После смерти Пушкина изменилось и празднование лицейских годовщин. «Скотобратцы» приняли всё-таки предложение Энгельгардта собираться вместе с другими выпускниками. Кто приходил на эти встречи, мы точно сказать не можем: протоколы не велись. Кроме того, в том же 1837 году, что и Пушкин, не дожив двух недель до 19 октября, скончался А.Илличевский, бывавший практически на всех сходках и оставивший немало стихов на эти собрания… И.Пущин с горечью напишет Энгельгардту: «Только что хочу благодарить вас за памятные листки о последних минутах поэта-товарища, как узнаю из газет, что нашего Илличевского не стало. Ещё крест в наших рядах, ещё преждевременная могила!»
Известно, что в 1837 году лицеисты первого и третьего выпусков собирались у А.Жадовского, выпускника 1823 года. Сохранилось письмо-приглашение Энгельгардта М.Яковлеву, сохранился ответ Пущина на рассказ о празднике: «Примите искреннюю мою благодарность за письмо от 19 октября. Истинно признателен вам, что вы мне уделили часок этого памятного для нас дня и побеседовали со мной, старым товарищам и друзьям юности. Отрадно слышать всё, что вы говорите об них и об семейном вашем круге, где я часто мыслью с вами».
Об этом празднике сохранился ещё любопытный рассказ. Праздновавшие годовщину лицея в тот же день выпускники шестого курса (1832 год) пригласили к себе «милых пестунов: Франца Пешеля и Сергея Чирикова», но их же пригласил и Энгельгардт на собрание первого и третьего курсов. «Пестуны» поехали на собрание шестого выпуска (от них приглашение получили раньше), но после обеда посетили и сходку со «скотобратцами»…
Уже в 1838 году горькое стихотворение на эту годовщину напишет В.Кюхельбекер:
А я один средь чуждых мне людей
Стою в ночи, беспомощный и хилый,
Над страшной всех надежд моих могилой,
Над мрачным гробом всех моих друзей.
В тот гроб бездонный, молнией сраженный,
Последний пал родимый мне поэт...
… Пора и мне! - Давно судьба грозит
Мне казней нестерпимого удара:
Она меня того лишает дара,
С которым дух мой неразлучно слит!
Так! перенес я годы заточенья,
Изгнание, и срам, и сиротство;
Но под щитом святого вдохновенья,
Но здесь во мне пылало божество!
Теперь пора!..
Что было в последующие годы? По сохранившимся запискам, приглашениям, письмам трудно составить точное представление. Энгельгардт подчас жалуется на «раскол», кто-то приходит на общие собрания, кто-то нет…
Сохранилась любопытная записка с пометой «15 октября 1844»: «Корнилов, Стевен и Маслов являлись к Его Прев—ству Г-ну Лицейскому старосте для принятия приказа на счёт 19-го октября. — Все они будут ожидать этого приказа лично от Михаила Лукьяновича завтра в понедельник у Маслова за проферансом. Воскресенье». Затем Энгельгардт пожалуется в письме Ф.Матюшкину: «Несмотря на благовременное приглашение, из всех первокурсников явились только Стевен, Комовский и Данзас, а прочие... жаль, очень жаль, что сердечное Лицейское так остывает в великосветском быту....». А может быть, как раз и не остыло, и собирались первокурсники, помимо этого?..
И совершенно точные сведения о праздновании сорокалетия Лицея. Протокол его записан рукой Ф.Матюшкина на третьей странице того же листа, что и записанный Пушкиным протокол 1836 года. Позвольте привести его с комментариями:
«40-летие Лицея 1851-го года.
Теперь не то: разгульный праздник наш
С приходом лет, как мы, перебесился…»
Нет, не могла лицейская сходка обойтись без стихов Пушкина, хоть и грустных!..
«Собрались у Корнилова 7 человек: Корнилов, Корф, Данзас, Маслов, Комовский, Яковлев, Матюшкин». В живых на тот момент оставалось тринадцать . Матюшкин поимённо перечисляет тех, кто «не пришёл»:
«Юдин по причин болезни не был; Малиновский, Мясоедов в деревне, Бакунин в Твери, Горчаков и Ломоносов за границею, — Пущина нет, и Брольо безвестно отсутствующий» (о судьбе Броглио я уже писала).
«(Подписались) Яковлев, Староста Лицейский.
