Именно потому, что большинство населения неспособно оценивать явление в комплексе, и возникают эти глупости про "писатель хороший, а человек не очень". Человек и писатель - это ЕДИНОЕ И НЕРАЗРЫВНОЕ ЦЕЛОЕ. НЕЛЬЗЯ ОТОРВАТЬ ГРАЖДАНСКУЮ ПОЗИЦИЮ ЧЕЛОВЕКА ОТ ЕГО ТВОРЧЕСТВА. Чуковский вполне применим как писатель первой фазы коммунизма, то есть фазы, где в мышлении, психологии и быта многое осталось буржуазным, и для условий 20-30-50х и позже годов его творчество было вполне ПРОГРЕССИВНЫМ, но при этом не коммунистическим. Чуковский борется с коммерциализацией культуры, с пошлостью, глупостью, с казенщиной, формализмом, с подменой живой творческой работы с ребенком, с языком, текстом топорной кустарной схемой и коммерческим расчетом. Но борется при этом в большинстве случаев с позиций вполне себе буржуазного эстетизма.
Его работа по Некрасову, например, великолепна не потому, что она концептуально марксистская (там есть, что концептуально критиковать), но она в первую очередь великолепна по тому объему работы по биографии и творчеству Некрасова, по той внимательности к деталям. И в ней Чуковский, будучи добросовестным исследователем, в ряде мест смог подняться до уровня исторического материализма. Но насколько в последнем заслуга лично Чуковского - сказать трудно. Чуковский жил и писал эту работу не в вакууме - он общался с марксистами, он читал марксистскую критику, его самого жестко критиковали марксисты (например, Богданов), и к каким-то моментам критики он, как человек неглупый, прислушивался. Его книгу многократно редактировали марксисты в советских издательствах, ее критиковали в Союзе писателей. По сути, большинство его критических работ, изданных в советское время, несут на себе "печать эпохи", ничуть не меньшую, чем качества его личности.
По дневникам Чуковского ясно видно, как его гражданская мимикрия в советское время заставляла его пользоваться марксистским анализом в целом ряде статей, и поэтому это великолепные статьи.
Но у него была не только мимикрия. Чуковский сразу встал на путь сотрудничества с Советской властью в первую очередь потому, что Советская власть была КУЛЬТУРТРЕГЕРОМ, она активно выступила против мещанства - того мещанства, которое и порождала примитивную и глупую культурную жвачку, столь отвратительную Чуковскому, впитавшему искреннюю любовь к литературе и научную любознательность на своем трудном дореволюционном пути. И он, не увидев больше иной силы, которая сможет защитить культуру от буржуазной пошлости, пошел на сотрудничество с большевиками, идейно и по большей части философски, оставшись кадетом.
У него были приступы большой симпатии к марксизму (когда огромные успехи Советской власти в деле поднятия народной культуры, переворота в промышленности и сельским хозяйстве были ошеломляющи по срокам и по своей потрясающей эффективности), но при этом, когда он видел трудности, когда наблюдал, как правильные идеи корежатся на местах и искажаются малокультурными исполнителями (например, см. его статью о литературе в школе, но с другой стороны- а где было взять других? Растить низовых исполнителей - дело очень долгое), то впадал в пессимизм и обращался к либеральным фетишам. До той поры, пока СССР внедрял классическую школу в низы общества, Чуковский аплодировал с позиции эстетства и подправлял, и подгонял советские педагогические и литературные органы в этом деле. Но когда заходила речь о собственно коммунистическом воспитании, то Чуковский крепко сжимал в кармане фигу. Эта двойственность позиции отражалась в его позиции в Союзе писателей, например, она была надежным спасательным кругом, который держал на плаву в обществе толпу настоящих и ярых антисоветчиков, писателей буржуазных и идеологически, и даже не пытавшихся мимикрировать, как Чуковский с Маршаком. Стараниями Чуковского с Маршаком В ТОМ ЧИСЛЕ (я не исключаю из списка виновников ни Симонова, ни Твардовского, ни Германа, ни других «свободолюбцев»), например, в Союз писателей напринимали толпу "писателей", которые подобно Солженицыну, активно лили мельницу на антисоветскую пропаганду, поливая грязью "культ личности" и людей, которые тогда жили и трудились, писателей, которые создавали в массовом сознании художественную легенду(!) про толпы "репрессированных низашто". Этими же стараниями держалась на плаву кучка эстетствующих декадентов типа Ахматовой и Пастернака. Этими же стараниями давился в советской литературе жанр "производственного романа", с позиций формальной эстетики он высмеивался, обесценивался в массовом сознании, с этих же позиций литературная банда буржуазных по духу писателей травила писателей-коммунистов (например, Кочетова).
То есть, в той мере, в какой коммунисты выполняли по-сути программу буржуазной революции (в нашем случае, буржуазной культурной революции, как она представлена в сознании буржуазного интеллигента - а его социальный идеал - это общество «элоев", саркастически показанное в "Машине времени" Уэллса), Чуковский отвечает интересам коммунизма, а вот во всем остальном - это вполне себе мимикрирующий враг, и в литературе, и в политике. И там, и там он себя достаточно проявил.