Решил опубликовать еще один отрывок из еще одной своей повести. Она много раз переиздавалась в разных издательствах, но почему-то захотелось этот кусочек сегодня напечатать.
Для понимания в нем происходящего: Егор Греков давным-давно уехал в Москву из маленького уральского городка, после того, как его красавица-жена не выдержала нищей жизни с ним, инженером из оборонного КБ, и ушла с их маленьким сыном к местному "авторитету". Вот у того денег было достаточно.
В Москве Греков неожиданно для себя сделал крутую бизнес-карьеру: как он теперь понимал, из любого хорошего инженера можно сделать замечательного спекулянта. А вот обратно, к сожалению, не получается.
Все теперь есть у Грекова, мерс, квартира роскошная, должность крутая. И даже с избытком - вот, например, возраст уже приличный, а не может выбрать из двух любящих и любимых женщин: Авдеева, веселая и полная жизни простая девчонка с автомойки, и Валентина - "снежная королева", умная, рафинированная, взвешивающая каждое свое важное решение. И тоже влюбленная, пусть и по-своему, в Грекова.
Однако вышло так, что эта его животрепещущая проблема в одночасье оказалась не главной. В Москву внезапно приехала его бывшая жена, Женька. С его сыном Лешей, больным гемофилией (это как раз Греков знал, постоянно обеспечивал сына лекарством, "фактором №8"). И с дочкой от второго брака Машей, о которой Грекову было вовсе неведомо. Женька теперь была вдовой, и к тому же - с плохой опухолью в молочной железе.
Собственно, поэтому она к Грекову и приехала, превозмогая свою гордость. Потому что если не Греков, то, в случае ее смерти, останется Леша с гемофилией. И маленькая Машка, никому не нужная сирота.
Вот такая коллизия, осложненная тем, что очередная порция фактора 8 не приехала по назначению, и Лешка на данный момент не прикрыт ничем, кроме порции донорской материнской крови, хранящейся в специальном переносном холодильничке при -40С. Впрочем, это не так страшно, когда пацан всю свою жизнь живет, как хрустальная ваза, и за ним наблюдают внимательные любящие глаза.
Итак, Егор Греков кует деньги на работе, Женька, первая жена, легла в отличную больницу на операцию (тоже с его помощью, конечно), а неунывающая Ленка Авдеева прикрыла Грекова с тыла, оставшись на день с его сыном и Лешиной маленькой сестренкой в грековской квартире.
Вот такая преамбула.
"...Глава 15.
День, начавшийся столь радостно для Грекова, столь печально — для Наташки (еще одна героиня, о котором в этом отрывке не говорится -прим. авт.) и столь судьбоносно — для Женьки, для Авдеевой начался никак. То есть самым обычным образом.
Вымыть попу Машке — та уже давно доверяла Лене этот интимный процесс, хотя попервоначалу особо приближенными были лишь мама и старший брат. Сварить овсяную кашу с фруктами ей же и Лешечке — тоже, кстати, поначалу кочевряжились. Постирать их мелкие тряпки, а заодно и Егоровы. Убрать, хотя бы сверху, немереные грековские квадратные метры — все это занимало уйму времени и сил.
Ленка торопилась, потому что именно на сегодня было назначено собеседование в одной из отобранных ею для Лешечки спецшкол. Правда, Женька по телефону сказала, что, как только оправится от операции, заберет детей обратно, на Урал. Но Авдеева считала, что ее сегодняшние заботы лишними не будут.
Во-первых, — не дай Бог, конечно, — операции заканчиваются по-всякому. А во-вторых, ее не оставляла надежда, что Женька холодным своим разумом поймет и согласится с тем, что мальчику с его болезнью лучше жить в Москве. А для будущей карьеры — лучше учиться в московской школе.
На самом деле Ленка прекрасно понимала, что просто ищет причины не расставаться с мальчишкой, к которому успела душевно привязаться. Не меньше она привязалась и к Машке, но здравым умом четко понимала, что уж ее-то поправившая здоровье мамаша точно отцу — тем более неродному — не отдаст.
Так, может, хоть с Лешечкой получится?
