Я 4 года знакома с Евдокией Москвиной – режиссером-документалистом, участницей шоу «Модель Plus size» и настоящей героиней, которая не боится войны. Она меняет мир, призывая нас не отворачиваться. Сегодня расскажу о ней вам).
Унылая Тула, лихие 90-е, мало надежды и перспективы туманны, вокруг забивают друг другу стрелки, разбираются по понятиям, не гнушаются героином, каждый спасался в этом море отчаяния как мог – Ева спасалась искусством. Театральная студия была одним из самых безопасных мест в городе, а еще помогала не погрузиться в общую атмосферу тоски и уныния.
Кто же знал, что детское увлечение приведет Еву сначала в Петербург, где она после проживания в коммуналках снимет невероятный по своей глубине игровой фильм «Наши мечты сбудутся», а после переедет в Париж и станет очень частым гостем…. на войне.
- Знаешь, мне двух минут хватило, чтобы понять, почему пожив в коммуналке лишь в детстве, моя мама боялась ее уже всю оставшуюся жизнь. По-хорошему тяжелый и страшный фильм. Почему эта тема?
- Это собирательный образ из двух коммуналок, в которых я жила. В одной из них действительно жила бабушка, настоящая аристократка, в чью квартиру когда-то стали подселять другие семьи, так и образовалась коммуналка. Бабуля с собакой – это просто интеллигентная женщина из другой квартиры и там как раз творился самый ужас, ее сильно гнобили, по самой простой причине из-за жилья. Хотели, чтобы она скорее умерла и освободила комнату.
- Кошмар какой! А почему такая жестокость? Злоба?
- Не знаю, мне кажется, это не понимания люмплина и аристократии. Ненависть, классовая обычная ненависть. Бабуля действительно умерла под новый год, пса отправили в деревню, как сказали. Не знаю, что на самом деле с ним было (вздыхает). Я и фильм решила снимать по причине того, что мне жаль, что я принимала не достаточное участие в жизни этой бабули.
- А как ты приняла решение переехать в Париж?
- На самом деле, мне уже было 28 лет, я работала на телевидении и все было налажено, но я понимала, что это тупик и я достигла своего потолка – захотелось чего-то большего. Я стала выбирать страну, где можно учится бесплатно. Выбрала Университет Сарбонны в Париже. Там же состоялось мое первое знакомство с выходцами из стран Магриба.
- И как?
- Познакомилась с мальчиком в университетском кафе, а он стал звать меня на свидание, на вежливый отказ с ним встречаться, он стал заваливать меня смс и звонками с угрозами изнасилования и физической расправы. На мои слова о том, что пойду в полицию, он возразил, что сам туда пойдет и послушают его, а не меня. С тех пор я стараюсь от подобных персонажей держаться подальше, но…Люди все разные и в противовес этому у меня есть замечательная подруга из Алжира и недавно мы гуляли два дня на алжирской свадьбе, это было все очень красиво, все добрые и прекрасные люди, а вроде – та же северная Африка, так что тут действительно только от человека и зависит.
- С одной стороны да, но вот смотри, после такого «приветствия» ты умудрялась мигрантам помогать? Хотелось или это был какой-то социальный проект? Ии как это происходило?
- Вообще это две огромные разницы, выходцы из стран Магриба все с французскими документами, языком и они полноправные граждане, вот иногда от них может быть какая-то проблема, а те, кто сидит в этих лагерях это чаще всего несчастные люди без языка и права на трудоустройство. Приезжают по турвизе и сидят в таких палаточных лагерях, никуда не выходят, и проблем от них нет. А насчет еды, во Франции ее много, это переизбыток и почему бы с точки зрения рационализма вместо того чтобы выбросить, не отдать тому, кто голоден.
- А в лагерях кто в основном? Мужчины, женщины, дети?
- Большинство – мужчины. Женщины редко отваживаются ехать, ведь они не защищены практически никак, там может произойти с ними все что угодно, убийство, изнасилование, избиение. Все может быть.
- И вы их коримли?
