Пруд был платным. К нему вела дорога, усыпанная гравием. По дороге шел безлошадный рыбак, мужик лет сорока пяти.
Я открыл дверь: «Садитесь, в ногах правды нет».
Мы подъехали к шлагбауму. Оплатили рыбалку. Получили квитанции. Инспектора иногда квитанции проверяют. Поехали по берегу пруда. Выбрали место. Рыбачить разрешалось только здесь. Все остальные пруды рядом и неподалеку были маточными.
Досаждал ветер. По этой причине и клевало плохо. Вернее, никак не клевало.
«Ну, против черного хлеба с чесноком она не устоит» - сказал мой попутчик.
« На фига нам нужен твой черный хлеб с чесноком» - так надо было понимать ответ рыбы, глядя на поплавок.
Наверное, мы прибыли слишком рано. Но уезжать с пустыми руками не хотелось. Деньги уплачены. Хоть какое-то удовольствие нужно получить.
Часа через полтора ветер утих. И рыбаков стало больше. Неподалеку поваленное дерево облюбовали два деда и подросток.
Деды, видимо, вспоминали молодость и карасей с ладошку вываживали так, словно на крючке сопротивлялся не хилый сазан.
«Как ты удочку забрасываешь, - шпыняли они подростка, - так только пастухи кнутом щелкают».
Через полчасика в ведерке плескалось десятка два карасиков. Клев пошел. Клевало и на тесто, и на червя, и на черный хлеб с чесноком.
Еще через полчаса стало невыносимо припекать солнце. Словно напоминая, что пора мол, господа, и честь знать, собираться восвояси.
Уезжать не хотелось. Но нужно оставить время, чтобы поставить в гараж машину, почистить и пожарить рыбу. Выходной удался.