В 1865 году, 2 января в семье Дмитрия Ивановича и Феозвы Никитичны Менделеевых появился первенец, названный Владимиром. Жизнь сына гения оказалась короткой: всего 33 года. Но он оставил свой след в истории России.
В 1889 году морской офицер Владимир Дмитриевич Менделеев очень переживал из-за того, что его любимая вышла замуж за другого. Кому интересно: под статьей тег, нажмите на него.
Видеть душевные переживания старшего сына ученый не мог. И отправился на поклон к начальству.
В то время Цесаревич Николай Александрович отправлялся в кругосветное путешествие на фрегате «Память Азова».
Любая должность на этом корабле – счастливый билет. Судите сами: кругосветка с будущим царем (а также его родственниками и друзьями детства), возможность завязать если не дружбу, то хотя бы личное знакомство, которое можно использовать всю оставшуюся жизнь. Морского офицера Владимира Дмитриевича Менделеева взяли в предстоящее VIP-плаванье.
У Владимира Менделеева, кроме влияния отца-гения, образования, имелось еще преимущество перед другими претендентами на должность. Фотография в конце XIX века – редкое хобби, потому что оборудование и расходные материалы стоили дорого. Фотографией увлекался и сам Дмитрий Иванович, и его старший сын. Сохранилось много снимков, сделанных в имении Менделеевых лично ученым.
Владимира взяли не только морским офицером, но и «по совместительству» репортером светской жизни: он постоянно фотографировал, причем за свой счет. Точнее, за счет отца: писал письма из нескольких портов, куда заходил «Память Азова», с просьбой прислать денег на хобби.
Если видите фото из кругосветного путешествия Николая II, в том числе и в Японии, помните: автор – сын Менделеева. Не единой таблицей… Выступил Владимир Менделеев и как фотограф-криминалист: снимал место, на котором на Цесаревича в Оцу напал японский городовой.
Остался и еще один «след» в Японии: у Владимира родилась дочь.
У российских моряков, заходивших в японский порт, в конце XIX века появилось понятие «временная японская жена»: мусумэ. В переводе – «девушка». Моряки, сидевшие в японском порту без дела, с удовольствием обзаводились временными женами-японками. Все оформлялось официально: контракт, по которому иностранный подданный получал мусумэ. Он обязан был кормить, поить, нанять помещение, прислугу, оплачивать рикшу. Договор заключался на месяц, а потом можно продлить. Цена – 10-15 долларов в месяц.
Японки иногда таким способом копили себе на приданое. А крестьяне сами отдавали своих дочерей, чтобы на эти 10-15 долларов кормить семью.
Владимир Менделеев также купил мусумэ. Фрегат «Память Азова» заходил в порт Нагасаки с 1891 по 1892 год 5 раз. Стояли когда неделю, когда месяц.
Уже после отплытия Владимира из Японии у мусумэ по имени Така родилась дочь. О существовании этого ребенка знали все: Владимир, его сослуживцы, его братья и сестры, гениальный отец моряка.
В архивах сохранились письма японки, написанные на русском языке. Писала, конечно, не сама: переводчик поставил свою подпись на каждом.
Что сообщала женщина русскому моряку?
В апреле 1893 года: ответ на письмо от В.Менделеева, о рождении дочери Офудзи в январе 1893-го, о том, что ее навестили другие русские моряки уже на следующий день после родов.
Главная мысль в письме: все видевшие Офудзи уверены, что девочка похожа на Владимира Менделеева (трехмесячный ребенок). Для японской жены сходство дочери с уплывшим моряком важно:
«Этим я крайне успокоился мрачный слух, носившийся при тебе» [грамматика сохранена].
Что еще известно из письма? Накануне родов у японки не стало ее матери, Владимир прислал своей временной жене 21 иен, она занимала у некоего Петрова деньги, а также у других знакомых, закладывала вещи, планирует вступить в наследство после матери, продать дом и купить другой, где и будет жить с дочкой.
В архиве Д.И. Менделеева хранится фотография японки и внучки ученого: фото прислала сама Така Хидесима:
Следующее письмо из сохранившихся написано только через год и адресовано уже самому Дмитрию Ивановичу Менделееву. Первое, что бросается в глаза при чтении этого письма: японка извиняется перед Дмитрием Ивановичем за долгое молчание. Т.е. между ученым и матерью его внучки уже завязалась переписка. Вероятно, Дмитрий Иванович высылал деньги, так как Владимиру из плавания отправлять деньги в Японию было затруднительно. Он, напомню, у отца деньги на фотографирование просит.
Така просит прислать ей фото Дмитрия Ивановича: для нее важно, чтобы ее дочь в дальнейшем знала хотя бы таким образом своего русского дедушку.
Обычное письмо матери о дочери: уже начала ходить. Молодая мать сильно переживает, что Владимир не дает о себе вестей. Товарищи Владимира Менделеева в первое время часто навещали Офудзи. Откуда такой интерес к дочери сослуживца?
Есть предположения, что Така – не просто жена по контракту. Договор с мусумэ не предполагал обмена письмами с родственниками моряков-иностранцев, обмен фотографиями и уж тем более выплату ежемесячной суммы на ребенка.
- Или у Владимира и японки были иные чувства, не предусмотренные контрактом.
- Или сам Дмитрий Менделеев – глубоко порядочный человек. Ведь известно, что он 18 лет отправлял в Германию деньги актрисе Агнессе Фойгтман на ее дочь, хотя прямо говорил: «18 лет платил, но не знаю, мой ли ребенок?»
В воспоминаниях дочери ученого, Ольги, история с японской внучкой также есть. И она подтверждала: деньги на воспитание ребенка отправлялись. Дмитрий Иванович заботился о дочери своего старшего сына после ухода из жизни Владимира.
Что было дальше, уже после ухода в иной мир и Владимира, и Дмитрия Менделеевых?
Мачеха Владимира вряд ли заботилась о родне в Японии. Она и сына родного из дома выгнала… (ссылка ниже)
Дочь ученого, Ольга Дмитриевна, уверяла: Таки и Офудзи не стало в 1923 году (землетрясение в Японии).
Но Ольга Дмитриевна после 1917 года осталась жить в Советской России, в которой иметь родственников за границей было чревато последствиями. Откуда у нее сведения? Кто ей сообщил в Советскую Россию об уходе неофициальной родни? На каком основании? И по какому адресу? Если семья не знала даже, где живет младший сын ученого, Василий.
В 1946 году, когда 78-летняя Ольга Менделеева писала свои воспоминания об отце, ей было выгодно и безопасно не иметь родни за границей.
Так какова же судьба японской внучки гения на самом деле?
Первое, что приходит на ум человека, избалованного ток-шоу и бесконечными анализами ДНК на ТВ: обратиться в Японию, поискать следы Таки и ее дочери. Адреса проживания сохранились на конвертах писем, есть архивы и т.д.
Увы, в Японии свои законы: неприкосновенность частной жизни. Даже через 100 лет.