедя с воды, когда птица действительно какое-то время как бы бежит, перебирая по воде лапами.
Все разрешилось довольно просто: заметив меня, лебеди взлетели легко и свободно, в одно движение оторвавшись от поверхности льда. Это была одна из первых пар лебедя-кликуна, поселившаяся на побережье водохранилища. До этого несколько пар их уже жило в заповеднике, но гнездились они не в зоне затопления, а на озерах среди верховых болот.
В этот день солнце припекало уже по-апрельски. Наст перестал держать, лыжи проваливались, и я с трудом пробирался по зоне затопления, выбирая участки твердого льда, или плотные снежные надувы в тростниках, где уплотненный снег еще кое-как держал человека. В прибрежной зоне вытаяли полосы перемытого прибоем торфа, на которых кормились только что прилетевшие чибисы.
В этот день я чувствовал себя настоящим сталкером в самой настоящей Зоне. Приходилось все время пробовать лед или торф палкой, надо было заранее заметить и постараться обойти наиболее опасные места, которых становилось все больше по мере увеличения температуры воздуха. Мне удалось благополучно преодолеть множество опасностей и препятствий, но перед кордоном, при переходе через реку, набухший водой лед все же не выдержал, и я, вместе с лыжами провалился в ледяную кашу. К счастью, это случилось на мелководье, когда берег уже был рядом, а голенища болотных сапог были предусмотрительно развернуты. Высоты сапог хватило и ноги остались сухими. Однако ощущение погружения в воду сквозь ломающийся лед было достаточно ярким и запомнилось надолго.
Вот такая это Зона – зона временного затопления. Именно в ней сосредоточены основные места нереста многих видов рыб, здесь гнездятся и выводят потомство утки, а в тростниках устраивают свои огромные гнезда лебеди. Вода в заливах среди зарослей водных растений в изобилии насыщена мелкой живностью, которой питаются мальки. На дне мелководных заливов развиваются личинки комаров-звонцов, стрекоз, ручейников и других насекомых, а также различные моллюски, составляющие основу кормовой базы молоди рыб.
Затопленные леса сохранились до нашего времени только в верховьях мелководных заливов. Здесь не гуляют волны, выворачивая с корнями деревья, их не срезают огромные ледяные поля, которые каждый год наползают на прибрежную зону.
В заливах лед не движется, как в прибрежной зоне и не подрезает их посеревшие от времени стволы. Мертвые деревья стоят здесь до сих пор, вздымая вверх сухие корявые ветви. Изредка присядет на удобную ветку самец скопы, чтобы съесть пойманную рыбу, да вездесущие вороны наблюдают за жизнью зоны, устроившись среди ветвей.
В зоне затопления охотятся орланы, скопы, беркуты, большие подорлики, коршуны и болотные луни. Многие виды птиц кормятся и гнездятся в тростниках, кустарниках, в осочниках и по урезу воды. Здесь можно встретить скопления журавлей, кормящихся серых цапель.
Сочной зеленью водных растений кормятся лоси, а летом они спасаются на мелководьях от гнуса, погружаясь в воду по самые ноздри.
Кабаны кормятся сладкими корневищами тростника и других водных растений, в поисках которых перекапывают обширные площади обсыхающих мелководий.
Здесь живут бобры, ондатры, водяные полевки, полевки-экономки и землеройки. В поисках полевок шныряют среди кочек горностаи, ласки, норки и хори. Бродят по урезу воды енотовидные собаки, собирая все съедобное, начиная от мертвой рыбы и лягушек и кончая птенцами и молодыми ондатрами. Все обитатели заповедника находят что-то полезное для себя в этой опасной, коварной и труднопроходимой для человека, но такой важной для всего живого зоне.
По характеру растительности и животного населения с каждым годом становится она все больше похожа на пойму большого озера. Заповедный режим способствует тому, что все природные процессы идут здесь без нарушений, вызванных хозяйственной деятельностью человека. Зона временного затопления – самая богатая жизнью часть территории заповедника, где можно встретить и редкие виды птиц, и кабанов, и лосей, и медведей.
Труднодоступность и непроходимость зоны – важное ее качество, способствующее сохранению территории заповедника от браконьеров. Не каждый рискнет пробираться сквозь торфяную грязь, коряги и протоки, чтобы в конце концов быть задержанным у своей лодки инспекторами. Этот своеобразный природный комплекс, сформировавшийся под воздействием колебательного режима водохранилища, не только богат жизнью, но он еще и способствует сохранению всех элементов природы. Заповедник на Рыбинском водохранилище стал настоящим ковчегом для природы, ценность которого год от года возрастает. Этот остров спасения защищен не только работой отдела охраны, но и спецификой природных условий прибрежной зоны.
Спасибо, что вам интересна эта история!
Подписывайтесь на мой канал и первыми узнаете о новых публикациях.
Не забудьте поставить «Лайк».
У вас есть, чем поделиться, пишите в комментариях, я буду рад почитать их, ответить на ваши вопросы.