Первая Мировая война для Российской империи стала первой «Великой Отечественной» -именно так ее называли в стране. Первоначальный подъем патриотизма достиг небывалых высот: в бой рвались представители всех слоев общества, вплоть до коронованных особ. Внук императора Николая I, великий князь Константин Константинович Романов благословил на защиту Родины своих пятерых сыновей. Одного из них звали Олег.
От своего отца, который писал неплохие стихи, Олег Константинович унаследовал не только титул, но и склонность к литературе. Уже в Александровском лицее он прослыл увлеченным пушкинистом. В 1912 году увидело свет подготовленное молодым исследователем издание автографов поэта «Рукописи Пушкина».
Но продолжить научную деятельность многообещающему ученому помешала начавшаяся война. Ведь в 1913-м Олег был произведен в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка. Скорее, это была дань традиции, ибо юноша не отличался крепким здоровьем: лицеистом проходил курс обучения на дому, являясь в учебное заведение лишь для сдачи экзаменов. Зная об этом, командование Русской армии посчитало, что лучшим местом службы для княжича будет должность ординарца в Главной квартире. Но 22-летний Романов добился отправки на фронт. Вскоре в его дневнике появилась запись:
«Мы все пять братьев идем на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне только радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне».
23 июля 1914 года братья пришли к родителям проститься. Константин Константинович сам участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов и был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени «в воздаяние за храбрость и распорядительность в деле с турками на Дунае у Силистрии».
- Помни, кто ты есть, и соответственно этому себя держи и добросовестно служи, - говорил великий князь, благословляя перед иконами, каждому из сыновей.
На фронт, как и все остальные воинские части летом 1914-го, кавалеристы ехали весело. В офицерском вагоне «Константиновичи», как сразу же стали называть братьев в полку, спорили над картой военных действий. Олег продолжал вести дневник:
«Настроение у всех было восторженное: гусары пели песни, на станциях толпы народа встречали нас криками «ура» и горячими пожеланиями успеха».
Воевать предстояло в составе 1-й Армии генерал-адьютанта Павла Ренненкампфа. После выгрузки из эшелона довелось вдоволь намаршироваться по разбитым проселочным дорогам, зачастую под проливным дождем, с полными водой сапогами. Когда грянули первые заморозки, пришлось писать домой с просьбой прислать теплые вещи. Родные, конечно, откликнулись, присовокупив к одежде продукты и табак - великий князь не понаслышке знал, в чем нуждается солдат. Радость от прибытия долгожданных посылок Олег также отразил в дневнике:
«Все моментально делится, потому что каждому стыдно брать больше, чем другому, офицеры трогательны. Какая-нибудь тысяча папирос расхватывается в одну минуту и расходуется очень, очень скоро. Надо посылать много. У солдат нет табака, папирос, на что они часто жалуются… Мы живем только надеждой, что на нашем фронте немцы скоро побегут, – тогда дело пойдет к концу. Так хочется их разбить в пух и со спокойной совестью вернуться к Вам».
Однако немцы бежать отнюдь не собирались. Вскоре всем Константиновичам довелось поучаствовать в боях под городом Тапиау (современный Гвардейск). Их эскадрон попал под под плотный огонь вражеской артиллерии, а потом и вовсе оказался в окружении. Из «мешка» был только один выход - по топкому болоту. При отходе один из князей - Игорь вместе со своей лошадью увяз в трясине, и всадника быстро затянуло до подбородка. На счастье, рядом оказался брат Гавриил, который вместе с товарищами смог выручить погибавшего. Этот рейд стоил жизни двум гусарам, пятеро были ранены, еще семеро пропали без вести.
Осенью началось общее отступление Русской армии, которая 26 сентября заняла городок Ширвиндт (ныне не существует), до этого уже дважды переходивший из рук в руки. На следующий день полк, в котором служили Константиновичи, выслал несколько эскадронов в качестве походных застав. Олег Романов командовал 3-м взводом 2-го эскадрона, и около четырех часов дня его подразделение натолкнулось на разъезд неприятельских кавалеристов. Приказав атаковать противника, великий князь сам первым врубился в ряды немцев. Уже в самом конце стычки один из сбитых наземь врагов неожиданно приподнялся и выстрелил из своего карабина в скакавшего мимо Олега. Пуля пробила верхнюю часть бедра, всадник выпал из седла.
Олега на телеге довезли до ближайшей железнодорожной станции, а оттуда экстренным поездом переправили в Вильно. Врачи госпиталя делали все возможное, но у раненого началось заражение крови.
Тем временем пришла телеграмма-«молния» о пожаловании великому князю Георгиевского креста. Награду привез сам Константин Константинович. О последних минутах жизни брата вспоминал присутствовавший в госпитале князь Гавриил:
«Он потянулся и поцеловал белую эмаль. Крест прикололи к его рубашке. В 8 часов 20 минут 29 сентября окончилась молодая жизнь. Светлое, детски чистое лицо князя было отлично освещено верхней лампой. Он лежал спокойный, ясный, просветленный, будто спал. Белая эмаль, к которой он прикоснулся холодеющими губами, ярко выделялась на груди».
После панихиды гроб с останками великого князя в специальном вагоне увезли на родину. Похоронили героя в его имении Осташево под Москвой. Говорят, что это место в живописном уголке парка избрал для своей могилы сам Олег, отправляясь на фронт.