Продолжим чтение сказки. На этот раз моих комментариев будет минимум. В основном волшебные иллюстрации А. Рэкхема.
Пока я делала эту публикацию, меня посетила крамольная мысль - а не происходит ли так, что иллюстрации сказочнее самого текста? Хотя, все же, в самой сказке есть такие места, от которых кровь стынет в жилах!
Все приведенные ниже отрывки в переводе А. Слобожан.
Иллюстрации Рэкхема к "Рипу ван Винклю" способствовали его славе. Была организована персональная выставка его работ. Ее посетил и Джеймс Барри. Увидев работы Артура Рэкхема, он сразу понял, что нашел художника для своего Питера Пэна. Рэкхем получил заказ на 50 цветных иллюстраций, которые должны были быть выполнены за 18 месяцев.
На Рождество 1906 года Барри прислал поздравительную открытку Рэкхему со следующими словами -"Больше всего мне нравится Серпентайн с феями и Питер Пэн в ночной сорочке на дереве. Остаюсь вашим должником, желаю вам самого счастливого Рождества и надеюсь, что вы озарите своей славой другие мои книги"(“I think I like best of all the Serpentine with the fairies, and Peter in his night-gown sitting in the tree... I am always your debtor, and I wish the happiest Christmas, and please, I hope you will shed glory on more of my things.”)
It is frightfully difficult to know much about the fairies, and almost the only thing known for certain is that there are fairies wherever there are children. Long ago children were forbidden the Gardens, and at that time there was not a fairy in the place; then the children were admitted, and the fairies came trooping in that very evening. They can’t resist following the children, but you seldom see them, partly because they live in the daytime behind the railings, where you are not allowed to go, and also partly because they are so cunning. They are not a bit cunning after Lock-out, but until Lock-out, my word!
"Рассказывать о феях ужасно трудно, потому что о них мало что знают. Наверняка известно, пожалуй, только одно: они появляются везде, где есть дети. Когда-то давно детям запрещалось ходить в Сад, и тогда в нем не было ни одной феи, а потом детей туда пустили, и в тот же вечер вслед за ними в Сад толпой устремились феи. Они любят бывать там, где дети, и везде следуют за ними, но вы их редко видите, во-первых, потому, что в светлое время они живут за ограждениями, заходить за которые вам нельзя, а во-вторых, потому, что они страшно хитрые. После наступления Запретного Часа в них нет ни капли хитрости, зато до этого времени… Можете мне поверить" .
One of the great differences between the fairies and us is that they never do anything useful. When the first baby laughed for the first time, his laugh broke into a million pieces, and they all went skipping about. That was the beginning of fairies.
"Феи никогда не делают ничего полезного, и в этом одно из их основных отличий от нас. Когда самый первый ребенок впервые рассмеялся, его смех рассыпался на тысячи смешинок, которые запрыгали и закружились на месте. Так появились феи". (интересная версия происхождения фей)
When you were a bird you knew the fairies pretty well, and you remember a good deal about them in your babyhood, which it is a great pity you can’t write down, for gradually you forget, and I have heard of children who declared that they had never once seen a fairy. Very likely if they said this in the Kensington Gardens, they were standing looking at a fairy all the time. The reason they were cheated was that she pretended to be something else. This is one of their best tricks. They usually pretend to be flowers..
"Когда вы были птицей, вы знали фей очень хорошо, и в первые месяцы своей человеческой жизни тоже помнили о них немало. К великому сожалению, вы не могли только написать об этом, а потом постепенно всё забыли. Мне даже доводилось слышать, как некоторые дети утверждают, будто никогда не видели ни одной феи. Если такой разговор происходит в Кенсингтонском Саду, вполне возможно, что все это время они смотрят прямо на фею. Она обманывает их, выдав себя за что-нибудь другое. Это одна из их любимейших шуток. Обычно они притворяются цветами...
...Феи даже одеваются, как цветы, меняя наряды с приходом нового времени года, надевая белое, когда цветут лилии, голубое — когда колокольчики, и так далее. Особенно они любят время цветения крокуса и гиацинта, поскольку неравнодушны к нежным и мягким цветам, зато тюльпаны они считают кричащими и безвкусными (кроме белых, которые используют как колыбели для новорожденных фей), и поэтому иногда много дней подряд отказываются одеваться, как тюльпаны, так что начало цветения тюльпанов — самое удобное время, чтобы их заметить".
Клод-Эмма Дебюсси (Шу-шу), дочка французского композитора Клода Дебюсси, была настолько пленена миром фей Артура Рэкхема, что одна из репродукции его иллюстраций к "Питеру Пэну" висела у нее в спальне. Она-то и вдохновила своего отца на сочинение прелюдии "Les Fées Sont D'exquises Danseuses" (Феи изумительные балерины). Эта талантливая девочка, сама композитор, умерла в возрасте 14 лет от дифтерии, всего через год после смерти своего великого отца.
