По пришествию десятков лет, я нахожусь в абсолютной уверенности, что уже к моему вступлению в ряды КПСС (1983), коммунистическая партия престала быть и умом, и совестью прошлой эпохи, а может ни когда ей и не была.
Вступление в ее ряды диктовалось для офицеров, прежде всего необходимостью карьерного роста. Если руководитель не коммунист, то ни о каком продвижении по службе не могло быть и речи. Определенные должности, которые могли занимать прапорщики и сверхсрочнослужащие, тоже предполагали наличие партийного билета в кармане кителя.
Например, начальники караулов, старшины рот, старшие войсковых нарядов были все партийные.
Основной документ, как руководство к действию для коммунистов страны был Устав КПСС. Он постоянно обновлялся, дополнялся, но это не приводило к действиям по реформированию самой организации.
Все, что было написано в уставе: « Все члены партии равноправны. Член КПСС имеет право: свободно обсуждать вопросы внутренней и внешней политики партии, внутрипартийной жизни давать оценку, критиковать любой партийный орган и любого коммуниста. В партии обеспечиваются свобода выражения мнений, сопоставление различных взглядов и платформ, открытая критика и самокритика». Источник информации: https://octbol.files.wordpress.com/2014/01/charter_cpsu_xxviii-1990.pdf.
Попробовали бы коммунисты – военнослужащие покритиковать командира. Или открыто высказать свое мнение о ситуации в стране и дать оценку деятельности ЦК КПСС.
Представляю, если бы я встал на партийном собрании управления дивизии и заявил, проявив партийную принципиальность, о том, что комдив взял во временное пользование видеомагнитофон, который числился за клубом Архангельского полка, и забыл его вернуть.
Ну, это так один из примеров.
Поэтому вся суета в рядах первичных партийных организаций сводилась, в основном, к сбору членских взносов. Хотя повестки были различные от обсуждения решений съездов с общим выводом: «Одобрям!», до служебно боевой деятельности.
Взносы коммунистами сдавались, не потому что долг велит, а потому что замполит требует. Не охотнее всего, это происходило в рядах прапорщиков. В сохранившимся у меня партбилете отмечено, какую сумму я отчислял в качестве материальной поддержки родной партии от начисляемой зарплаты. Принимая деньги, приходилось иногда выслушивать много сарказма, но деваться было не куда ни старшине роты, ни начкару.
Для прапорщика - контролера в исправительном заведении при зарплате 150-200 рублей потеря была ощутимая.
Но наступило то время, когда КПСС перестала быть руководящей и направляющей силой общества. Ну, а в управлении соединения, в котором я расстался не только с партией, но и с армейской службой, состоялось последнее партийное собрание. Особо ни кто не опечалился, а на оставшиеся взносы, общим голосованием, что-то там решили купить из канцелярских товаров.