Комовский
Маслов
Матюшкин
Данзас
Модест Корф
Корнилов».
Стихи писать уже некому: последний лицейский поэт, В.Кюхельбекер, скончался пять лет назад…
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
**************
После смерти Яковлева (в 1868 году) несколько оставшихся в живых первокурсников примкнули для празднованья 19-го октября к лицеистам пятого, шестого и седьмого курсов. Известно, что Матющкин был последний раз на лицейской годовщине в 1871 году, Корф – в 1874 году; по болезни он не всегда мог бывать на собраниях и как-то послал лицеистам «душевное приветствие, которое так сладко бы мне было изъявить Вам всем лично. Да благословит Бог и впредь сердечный наш союз и позволит, и на долгое еще будущее, праздновать его в том же неуменьшенном составе». Увы, состав уменьшался… В 1875 году Корф уже присутствовать не мог и ответил на приветствие товарищей: «Благодарю Вас сердечно, добрые друзья, за память обо мне, недужном. Дай Бог нам ещё свидеться в этот день на земле и праздновать его вместе в благодарном воспоминании о прошедшем». Не свиделись… Последним из первого выпуска Лицея был С.Комовский – на сходке 1879 года.
19 октября 1880 года гостем на лицейском обеде оставшихся в живых лицеистов первых семи курсов был Григорий Александрович Пушкин. Старшим из присутствовавших был воспитанник третьего курса Д.Н.Замятнин (видный государственный деятель), провозгласивший тост в память всех бывших товарищей, начиная с А.С.Пушкина.
Поразительно: ровно через год Замятнин скоропостижно скончается во время лицейского обеда…
**************
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному? – спрашивал поэт.
А.Я.Гессен писал: «Этим одним, последним, оказался А.М.Горчаков, скончавшийся 28 февраля 1883 года, на восемьдесят шестом году жизни. Он на сорок шесть лет пережил Пушкина. Горчаков занял высший в государстве пост - канцлера, всё былое, юношеское, лицейское, видимо, не так волновало его, и он под старость день Лицея уже не "торжествовал"...» Но так ли это? Думаю, что нет. Да, князь-дипломат отсутствовал на большинстве праздников, по вполне уважительной причине: был за границей. Но известна, например, записка, относящаяся к празднику 1840 года, связанная с хлопотами Горчакова и Данзаса. В Ницце был он (единственный из первого выпуска, кто был ещё жив) и в 1880 году, когда «о нём и о том, исполнил ли он в этот священный день Лицея завет поэта, — было не мало разговоров за обедом, и маститому князю была, конечно, отправлена приветственная телеграмма, на которую он не замедлил ответить».
***********
Ну вот, кажется, и всё о празднованиях лицейских годовщин. А под конец рассказа мне хочется привести слова из речи Я.К.Грота (он окончил Лицей с золотой медалью в 1832 году) на собрании 19 октября 1864 года: «Собираясь ежегодно в этот день, мы можем спросить себя: для чего мы собираемся? какая идея в наших собраниях? или мы пользуемся только случаем, предлогом весело провести время в кругу товарищей?.. Вы помните ли, какое очарование заключалось для нас в звуках: Лицей и 19-ое Октября? Того Лицея давно уже нет; юность наша улетела, а 19-ое октября по-прежнему звучит для нас могущественно — не значит ли, что в нём кроется идея, переживающая время? Вы помните ли, какое высокое понятие о благородстве и чести соединялось для нас с именем лицейского? Пусть в этом понятии была своя доля юношеской гордости и заносчивости; но оно носило в себе уважение ко всему прекрасному, достойному, великодушному; оно определяло наши стремления, наши требования не только от других, но и от самих себя. Празднуя 19-ое октября, мы заявляем, что не разорвали связи с нашею юностью, что сколько бы кого из нас ни обманула жизнь, мы не с презрением и не с иронией относимся к помыслам, надеждам и мечтам нашей молодости, воспитанной Лицеем! Будем же и впредь соединяться в память 19-го октября, покуда есть кому соединяться… Пусть 19-ое октября раздувает в нас пламя не забытых юношеских чувств; будем молодеть хотя раз в году посреди тех, с которыми вместе были молоды, и в ознаменование того выпьем за сохранение нашей духовной юности, за то, чтоб в нас никогда не состарелось и не потухло воодушевление при воспоминании Лицея и 19-го октября!»
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