The fairies are exquisite dancers, and that is why one of the first things the baby does is to sign to you to dance to him and then to cry when you do it. They hold their great balls in the open air, in what is called a fairy ring. For weeks afterwards you can see the ring on the grass. It is not there when they begin, but they make it by waltzing round and round. Sometimes you will find mushrooms inside the ring, and these are fairy chairs that the servants have forgotten to clear away. The chairs and the rings are the only tell-tale marks these little people leave behind them, and they would remove even these were they not so fond of dancing that they toe it till the very moment of the opening of the gates. David and I once found a fairy ring quite warm.
"Все феи прекрасно танцуют. Свои пышные балы феи устраивают прямо под открытым небом в том месте, которое мы с вами называем кольцом фей. Его можно увидеть в траве даже через несколько недель после бала. До начала танцев никакого кольца на траве нет: феи вытаптывают его, вальсируя по кругу. Иногда внутри кольца можно найти грибы — это стулья фей, которые феи-слуги забыли убрать. Эти стулья и кольца — единственные видимые знаки, которые маленький народец оставляет после себя. Они не оставили бы и их, если бы не любили танцевать настолько, что последние фигуры танца выделывали в самый миг открытия ворот. Мы с Дэвидом нашли однажды кольцо фей совсем теплым".
И вот такой Питер Пэн, изображенный все тем же Рэкхемом. Как же это восхитительно!
...when Peter plays faster and faster they foot it till they fall down in fits. For, as you know without my telling you, Peter Pan is the fairies’ orchestra. He sits in the middle of the ring, and they would never dream of having a smart dance nowadays without him.
"Когда Питер Пэн, играя на дудочке, убыстряет темп, феи тоже танцуют все быстрее и быстрее, пока не валятся с ног. Вы, наверно, и сами догадались, что Питер Пэн заменяет феям оркестр. Он сидит в середине кольца, и сегодня феи даже представить себе не могут веселый бал без его участия".
If on such a night we could remain behind in the Gardens, as the famous Maimie Mannering did, we might see delicious sights; hundreds of lovely fairies hastening to the ball, the married ones wearing their wedding rings round their waists; the gentlemen, all in uniform, holding up the ladies’ trains, and linkmen running in front carrying winter cherries, which are the fairy-lanterns; the cloakroom where they put on their silver slippers and get a ticket for their wraps; the flowers streaming up from the Baby Walk to look on, and always welcome because they can lend a pin; the supper-table, with Queen Mab at the head of it,
Если бы в этот вечер вы смогли остаться в Саду, как сделала знаменитая Мейми Маннеринг, вы бы увидели восхитительное зрелище: сотни очаровательных дам, спешащих на бал, супружеские пары с обручальными кольцами на талиях, одинаково одетые эльфы, поддерживающие шлейфы своих дам, бегущие впереди факельщики, которые вместо обычных факелов освещают путь физалисами. Вы бы увидели гардеробы, куда феи сдают свою верхнюю одежду, получая взамен номерки, и где они надевают бальные серебряные туфли; цветы, ушедшие с Тропы Малышей, чтобы посмотреть на бал, — их охотно пускают, потому что в случае нужды у них всегда можно одолжить булавку.
...and behind her chair the Lord Chamberlain, who carries a dandelion on which he blows when her Majesty wants to know the time.
Наконец, во главе праздничного стола вы бы увидели Королеву Маб, а за ее стулом Лорда-Гофмейстера, который держит в руках одуванчик и дует на него всякий раз, когда ее величеству угодно узнать время.
Королева Маб пообещала Питеру, что исполнит его заветное желание, и он попросил вернуть его маме - вероятно, самая трогательная часть сказки...
‘The window I flew out at will be open,’ Peter said confidently. ‘Mother always keeps it open in the hope that I may fly back.’
‘The window I flew out at will be open,’ Peter said confidently. ‘Mother always keeps it open in the hope that I may fly back.’
— Окно, из которого я вылетел, будет открыто, — уверенно произнес Питер. — Мама всегда держит его открытым, надеясь, что я прилечу назад.
— Откуда ты знаешь? — удивленно спросили феи. Питер и впрямь не мог объяснить, откуда он знает. Питер продолжал упорно настаивать на своем желании, и феям пришлось уступить. Чтобы дать ему возможность летать, феи поступили следующим образом: они стали щекотать ему лопатки, так что скоро он почувствовал на спине приятный зуд и поднялся в воздух. Он поднимался все выше и выше, вылетел за пределы Сада и полетел над крышами домов.
Какой это был восторг — летать! Вместо того чтобы направиться прямо к дому, Питер плавно обогнул собор Святого Петра, пронесся мимо Хрустального Дворца и, пролетев над рекой и Риджентс-парком, подлетел к маминому окну. К. этому времени он уже твердо решил, что второе его желание — стать птицей...
...But the window was closed, and there were iron bars on it, and peering inside he saw his mother sleeping peacefully with her arm round another little boy.
Peter called, ‘Mother! mother!’ but she heard him not; in vain he beat his little limbs against the iron bars. He had to fly back, sobbing, to the Gardens, and he never saw his dear again. What a glorious boy he had meant to be to her! Ah, Peter! we who have made the great mistake, how differently we should all act at the second chance. But Solomon was right—there is no second chance, not for most of us. When we reach the window it is Lock-out Time.