- Да. А вот после того, как лайфньюс сделал о нас репортаж, показал как мы ходим кормить мигрантов, на меня посыпался шквал гневных комментарием на русском языке, обзывали и проституткой и говорили что я нарываюсь и хочу с этими мигрантами каких-то «отношений» и много чего неприятного сказали, мне было не понятно как можно говорить такие гадости и за что? Я просто поделилась едой с нуждающимися и не сделала ничего предосудительного.
- А как ты пришла к тому, чтобы спасать детей террористов? И было ли тебе их жалко?
- Да. Понимаешь, с одной стороны, все верно, это действительно дети террористов, дети тех, кто пошел когда-то сознательно в Исламское Государство, фактически секта террористов, они были готовы всех нас убить. И да, многие дети родились уже там. Но они все-таки дети. Они не виноваты и не должны расплачиваться за выбор сделанный их родителями.
Запрещенные дети!
- Касательно девочек героинь фильма «Запрещенные дети». Как ты их нашла?
- Помогла Хеда Саратова. Тогда я искала о чем снимать фильм в Сирии, потому что имеющаяся тема не подходила. Я в процессе съемок поняла, что она не интересна и снимать там не о чем, стала лихорадочно соображать, чтобы такое могло быть в Сирии интересное. И вот узнаю об этих детях которых разыскивают бабушка, дедушка и тетя.
- Ты сразу решила, что будешь об этом снимать?
- Да. Для понимания, у Хеды Саратовой больше 3000 досье на детей, которых ищут, чаще всего родители уходили в ИГ и погибли, а в каждом досье не один ребенок, а несколько. Несколько тысяч детей сейчас расплачиваются не за свои грехи самым жестоким образом.
- А дальше? Ты поехала встретиться с семьей?
- Да. Поехала, я встретилась с тетей этих девочек, она заочно оформила на себя опекунство, увидела старенького дедушку, который весь в этих кредитах, ему больше и не даст их ни кто и с этими он вряд ли расплатится. Ведь как получалось, он договаривается с кем-то, посредники обещают найти и привезти девочек, берут деньги и пропадают. А он по новой начинает искать того, кто поможет, берет кредит и снова ничего. Семья очень бедная, денег у них нет.
Мне стало и их жалко очень и детей, двое из которых родились уже в секте.
Самое сложное было это, пожалуй, подготовить процесс съемок. Нужно было получить деньги от Министерства культуры, сделать визу в Ирак, потому что дети сидели в лагере на территории Курдистана, а через Сирию тогда нельзя было въехать.
Дальше только Бог!
- По приезду в Ирак нас тоже ждал сюрприз. В консульстве России в Эрбиле, консул сказал прямо: Когда вы пересечете границу с курдами, дальше только Бог.
Сказано было, вообще-то, справедливо: в стране полная анархия, курдов на тот момент поддерживала Америка, а русские были нежелательным гостями, чужаками, противниками. Расстрелять могли прямо на границе.
Но, к счастью, нас не расстреляли, мы благополучно добрались до этого лагеря. Снимали несколько дней игнорируя запрет, при этом снимать пришлось очень аккуратно, в любой момент могли выгнать, если заметили бы.
- Только выгнать? Не боялись ли вы, что могут и убить? Вооруженная охрана лагеря, вы нарушили их прямое распоряжение.
- Нет, я не думаю, что могли бы прямо убить, но выгнали бы точно. Я потому и сказала своему оператору, Сережа, поливай все, потом разберемся. Мы ходили днями по этому лагерю, там тысячи женщин и детей сидят в жуткой антисанитарии, атмосфера нервная, гнетущая, все очень потерянные какие-то, мальчишки агрессинвые, показывали в камеру ногу, а на востоке это оскорбление, кричали что-то. Женщины ругались, возмущались, требовали от нас помощи, требовали, чтобы их выпустили, жаловались на условия.
- Тебе не было страшно?
