Кто от сгоревших мостов оставляет сваи, кто от несчастной любви проклинает бога.
С Костей всегда жила бабушка, так бывает. Папа и мама работали очень много.
Бабушка выдалась толстенькой и уютной, но по характеру — прямо стальная дама.
С бабушкой в Костин бедлам приходило утро, гладились брюки и грела теплом пижама.
Костю встречали из школы и провожали (так дорогого ребёнка никто не тронет).
Дети играли со спичками и ножами.
Костю отдали играть на аккордеоне.
Бабушка вечером часто торчала в чате, где обсуждали ватрушки и расстегаи.
С выпечкой в Костину жизнь возвращалось счастье немолодыми, но бодренькими ногами.
Бабушке нравилось печь пирожки с грибами.
Строго и резко отринула "чоко-паи", чипсы, сухарики и медвежонка Барни ("всякую гадость внуку не покупаю").
Костя однажды не выдюжил стометровку, не повели в выходной в зоопарк с гориллой.
Бабушка Костеньку гладила по головке,
нос вытирая, бабушка говорила:
"Беды-проблемы свои обведи в кружочек. Видишь, какой он беспомощный и тщедущный".
В Косте лежали: сладенький пирожочек, три пирожка с капустой, яйцом, горбушей.
Годы стрелой пролетели, и Костя вырос, вырос почти в двухметрового Константина.
Бабушка печь начала пироги на вынос с ливером, с рисом, и, кажется, с бужениной.
Только в два раза больше, и очень скоро Костику стало сниться, что очевидно — он, альпинист, на пирожные лезет горы, а вместо солнца сияет пирог с повидлом, тесто по краешку в ровненьких вкусных косах. Облако сверху с посыпкою из орехов.
Странное дело, но Костю позвали в космос, он отпросился у бабушки и поехал.
Бабушка сразу скукожилась и поникла, ей-то чего — магазин, бытовая проза
Каждую ночь водружала пирог с брусникой на подоконник, чтоб было поближе к звездам,
к этим чужим, равнодушным, холодным далям, чувствуя — звезды в еде ничего не шарят.
Мало ли, страшно ведь — вдруг он там голодает.
Костя смотрел, как красив наш родимый шарик, и, покоряя открытое безвоздушье,
плавая в нем привязанным к железяке,
вновь вспоминал коржи, беляши, ватрушки. И кулебяки, естественно, кулебяки.
Костя вернулся, когда моросил ноябрь.
Весь из себя легендарный и неслучайный.
Ел у бабули огромный пирог из яблок и запивал его крепким горячим чаем.
Бабушка дёргала Костю за край одежды,
что, мол, твои гуманоиды, печь-то лень им?
Костя смеялся: "Бабуля, пекут, конечно,
жарят, прикинь, даже крутят подчас соленья. Только, вот честно, начинка у них не очень. Всё-таки космос, бабуль. У тебя вкуснее".
Бабушкин котик катал под столом клубочек. Город засыпало первым ноябрьским снегом.