...Наконец Питер понял, что надо спешить: он увидел Во сне, что его мама плачет. И он знал, о чем она плачет, знал, что его объятия немедленно вернут улыбку ее лицу. О, он не сомневался в этом ни секунды и так сильно желал прильнуть к ее груди, что на этот раз полетел прямо к окну, которое всегда должно было быть для пего открытым.
Но окно было закрыто и заставлено железной решеткой. Заглянув внутрь, Питер увидел, что его мама мирно спит, обняв рукой другого мальчика.
— Мама! Мама! — позвал Питер, но она его не слышала. Тщетно колотил он своими маленькими кулачками по железным прутьям. Рыдая, он полетел обратно в Сад и никогда больше не видел маму. А каким славным, примерным сыном он собирался стать! Эх, Питер! Все мы, совершившие непоправимую ошибку, вели бы себя совершенно иначе, если бы имели возможность повторить все сначала! Но Соломон прав — «В этом мире возможность дается только раз», по крайней мере большинству из нас. Мы подлетаем к окну, но уже поздно: пробил Запретный Час.
Maimie was always rather a strange girl, and it was at night that she was strange. She was four years of age, and in the daytime she was the ordinary kind.
Мейми всегда была довольно чудным существом, а уж ночью она становилась совсем странной. Ей было четыре года, и днем она не очень отличалась от прочих детей.
This brings us to an afternoon when the Gardens were white with snow, and there was ice on the Round Pond; not thick enough to skate on, but at least you could spoil it for to-morrow by flinging stones, and many bright little boys and girls were doing that.
Так мы приближаемся к одному дню, когда Сад покрылся снегом, а на Круглом Пруду появился первый лед: еще недостаточно крепкий, чтобы по нему можно было кататься, но по крайней мере его можно было пробивать камнями. Именно этим и занимались многие умные мальчики и девочки.
Twilight crept over the Gardens, and hundreds of people passed out..
When she opened them something very cold ran up her legs and up her arms and dropped into her heart. It was the stillness of the Gardens. Then she heard clang, then from another part clang, then clang, clang far away. It was the Closing of the Gates.
Immediately the last clang had died away Maimie distinctly heard a voice say, ‘So that’s all right.’
Над Садом опустились сумерки, и люди покидали его...
...Через некоторое время Мейми открыла глаза и почувствовала, как что-то ужасно холодное поднимается вверх по ногам и рукам и оседает в сердце. Это была неподвижная тишина Сада. Затем раздался металлический удар — «бум», затем еще удар в другом конце Сада, затем «бум, бум» где-то совсем далеко. Это закрывались ворота. Не успел стихнуть последний удар, как Мейми ясно услышала чей-то голос:
— Ну вот и все.
Герцог Маргариток, который никак не может влюбиться...
The fairies...forget all the steps when they are sad, and remember them again when they are merry. David tells me that fairies never say, ‘We feel happy’: what they say is, ‘We feel dancey.’
Well, they were looking very undancey indeed
Впрочем, феи ... не могли танцевать — так тяжело было у них на сердце. Когда они грустят, они забывают все па, зато когда веселы — тут же вспоминают их снова. Дэвид говорит, что феи никогда не скажут: «Мы счастливы». Они скажут иначе: «Нам хочется танцевать».
Сейчас же было видно, что танцевать им совсем не хочется.
Тот же герцог, который не влюбился ни в одну придворную красавицу, но вдруг полюбил простую и некрасивую цветочницу Брауни.
В сказке есть места, которые не переведены на русский язык. Вероятно из-за того, что они слишком шокирующие.
С тех пор как Питер познакомился с Мейми и рассказал ей свою историю, он по ночам собирает заблудившихся детей, а феи строят над ними домики, чтобы дети не замерзли. Если же помощь Питера и фей приходит слишком поздно, и дети успевают замерзнуть в саду, то Питер роет им в саду могилки, ставит памятник и вырезает на нем их инициалы. Так в Кенсингтонских садах появились могилки Уолтера Метьюза и Фиби Фелпс. Они выпали из колясок в Садах... Как же были удивлены родители, поспешившие утром в Сады на поиски своих детей, увидев эти две милые могилки...
Н-да!... Неожиданно как-то... Вот такое окончание.
Из википедии
...Барри публично назвал его источником имени главного персонажа в пьесе 1904 года « Питер Пэн, или Мальчик, который не вырастет» . Это публичное отождествление с «настоящим Питером Пэном» преследовало Дэвиса на протяжении всей его жизни, которая закончилась самоубийством (1897-1960). Он был двоюродным братом английской писательницы Дафны дю Морье ...
Первая часть здесь -https://zen.yandex.ru/media/id/5ca3d80d15bac500b33f8427/piter-pen-v-kensingtonskih-sadah-5fcc028a702d845a13a0fd3d
#питер пэн #артур рэкхем #сказки для взрослых #феи #викторианская англия #лондон