Она крутилась по дому, Машка каталась по гостиной на любимом средстве транспорта, причем уже самостоятельно: научилась-таки сама крутить педали. А Лешка то и дело смотрел наверх.
С одной стороны, ему было скучновато. С другой — очень хотелось провернуть одно небольшое дельце, но вот предупреждать о своем желании никого не стоило. Иначе грозил полный облом — Ленка, по сто раз в день требовавшая от него осторожности, никогда бы не разрешила ему залезть на стремянку.
А дело было вот в чем. Грековская главная комната — на самом деле целый зал — была украшена (и освещалась) замечательно красивой люстрой, увенчанной целым хороводом небольших, но очень ярких галогеновых лампочек.
И как водится, добрая половина из них уже давно сгорела. Нельзя сказать, чтобы обитатели квартиры сидели впотьмах, но мертвые лампы ощутимо портили внешнее благолепие шикарной квартиры Егора Юрьевича.
И хотя Ленка ни в малой степени не чувствовала эту квартиру своей, ей, как нормальному домовитому человеку, было неприятно наблюдать столь вопиющее неуважение к домашней красоте. Смог приобрести — смоги и ухаживать.
Она пилила Грекова регулярно, в результате чего однажды он привез лампочки, а два дня назад — большую раскладную стремянку. Но десяти минут, чтоб сменить лампы, так и не нашел. Авдеева же не хотела выполнять мужскую работу из принципа.
Вот эта ситуация и заинтересовала юного Грекова. Ему очень хотелось произвести полезную работенку, чтобы снискать благодарность уважаемой им Ленки и почет от его отца, по отношению к которому Лешечек испытывал неоднозначные чувства, особенно поначалу своего московского пребывания.
И выгодный момент скоро представился. Точнее, умный мальчик подготовил его сам, тщательно припрятав все три трубки радиотелефона в спальне.
Когда Греков позвонил — сообщить, что «Гемофил» (фактор №8 - прим.авт.) уже в аэропорту, и даже номер и фамилию ирландца продиктовал, чтобы Ленка в случае чего не удивилась звонку, — Авдеева не меньше минуты искала аппарат, а найдя и переговорив с Егором, уже из спальни и звонила — ей нужно было подтвердить встречу в спецшколе.
Лешка воспользовался моментом, отодвинул от центра комнаты сестренку вместе с велосипедом и быстро раздвинул стремянку.
Он успел сменить уже больше половины ламп — мальчишка и в самом деле был толковый, — когда Машка на полном ходу врезалась в лестницу.
Патентованная стремянка — а Греков нынче покупал только дорогие вещи — устояла на своих раздвинутых ногах. А вот Лешечек не удержался на обрезиненных ступеньках и слетел вниз.
При падении одна из лампочек разбилась, оставив маленькую царапину на его левой руке.
Гораздо хуже было другое: падая, он ударился лицом об руль Машкиного велосипеда, разбил себе нижнюю губу и напрочь выбил два нижних передних зуба.
Случилось то, чем его всегда так пугали.
Кстати, случилось не в первый раз. Тот порез — еще в первом классе — был даже глубже, и кровь текла куда хлеще. Но многократно предупрежденные учителя в минуту доставили его в больницу, одновременно позвонили маме, а при маме всегда был «Гемофил».
Сердце мальчонки похолодело. Но он не заплакал и даже не стал звать Авдееву. Потому что еще больше боялся, чтоб осколки лампочки не поранили маленькую Машку, категорически не признававшую никакой домашней обуви и топавшую повсюду в одних тонких колготках.
Поэтому, несмотря на боль, он встал, совершенно молча поднял за подмышки сестру и уже с ней на руках отправился к Авдеевой.
Вот она-то испугалась по полной программе! С плачем и причитаниями потащила его в ванную, попыталась остановить кровь традиционными методами.
Куда там! Для гемофилии традиционные методы точно были непригодны.
Понимая, что счет пошел на минуты, Авдеева попыталась взять себя в руки. Вызвать «Скорую»? Она знает, с какой скоростью приезжает на вызовы «Скорая». Тем более — по московским пробкам.
Значит, врач должен приехать к ней сам, причем со специфическими лекарствами.
Итак, ей нужен врач и препарат «Гемофил Ф», который уже находился в Москве. Точнее, почти в Москве, ибо Шереметьево — это еще не совсем Москва.