- Было конечно. Это понятно, что страшно, но ощущение того, что ты делает то, что никто не делает, поверь, оно покрывает это. И я говорила со многими журналистами, кто бывал на войне, едешь туда, чтобы вернуться, потому что чувство, когда ты возвращаешься оно непередаваемо.
- Я, кажется, понимаю. Это как когда входишь в ледяную воду и сводит все тело, а потом вылезаешь и так прекрасно себя чувствуешь, когда отпускает? Лучше, чем когда просто не лез в воду?
- Да! Наверное, что-то вроде того.
- Ты по телефону с мамой говорила и вставила этот эпизод в фильм. Меня очень тронуло, что она благословила тебя. Представляю, как она волновалась.
- Да, волновалась она сильно, конечно. Могу сказать честно, она мой поступок не сильно одобряла, но пришлось его просто принять.
- Могу себе представить. Ты ее любимая дочь, а те дети ей чужие. Но вот ты их нашла. Как скоро? И как потом вывозила? Их вряд ли можно было легко взять и вывезти? Ты им никто по сути.
- Да, ты права, легко это и не было. Нашли мы их примерно через неделю, а вот на то, чтобы вывезти ушли месяцы. Я вернулась в Россию, долбилась во все двери, помогало мне МВД Чечни, если бы не они меня бы вообще не стали слушать. Я благодарна Русской гуманитарной миссии, которая не с первого раза пусть, но все же помогла мне вывезти этих детей.
Когда мы снова прилетели в Курдистан переговоры длились 12 часов и за все это время никто не покидал кабинет. Можешь себе представить, 12 часов!!! А меня даже не пустили наши же, потому что сказали, мы знаем, что ты человек горячий и лучше подожди когда мы получим от них результат. Я ждала.
- Забирать вы их прилетели с тетей, как я поняла из фильма.
- Да, она тогда купила им красивые хиджабы вместо черных, которые только и разрешалось носить на территории ИГ.
- В общем, для них случился хэппи-энд во многом благодаря тебе и твоему фильму. Ведь кто бы стал заниматься? А ты… что получила?
- Удовлетворение от того, что спасла их жизни, фильм, который выставляю на фестивале и … ночные кошмары.
- Кошмары?
-Да, они начались еще после первого возвращения из Сирии. Были видения, казалось, что по мне бегают крысы, потом была даже клиника пограничных состояний. Пойми, война это все равно страшно, даже если ты не бегаешь там с автоматом. А фильм… действительно тяжелая история и месяцами ты не можешь думать ни о чем другом, вообще. Все твои мысли, эмоции, вся энергия сосредоточены на нем. Это изматывает. Сейчас я все еще восстанавливаюсь.
- Скажи пожалуйста, вот ты занимаешься такими страшными, тяжелыми и очень благородными вещами, тебе удалось хотя бы на небольшую квартиру заработать?
- Нет. Квартиры у меня нет, я живу или на съемном жилье или у друзей. Я в полном смысле этого слова режиссер, деньги со мной не дружат.
- Твои фильмы кричащие, они буквально кричат о тех проблемах, от которых общество отворачивается. О чем ты будешь «кричать» в следующий раз?
-Меня беспокоят еврейские погромы в 1919 году, когда в революционные годы казаки буквально сжигали заживо, снимали кожу с евреев и убивали их очень жестоко, а не просто грабили.
- А как такой серьезный вид деятельности сочетается с участием в шоу «Модель plus size»? Мне такой микс очень нравится, но, как правило, люди либо в одну сторону, либо в другую. Или фэшн или что-то серьезное.
- Ну, с одной стороны это действительно было весело, с другой, я очень рада что в моей стране появляется тема бодипозитива наконец-то, я всегда за то чтобы в нашей стране люди были лояльнее друг к другу, а с третьей, ну все равно же вылетели с формулировкой, «Слишком худая», так что больше одной серии не продержалась. Но это было одно из моих желаний стать моделью и я не сдаюсь, возможно, вне шоу у меня еще это получится.
На момент публикации Евдокия Москвина поделилась радостью: Фильм «Запрещенные дети» стал призером фестиваля «Профессия – журналист».
От души поздравляем!