Ибрагим в первых сериях "Великолепного века" - парень, достаточно скромный. Знающий свое место сокольничего (или кем он там в Манисе у Сулеймана был?). Потом - слегка ошалевший от того, как лихо стала набирать высоту его собственная карьера. А потом уже парниша начал наглеть. Ну, и до какой степени в итоге обнаглел - всем известно.
Поделюсь небольшим наблюдением из разряда "невероятно, но факт". Показывать себя во всей красе Ибрагим научился у... У кого бы вы думали? У Хюррем, конечно!
Когда Сулейман пожаловал Ибрагиму должность хранителя покоев, он это сделал в присутствии Пири-паши (тогдашнего великого визиря). Немая сцена, возникшая после слов падишаха, - лучше любых слов. И у Ибрагима, и у Пири-паши от избытка чувств челюсти прилипли к полу.
Паша испугался, что новоиспеченный султан тронулся умом, но, как человек благовоспитанный, оставил свое мнение при себе. А Ибрагим не поверил своим ушам. Для него и должность сокольничего была великим подарком судьбы - о большем он вряд ли позволял себе мечтать в ту пору. Поэтому новое предложение Сулеймана он принимает не только с благодарностью, но и с некоторым страхом.
Но вот во дворце появилась Хюррем. И Ибрагим становится свидетелем ее дебютных перфомансов - с обмороком и с танцем. Если какой-нибудь Сюмбюль или Дайе с Нигяр на выходки славянки смотрели с ужасом, то Ибрагим - с неподдельным интересом. На его лице в это время читался один вопрос: "А что, так можно было?".
От внимательного Ибрагима не ускользнуло то, что Александра, грохнувшись при обмороке прямо в руки падишаху, тут же запала ему в душу. Султан даже забыл, куда и зачем шел. По ошибке свернул не в тот коридор. И друг Паргалы вынужден был напомнить: "Повелитель, нам не туда, а вот сюда!". "Ах, да!"- рассеянно выдыхает Сулейман.
Перед праздником с танцами Ибрагим деликатно предупреждает султана: "Я пригласил для Вас танцевать Александру... Ну, ту славянскую рабыню, на которую Вы произвели впечатление". Имел в виду обморок. По довольной ухмылке Сулеймана понял, что угадал с приглашением, во-первых. А во-вторых, славянка сама произвела на султана еще то впечатление. И султан теперь под этим впечатлением - как под парусом.
Вечером - праздник, танцы, фиолетовый платок. И еще один мастер-класс от Александры для Ибрагима: как надо впечатлять султана, чтобы раз - и в дамки! Ибрагим - хорошо обучаемый. Что-то намотал на ус, что-то приткнул за бороду... Сделал вывод: главное - не бояться нарушать правила, если это в твоих интересах.
Буквально на следующий день Сулейман принимает венецианских послов. Тут же Пири-паша, прочие визири... И Ибрагим. Он воспользовался ситуацией и тоже произвел впечатление: начал самолично вести переговоры с послами, демонстрируя знание итальянского языка. Визири в шоке ("Да что он себе позволяет, выскочка, такой-растакой!"). Сулейман - в приятном трансе. Частично - от Ибрагима, частично от себя, любимого: надо же, такого ценного кадра из грязи выкопал и выпестовал!
Паргалы тоже мысленно взял с полки пирожок: он всем показал свои дипломатические и лингвистические способности. Пусть он пока хранитель покоев, но он еще не то сможет. Имейте в виду, сильные мира сего!
Ибрагим понял одну важную штуку: впечатлять султана надо регулярно. Тогда он будет твоим, со всеми потрохами. Даже Хюррем до такого не додумалась. Она просто воспользовалась парой хитрых уловок, чтобы привлечь его внимание. А потом никаких новых впечатлений от нее султану и не требовалось. К тому же, у нее дети народились, один за другим, Махидевран надо было держать на коротком поводке, границы личного фронта Сулеймана оберегать от залетных пассий... Ну, и т.д. Некогда было Хюррем сценические номера продумывать. Разве только прибытие землячек в лице Тани и Нины вдохновило ее на забег с ножом в султанские покои. Тогда Сулейман от своей рыжули пребывал в полном очешуении.
А Ибрагим вспомнил, что когда-то и его судьбоносное знакомство с будущим повелителем состоялось благодаря случайному эффекту: тот проникся виртуозной игрой греческого юноши на скрипке. И хитрый грек запустил станок по штамповке впечатлений на всю мощь. Тут понеслось: то в Паргу без разрешения сбежит, то Луку притащит стены своего дворца расписывать, то портрет султана закажет, то статуи домой припрет, то ужин для друга-повелителя за венецианским столом организует...
И Хатидже всегда впечатлял на пять с плюсом, иначе бы она так по нему с ума не сходила. И про Хюррем не забывал: чего стоили постановки Ибрагима с отравленным лукумом для Луки или с кафтаном для Мехмеда и полетом Перчем-аги с обрыва...
Желание впечатлять всех вокруг и сыграло однажды с Ибрагимом злую шутку. Нечего было перегибать палку и мнить себя укротителем львов. Хотел впечатлить иностранных послов, а впечатлил падишаха. Причем уже серьезно. Вот так и довел до абсурда собственную игру.