— Лен, я умру? — почти спокойно спросил Лешечек.
— Ты что, спятил? Ты что говоришь такое? Дурак! — от испуга и бессилия разоралась Авдеева.
Нет, она не могла себе позволить опустить руки.
Заставив Лешечка прижимать к губам мокрое холодное полотенце, она бросилась звонить Грекову. Тот оказался вне зоны связи.
Судорожно пролистав телефонную книжку, она нашла только одно знакомое имя — ненавистную ей гладкозадую Валентину.
Хрен с ней, лишь бы Лешечек жил.
Трясущимися пальцами набрала номер.
Валентина ответила сразу.
— Это я, Авдеева, — взяла быка за рога Ленка.
— Какая Авдеева? — бесстрастно поинтересовалась та.
— Соперница твоя. — А как еще представиться, чтобы не потерять ни секунды лишней?
— У меня соперниц нет, — холодно ответила Валентина.
— Плевать! — заорала в телефон Авдеева. — Лешечек выбил зуб, — два зуба! — его надо срочно в больницу. Или «Гемофил» срочно привезти.
— Сын Грекова? — испуганно спросила соперница.
— Да! «Гемофил» в районе Шереметьева, у меня есть сотовый мужика, который его привез.
— Ты на грековской квартире?
— Да. Где ж еще? — Ленкино терпение кончалось, она уже сама чуть не плакала.
— Я прямо рядом с вами. Через пять минут выводи парня вниз, повезем в больницу. Греков говорил, что в экстренных случаях даже донорская кровь годится. И посмотри, какие больницы специализированные.
— Я и так знаю: Первая республиканская, Институт гематологии и измайловская детская.
— Измайлово ближе всего, — уже спокойно сказала Валентина. — И пробок не должно быть.
— Да езжай же ты скорее! — заорала в трубку Ленка.
— А я что делаю? — огрызнулась Валентина. — Вытри мальчику кровь, чтоб он не пугался. А себе — сопли. И иди вниз.
Легко сказать — иди. Тут же еще и Машка. Не бросишь же ее. И как добраться до «Гемофила»? Не зря же Греков и Женька так боялись донорской крови!
И тут ее осенило. Уже спускаясь в лифте — в одной руке Машка, в другой — окровавленный Лешечек, кровь шла быстрее, чем она ее вытирала, — непонятно чем набрала номер Алевтины Матвеевны, крутой женщины-охранницы, с которой уже пару раз перебрасывалась накоротко по телефону. (История странного знакомства девушки-автомойщицы и руководительницы огромного ЧОПа была в предыдущих главах - прим. авт.)
В лифте приема не было, но как только двери раскрылись, нажала на кнопку вызова.
Алевтина тоже ответила сразу и, несмотря на сумбурность изложения, моментально вникла в проблему.
— Диктуй телефон, детка, — сказала она.
Ленка продиктовала сотовый иностранца.
— Там же пробки на Ленинградке, — с тоской сказала она.
— Плохо ты знаешь бабу Алю, — гордо ответила та. — Это я только мужа хорошего найти не могу, а дело делать умею. Знаешь такую штуку — вертолет? — разговаривала она с Ленкой с явной целью успокоить, а сама, похоже, уже набирала номера, необходимые для, как выражаются в этих кругах, «разруливания ситуации».
К подъезду на полном скаку, не обращая внимания на жестикулирующего охранника, подскочила маленькая бирюзовая «фабия».
— Быстро сюда! — сквозь опущенные окна скомандовала Валентина. И сама вышла помочь закинуть в машину сопротивлявшуюся Машку.
Еще через минуту «фабия», включив все световые приборы и беспрестанно сигналя, помчалась на восток столицы.
Лешка бледнел на глазах.
— Лешечек, как ты? — раз в двадцать секунд спрашивала его Ленка, чем еще больше пугала пацана.
— Ну-ка заткнись! — наконец совершенно спокойно сказала ей Валентина. Ленка, неожиданно для себя самой, и вправду заткнулась. Вообще с Валентиной ей стало гораздо легче.
В этот момент у нее в руке зазвонил телефон. Звонила Алевтина Матвеевна.
