Родные читателя канала "Московские истории" Владимира Мирона жили возле завода "Серп и Молот", на улице Курская канава. Там, как и по всей Москве в 60-е, жители держали голубей.
Население домов, которые строил ещё фабрикант Гужон, а позже и советская власть для рабочих сталеплавильного производства, а ныне завода "Серп и молот," каждое лето заготавливало дрова на зиму, так как отопление было в квартирах печное, вода - на улице в колонках, да и остальные удобства находились тоже не в тепле. Власти для хранения дров разрешали обитателям крохотных комнатушек возводить сараи, где можно было жить самому, держать и разводить живность (кур, кроликов). Ну а народ помоложе и посмелее из сараев обустраивал голубятни и начинал гонять голубей.
Вот и мы с моим другом Толиком из соседнего подъезда смастерили нагул с хлопушкой на крыше его сарая, обустроили места для птичьих пар внутри деревянного строения и принесли голубей - благо Калитниковский птичий рынок был километрах в трёх от нас. Купили простеньких чеграшей и пегарьков по полтиннику с обнадёживающей верой в то, что через неделю будем своих голубей "обганивать", положив начало зарождению хорошей, стабильной, летающей стае птиц.
Через два дня голубей украли - стоящее крайним в ряду сараев деревянное строение моего товарища вскрыли сбоку, отодрав несколько досок от стены. Соседние голубеводы не потерпели такой наглости - в ста метрах от их голубятен, которые и так конкурировали меж собой за пространство в небе для своих питомцев, двое юных наглецов взяли да и решили своими дешёвыми птицами помешать мирному течению орнитологической жизни соседних дворов. Закон голубятников суров - в небе не должно быть помех и преград для полёта твоих птиц, разве что этому могут служить чужие одиночные голуби, которые примкнут к твоей стае и окажутся в итоге в твоём нагуле. За пойманным голубем может прийти его хозяин и выкупить его, если голубятня по соседству, или ты продашь его в ближайший выходной на птичьем рынке за те деньги, что соответствуют данной породе птиц.
- Завтра утром пойдём искать голубей, - сказал мне Толик.
Я даже не задумался, как можно искать летающую птицу, настолько я был расстроен случившимся. Толик был старше меня года на три, а в мальчишеском возрасте эта разница была существенна. В свои неполные 16 он уже успел отбыть в икшанской колонии для малолеток около трёх лет по 206-й статье за хулиганство и считался негласным авторитетом для мальчишек не только нашего двора, но и всей улицы. Нравилось мне в нём то, что Толик много читал. Даже во время еды. Эту привычку он вынес из исправительного учреждения, где, по его словам, была хорошая библиотека. Там же, в Икше, он закончил восьмилетку, и теперь мог быть совершенно самостоятельным - пойти работать, ибо в стране существовал закон о 8-летнем обязательном образовании, и получившие его имели возможность с этого момента помогать своей семье материально, тем самым взрослея раньше сверстников, продолжающих обучение в средней школе.
С первой зарплаты Толик купил виниловый диск американца Дина Рида, и песня "Элизабет" через месяц опротивела всему населению нашего двора, так как окно комнаты Толика выходило прямо на то место, где стоял стол для игры в лото, и бабки при расставлении деревянных бочат на пронумерованные клетки картонных табличек осеняли себя крестным знамением, защищаясь тем самым от чужеродных слов заокеанского исполнителя.
Утром мы пошли на поиски пропавших, а вернее, украденных голубей.
Начало: Улица Курская канава, несмотря на название, была чиста, ухожена и утопала в цветах.
Продолжение следует