Прочитав первые тексты формулы (имеется ввиду так называемая «формула возрождения») и оказавшись перед новой неожиданной проблемой, прежде всего пришлось заняться анализом всех материалов: этнографических, эпиграфических, иконографических, так или иначе затрагивавших тему метемпсихических представлений.
Первым об этом в XVI веке писал Диего де Ланда. Его особенно интересовал вопрос о том, каким виделся загробный мир индейцам и можно ли было предполагать, что их верования каким-то образом сходны с христианскими.
«Этот народ всегда верил в бессмертие души более, чем многие другие народы, хотя не имел такой культуры (policio). Ибо они верили, что была после смерти другая жизнь, более хорошая, которой наслаждались души, отделившись от тела. Эта будущая жизнь, говорили они, разделялась на хорошую и плохую, тягостную и полную отдыха. Плохая и тягостная, говорили они, для [людей] порочных; хорошая и приятная для тех, кто хорошо жил по своему образу жизни. Наслаждения (los descansos), которых, по их словам, они должны были достичь, если были хорошими, заключались [в том, чтобы] идти в место очень приятное, где никакая вещь не причиняла им страдания и где было изобилие очень сладостной пищи и дерево, которое они называли Яшче (Yaxche), то есть сейба, очень прохладное и с большой тенью, под ветвями которого, в тени, они отдыхали и веселились все время.
Наказание за дурную жизнь, которое, по их словам, должны были получить злые, состояло [в том, чтобы] идти в место более низкое, чем [какое-либо] другое, — они его называли Метналь (Mitnal), что означает ад, — ив нем подвергаться истязаниям демонов и мукам голода, холода, усталости и печали. Они считают, что в этом месте находится демон, и называют его на своем языке Хун Ахау (Hunhau).
Они говорят, что эти жизни, хорошая и плохая, не имеют конца, ибо не имеет его душа. Они говорили также и считали вполне достоверным, что в их рай шли те, которые повесились. И поэтому были многие, которые из-за небольшой печали, тягости или болезни повесились, чтобы избавиться от них, идти блаженствовать в свой рай, где, говорили они, выходила их принимать (a llevar) богиня виселицы, которую они называли Иш-Таб (Ixtab). Они не помнили о воскресении тел и не могут объяснить, от кого они получили сведения об этом их рае и аде».