— Мужика нашли, он остановил такси возле поста ГАИ на въезде в город. Вертолет там сядет. Куда везти лекарство?
— Измайловская детская больница! — заорала Авдеева. — Только быстрее, ладно?
— Ладно, — проворчала Алевтина. — Сейчас разберемся, где там сесть. По-моему, прямо перед ней можно.
В этот момент они подъехали к запруженному трехстороннему перекрестку. Это был типичный московский «джем», когда озверелые водители уже не смотрят на цвет светофора, а упрямо прут вперед, создавая уже точно «бесперспективную» пробку. То есть ее могут «разрулить» только гаишники, у которых, как правило, совсем другие профессиональные интересы — на борьбе с автомобильными пробками денег точно не заработаешь. Это не то, что с радарчиком на пустынной улице постоять: и себе хватит, и с шефом поделиться.
— Все. Влипли, — безнадежно прошептала Авдеева. Валентина сверкнула на нее страшным глазом и попыталась пробиться сквозь толпу беспорядочно то ползущих, то стоящих машин. Отвоевала, может, метра четыре, покуда ощутимо не царапнула бок серебристой «тойоты-камри».
Из представительной «япошки» выскочил взбешенный мужик лет тридцати пяти.
— Что же вы, тетки, делаете? — заорал он, направляясь к водительской дверце «фабии». — Я машину только вчера из салона пригнал!
— Загляни внутрь, — спокойно сказала, опустив стекла, Валентина. Ошарашенный мужик и в самом деле посмотрел внутрь салона. Увидев окровавленное лицо мальчишки и заплаканное — Авдеевой, сразу присмирел.
— Что тут у вас? — уже сочувственно спросил он.
— Мальчик с гемофилией, — не повышая голоса, ответила Валентина.
— А это что за хрень? — поинтересовался водитель «камри». Валентина сделал ему знак, чтоб тот нагнулся, и прошептала в ухо:
— Если не доставим его в больницу за двадцать минут — он умрет. Истечет кровью.
— Ох,...мать! — охнул мужик. — И что же делать?
— Думай, — холодно ответила Валентина. — Кто из нас мужчина?
За их общением уже следили водители из ближних машин. Двое уже выходили наружу.
Консилиум работал быстро и решение принял единственно верное. Дорогу для «фабии» расчистили не вперед — это было бы невозможно сделать быстро, — а вбок, к широкому тротуару, огражденному от проезжей части высоченным бордюром. Через бордюр машину перенесли в момент, на руках: десяток мужиков заведомо разных национальностей — даже иностранец затесался, из «сааба» с дипломатическим номером — сработали не хуже гидравлической платформы.
«Фабия» проехала вдоль перекрестка по тротуару, а миновав пробку, тем же способом опустилась обратно на проезжую часть: не все из помощников с той стороны побежали за машиной, но с этой стороны мгновенно нашлись новые.
— У мальчика какая группа крови? — спросила Валентина, едва они выбрались из пробки.
— О Господи! — взметнулась Авдеева. — Я ж кровь Женькину не взяла!
— Какая группа у мальчика? — жестко повторила вопрос Валентина.
— Первая, резус положительный.
— Значит, один литр крови как минимум есть.
— Откуда ты знаешь про мою кровь? — удивилась Авдеева.
— Значит, два литра есть, — так же бесстрастно повторила Валентина.
Более инцидентов на дороге не было, кроме проезда перекрестка на 11-й Парковой на явный красный. С визгом затормозивший таксист догнал «фабию» и попытался нецензурно объяснить Валентине, в чем она не права. В ответ услышал такой отборный мат и увидел такие злые глаза, что счел за лучшее закрыть стекло и умчать вдаль.
Ленка по дороге звонила в больницу, и их уже ждали: Лешечку мгновенно переложили на носилки, хоть он и уверял, что спокойно дойдет сам. Наверное, и дошел бы, но лицо его стало таким бледным, что Ленка только плакала и молилась.
Валентина как волчица ходила вдоль приемного покоя, поднимала со снега какие-то прутики и с треском их ломала.
Кровь у них брать отказались, сказали — своей достаточно. Валентина было начала качать права, но здесь у нее явно не прошло: сухонькая врачиха просто вызвала охранника.
