Нужно понимать, что любой китаец приходит навсегда. Это европеец может прийти из-за любопытства, заработать на стеклянных бусах триллиард и упереть все золото аборигенов, а затем укатить покорять Джомолунгму. Зато китаец должен привезти всю семью и обеспечить вкусный чай самой старой бабушке и трубку самому старому дедушке. Европеец на упертое у аборигенов золото скорее замутит частный космодром и через полгода будет штопать драный скафандр на спутнике Ио, матерясь и замахиваясь на полет к Центавре. Но китаец будет на новом месте обеспечивать самую старую бабушку лучшем в мире чаем от МакВудов. А дедушка будет крутить цыгарки из лучшего папируса Нижних порогов Нила с вишневым табаком от Кэптен Блека. Это разные цивилизации, которые никак друг другу не мешают. Не зря в Европе китайцы не устраивают открытых Чайна-таунов, а в научной среде никто не замечает отличий, кроме как в росте, когда вместе обмываем успешное определение 11-ой модификации фосфора.
Но китаец-лаборант легко притопает ко мне с вопросом, а не возьму ли я очень старательного младшего лаборанта, который случайно окажется его восьмиюродным правнуком по теткиной линии? Я ни черта не пойму в его генеалогии, но просто приглашу шалопая на тест. И если он криворукий, то пошлю. И потом пару раз я видел, как мой лаборант очень живописно на своем языке материл своего дальнего родственника, потому что тот не справился даже с хроматографом. И живописно послал его нафиг – я со скрипом воспринимаю несколько идиоматических выражений на слух, но общую суть улавливаю. Он искренне хотел знать мое мнение о его родственнике. И если у меня в голове крутится «пошел вон», то мне виднее. Я знаю, что китайцы приходят навсегда. Но еще я знаю, что китайцы точно так же очень боятся европейцев, потому что европейцы давно перестали оценивать людей по знакомствам и родне. Или ты что-то собою представляешь, или пошел вон!
Но теперь будет неприятно, потому что я впервые увидел европейцев, которые слили этот паритет умного Запада и трудолюбивой Азии, которая себе на уме, но всегда впишется за чокнутого европейца.
Когда первые богатые китайцы появились в Москве в районе «Черкизона», то они быстро оценили, что челноки уже захватили рынок дешевого и убогого ширпотреба. И переключились на электронику, компьютеры и БАДы. Я достаточно быстро стал полусвоим, так как понимал их, а они без меня не могли оформить ни одной бумажки в Ростесте. Через год я стал кататься в Китай помогать оформлять таможенные бумажки, хотя для меня это было просто приключением. Но я отлично запомнил одну околовосточную историю, которая быстро объяснила, как устроены китайцы. Всему виною дальневосточные огурцы – не смейтесь.
Свежих овощей на севере от Амура всегда не хватало. И китайцы решили завалить местный рынок своими огурцами-помидорами-луком. Я тоже пробовал их, и так же плевался, как и все амурские аборигены. Эту пластмассу даже с соевым соусом невозможно жрать. Местный губернатор устроил целую кампанию по прославлению амурских огурцов и помидоров, благодаря которой китайские торговцы пластмассой пропали. Но только на пару лет. Но на третий год вдруг в Благовещенске и в Хабаровске как будто высадился десант китайцев, которые в втридешево продавали обалденные овощи.
Продолжение следует.