Главы 8-11 рассказывают о первой части побега, в которой герой погружен в созерцание нового мира, представшего перед ним. Эти главы передают несомненную гармонию Мцыри с природой, как первое знакомство с ней, в отличие от последующих глав.
Глава 8
Начальные строки главы являются как бы рефреном началу 6 главы ("Ты хочешь знать, что видел я На воле?")
Восьмая глава начинается подобным же риторическим вопросом, в котором изменился лишь один глагол. То есть используется такой прием, как параллелизм и анафора: "Ты хочешь знать, что делал я На воле?"
Мцыри отвечает на свой собственный вопрос при помощи развернутой гиперболы:
(…) - Жил – и жизнь моя
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
Итак, здесь начинается повествование не только о впечатлениях, но и о действиях героя (что делал я на воле). Герой здесь предстает во всю мощь романтического персонажа, показывая свой почти демонический потенциал (о поэме Лермонтова «Демон» и его романтическом герое читайте здесь). Мцыри не боится ни грома, ни молнии:
(…) О, я как брат
Обняться с бурей был бы рад!
Заметим здесь опять мотив братских объятий с природой, уже нами упоминавшийся в анализе глав 1-3.
Буря воспринимается героем как отдельное живое лицо, это первый природный персонаж в поэме, который встречает героя. Мцыри жаждет объятий с грозой. Родственность Мцыри с бурей напоминает нам героя М.Горького, из его поэмы в романтическом духе «Песня о буревестнике» (1901).
Несмотря на свою недавнюю готовность креститься, герой не испытывает ничего по отношению к православному Богу (в главе 20 звук колокола для него будет равен пытке). Зато он чувствует природу, воспринимая себя ее частью:
Скажи мне, что средь этих стен (т.е. стен монастыря - прим.)
Могли бы дать вы мне взамен
Той дружбы краткой, но живой,
Меж бурным сердцем и грозой?..
Этим риторическим вопросом заканчивается глава 8.
Глава 9
Мцыри здесь описывает, как он вначале бежит до изнеможения, стремясь уйти подальше от монастыря. Здесь используется гипербола: «Много я часов Бежал (…)».
Потом затихает гроза, и герой прислушивается к звукам диких зверей:
Змея скользила меж камней;
Но страх не сжал души моей:
Я сам, как зверь, был чужд людей
И полз и прятался, как змей.
В этих строках 9-ой главы нам слышится тема противопоставления героя не только монастырю и чужбине, но и людям, человеческому обществу вообще.
Поэтому проблематика произведения расширяется. От уровня социального (тоска по родине) или политического (плен, взаимоотношения Грузии с соседними странами) конфликт перерастает в широкий философский (романтическое двоемирие, недостижимость мечты в бренном мире). В этом Мцыри становится близок главному герою поэмы Лермонтова «Демон», о котором мы писали здесь.
Глава 10
Тут встречается новый природный персонаж – поток, «сердитый вал», низвергающийся в бездну. Мы помним, что в главе 6 Мцыри чувствовал смысл разговора двух скал. Теперь он так же чутко воспринимает язык водопада:
(...) Хотя без слов,
Мне внятен был тот разговор,
Немолчный ропот, вечный спор
С упрямой грудою камней.
Так под шум потока проходит ночь, и наступает утро. Описание зари, как и всех пейзажей у Лермонтова, необыкновенно поэтично:
И вот, в туманной вышине
Запели птички, и восток
Озолотился…
Природа вокруг него подобна раю. Но оказывается, Мцыри чуть не погиб, остановив свой полуночный бег на самом краю пропасти. Он увидел это лишь утром, просыпаясь вместе с цветами. В этом обстоятельстве уже звучит намек на то, что природа не только прекрасна, но и очень опасна. Но полностью разовьется эта идея лишь в главах 15-19.
Что означает встреча с барсом? Главы 15-18 поэмы М.Ю. Лермонтова «Мцыри»
Звучит в конце десятой главы и образ злого духа (низверженного в пропасть, над которой остановился Мцыри). Таким образом, райский сад оказывается непосредственно близок к обители демона. В этом контрастность и противоречивость образа природы в поэме. Демонический образ, упомянутый здесь вскользь, является главным героем поэмы Лермонтова, законченной в том же году, что и Мцыри (1839).
Глава 11
Мцыри оглядывается, и видит новую картину. Возникает следующий природный персонаж - "божий сад".
Мы называем природные картины в поэме именно персонажами, потому что они обладают для героя каждая своим языком, своей душой и жизнью, при этом оживляя, каждая по-своему, и самого героя.
Лозы винограда уподобляются кудрям, а их ягодные гроздья дорогим серьгам. Сад назван именно божьим, что создает явную аллюзию на райский сад. И действительно, герой поистине обретает свой рай на лоне природы и свободы. Мцыри вслушивается в звуки вокруг себя и понимает, любит их гораздо больше, чем человеческий язык:
И снова я к земле припал,
И снова вслушиваться стал
К волшебным, странным голосам;
Они шептались по кустам,
Как будто речь свою вели
О тайнах неба и земли;
И Мцыри рад тому, что среди всех этих чудных звуков "не раздался В торжественный хваленья час Лишь человека гордый глас".
Итак, мы можем заметить, что герой и здесь противопоставляет себя и природу не просто какому-то определенному обществу (монастырь ли, Грузия ли, христианство ли), а миру людей в целом.
Куда же он на самом деле бежит, к чему по-настоящему стремится его душа? К своим родным, в родной аул? Или же, как у истинно романтического героя, его мечта гораздо выше, в мире невозможном на земле, мире, где животное и человек живут в гармонии? Ибо герой явно мечтает о таком райском единстве. Потому что голоса природы, услышанные в «божьем саду», дают ему ощущение настоящей жизни, которое он не может испытывать среди людей:
Всё, что я чувствовал тогда,
Те думы – им уж нет следа;
Но я б желал их рассказать,
Чтоб жить, хоть мысленно, опять.
Герой тонет «глазами и душой» в синеве чистого неба (метафора), но начинает испытывать жажду и потому покидает волшебное место. Он не поел даже винограда (а в следующей главе признает, что он очень голоден), поскольку никогда не был на природе и воспринимает ее как что-то святое, неприкосновенное, предназначенное исключительно для созерцания. В нем нет потребительского отношения к окружающему миру: он не мыслит о том, чтобы охотиться или собирать пищу. В этом тоже отличие романтического героя от реалистического.
В монастыре он был воспитан как человек неприспособленный к реальности, но создан Богом для природной жизни. И в этом трагическое противоречие его жизни. Он как дикий зверь, выросший в человеческом плену, и может только погибнуть, если убежит в лес.
Об этом мы и узнаем постепенно, анализируя следующие главы. Поэтому читайте продолжение анализа в нашей следующей статье.