В нервной тряске они провели долгих два часа — отвлекались только на Машку, причем у Ленки натурально тряслись руки, и потому переодевала девочку Валентина — все ждали вертолет, который так и не появился. Попутно Валентина объяснила Ленке, почему не отвечает Греков: у них сегодня новогодняя пьянка во главе с Джаддом. Сняли какой-то пафосный ресторан в подвале — потому и нет сигнала. Греков сначала идти не хотел, но когда во всем поперла удача, решил не портить корпоративный дух.
Каждые двадцать минут они приставали к дежурному врачу, чтоб тот информировал их о состоянии мальчика.
Алевтина Матвеевна исчезла со связи напрочь — тоже, наверное, что-нибудь новогоднее, — и Ленка так и не смогла выяснить, что случилось с вертолетом и «Гемофилом Ф».
Потом проявился Греков — сам позвонил, поинтересовался, как дела. Ему объяснила Валентина, он тоже примчался в Измайлово.
— А сегодня ведь Женьку оперируют, — вдруг вспомнила Ленка.
— Дай Бог ей удачи, — тихо сказала Валентина, закуривая очередную — десятую уже, наверное, — сигарету.
А потом вышел врач. И не просто вышел, а с Лешечкой. Он еще был бледный, но уже не испуганный.
И донорская кровь нашлась в больнице. И криопреципитат — охлажденная «выжимка» из донорской крови.
И фибриновую «пробочку» в ямки из-под выбитых зубов положили.
И импортный «Гемофил» от Джаддова дружка вовремя привезли — просто вертолет сел на площадке у МКАДа, и лекарство — уже без пробок — доставили на «скорой» до больницы. Теперь хорошая его доза гуляла по венам мальчика.
Они подождали Грекова и пересадили к нему в «мерс» Лешечку с перебинтованной рукой и уставшую, а потому закапризничавшую Машку.
— Их надо покормить, — успокоенно произнес Греков. — Да и меня не мешало бы.
— Вот и покормишь, — сказала любимому Ленка.
— Ты сегодня — третий лишний. Понял? — сказала любимому Валентина.
Потом тетки сели в поцарапанную «фабию» и уехали в совсем не пафосный кабачок. Зато при нем была собственная парковка — сегодня вечером Валентина рулить уже не собиралась.
Они поели. И выпили. И даже чуть не подрались — из-за все того же чертова Грекова, — но быстро помирились и опять выпили.
Попутно отшили двух-трех потенциальных кавалеров. Да так профессионально, что никто из мужичков даже не попытался проявить настойчивость.
Потом опять выпили. А после полуночи — ресторанчик работал по-современному, до последнего клиента — еще и спели. Причем безо всяких новомодных караоке. Не совсем, правда, «в нотки». Зато с душой.
Потом метрдотель вызвал им — по их просьбе — такси и взял под охрану — до следующего вечера — их бирюзовую «фабию».
В такси они тоже сели рядом, обе — на заднее сиденье. Сегодня им почему-то совсем не хотелось расставаться. Завтра — кто его знает. Завтра — другое дело.
Но сегодня пока еще — сегодня.
Такси улетело вдаль, только задние фонари сверкнули по близлежащим сугробам.
А в нем уехали две русские бабы чуть младше среднего возраста.
Всё видели, всё умеют.
В общем, битые, тертые и матерые.
Но если вдруг надо спасать ребенка — на них вполне можно положиться".
На сегодня - все. Всем - здоровья.
Ниже приведу ссылки на опубликованные ранее заметки с полезными приемами борьбы с тревогой и депрессией:
Безмедикаметозные лайфхаки... Часть 1.
Безмедикаметозные лайфхаки... Часть 2.
Безмедикаметозные лайфхаки... Часть 3.
Безмедикаментозные лайфхаки... Часть 4.
Вопросы по тел./вотсап +7 985 9992364
И, конечно, как всегда, любые замечания, споры, дискуссии и собственные мнения приветствуются. Чем больше лайков и активности читателей, тем большее количество новых людей будет привлечено к этим материалам. Давайте вместе менять вредные стереотипы о психических заболеваниях и людях, ими страдающих.