Представляю вашему вниманию мой новый роман «Когда мы разведёмся?». Жизнь проверяет героев на стойкость и способность отвечать за свои слова, хоть и сказанные в шутку...
P.S. Все события вымышлены. Все совпадения случайны.
Алисе было очень тепло и хорошо. И сон очень интересный. Приятные насмешливые голоса. Разве может быть у педиатра низкий мужской голос? Педиатры обычно женщины. Конечно, это сон.
- Далеко полетишь, Глеб?
- Далеко, Раиса Ивановна, но пока не скажу, куда. Я суеверный. Вернусь, тогда расскажу.
- Не страшно летать? Я никогда не летала, веришь-нет?
- Неа, не страшно. По понятным причинам мне там проще отдыхается, Раиса Ивановна. Там люди проще ко всему. И там много таких, как я. Никто глаза не пялит, пальцем не показывает. Потому в плане отдыха я не патриот. Вот во всём остальном - патриот.
- Говорят, они там голышом загорают-то, Глеб!
- Ой, Раиса Ивановна, ой, шалунья! Это кто такое тебе сказал? На специальных пляжах. Не на всех. Так что расслабься. Бери своего Чапая и летите тоже куда-нибудь.
- Да ну тебя! У нас огород, куры, корова. Куда мы? Один летишь?
- Один, конечно. Что я, с ума сошёл - в Тулу со своим самоваром? А что, хотела со мной лететь?
- Была бы лет на сорок моложе, так и полетела бы, Глеб!
- Ну-ну.
- А то бы взял с собой кого. Девчата с нашего центра на тебя заглядываются, а ты такой нелюдимый, всё один!
- Я не нелюдимый, Раиса Ивановна! Я просто осторожный. И не афиширую ничего. И зачем мне кого-то с собой брать? Это как бы обещание некого продолжения. А там и выбор более широкий, и никаких обязательств.
- А ты так боишься обязательств? Век будешь один куковать?
- Нет, не боюсь. Просто ещё не время. Не нагулялся, - усмехнулся он.
Алиса уже давно поняла, что это не сон. Она лежала и слушала.
И вспоминала. На душе становилась всё тяжелее. Зачем она всё вспомнила? Лучше бы забыла!
Алиса поняла, что она в больнице. Тихонько приоткрыла один глаз, увидела свою сумку на подоконнике и куртку на вешалке, стоящей у двери. Очень хотелось в туалет.
Она зашевелилась, открыла глаза и наткнулась на колючий взгляд очень тёмных глаз.
- Ну здравствуйте, любезная! - с ней он говорил холодно и сухо, не так, как с пожилой женщиной. Медсестрой, как поняла Алиса.
- Здравствуйте. Где тут туалет? - хрипло спросила она.
- Пойдём, матушка, провожу! - медсестра подошла к Алисе, взяла под руку.
Вернувшись через пять минут, Алиса села на кровати, обхватив колени руками.
Доктор продолжал сверлить её глазами. Совсем молодой, лет около тридцати. Темноволосый, черноглазый, с резкими чертами лица, хмурый, с почти квадратным упрямым подбородком, покрытым чёрной щетиной. Мачо. Неужели и правда педиатр? Дети не боятся его, интересно?
- Ну? - холодно спросил он. - Не хотите рассказать, что вы делали в зимнем лесу вечером одна? Не пытайтесь мне внушить, что просто гуляли.
Алиса молчала, только смотрела на него. Странно, но он казался ей знакомым. Может, где-то на конференции видела?
- Что глаза таращим? Как та девица из сказки. "Морозко", вроде? - он на секунду перевёл взгляд на Раису Ивановну. - "Тепло ли тебе, девица?". Да, да, тепло.
- Настенька, - хрипло сказала Алиса.
- Вот-вот, ну чисто та Настенька.
Он смотрел на пациентку, пытаясь понять, насколько тут всё серьёзно с психикой.
Худенькая, бледная, кожа белая, почти прозрачная. Огромные голубые глаза, немного веснушек на аккуратном носу, большой рот с сухими, потрескавшимися губами. И длинные густые волосы, русые, но с каштановым отливом. Ну Настенька и есть!
- И глазками так же хлоп-хлоп! "Тепло, батюшка!", - смешно передразнил он. - А у самой всё лицо в инее, да?
- Почему вы так разговариваете? - спросила Алиса, наконец возмутившись.
- А как прикажете, любезная, с вами говорить?
- Глеб! - предостерегающе сказала Раиса Ивановна, но он отмахнулся.
- А? У меня завтра отпуск, а мне привозят эксцентричную дамочку, решившую уснуть в сугробе? - он снова заговорил холодно и резко, сверля глазами Алису. - Это попытка суицида, вы понимаете? И я должен вызвать психиатра! Или отправить вас в Алексеевск!
- Я не псих! Не надо психиатра, доктор! И пожалуйста, не надо в Алексеевск! - взмолилась Алиса.
- А почему я должен вам верить, а? Я должен поверить, что нормальный человек садится в сугроб по своей воле, и спит там? Трезвый человек, в своём уме?
- Да!
- Очень интересно, - теперь он смотрел недоверчиво. - Решила умереть красиво? Другие способы не подошли?
Из глаз Алисы потекли горячие слёзы. Ему стало настолько жаль её, что он поднялся и вышел в коридор. Раиса Ивановна устремилась следом.
- Глеб Андреевич, ты с ума сошёл?! Ей и так плохо, видно же! А ты так... А нажалуется на тебя?! Сейчас все жалуются! Тебе проблемы нужны?
- Не нажалуется, - спокойно сказал он. - Эта не нажалуется. Я специально её на слёзы выводил. Плачет, значит, чувствует. Вот если бы продолжала сидеть, как истукан, тогда точно психиатра, плохо дело. А так нормально. Сейчас проревётся, поставим успокоительное, пусть спит до завтра. Проснётся человеком.
- Ну не знаю... Может, ты и прав, - Раиса Ивановна покачала головой. - Жалко девушку. Видно, что приличная.
Они прислушались. Пациентка рыдала в голос, буквально выла.
- Пойдём, пора. Два кубика готовь, Раиса Ивановна! И не забудь записать, что поставили.
Они вернулись в кабинет. Алиса, лёжа ничком на кровати, ревела в голос.
Он подошёл, сел прямо к ней на кровать, заглянул в лицо.
- Всё, всё, не плачь. Всё будет хорошо, девочка, отдохнёшь, поспишь. Досталось тебе, вижу, - он гладил её по волосам, говорил, как с ребёнком.
Теперь Алиса поверила, что он педиатр. И ей стало легче, на самом деле легче! Впервые за все эти дни. Ей нравилось, как он гладит её по голове, как уговаривает её. Неожиданно она схватила его вторую руку, вцепилась в его большую ладонь своими маленькими вспотевшими ладошками.
- Всё, всё, давай руку освободим, - он мягко поднял рукав её водолазки. Алиса почувствовала, как ей поставили укол. Вскоре её начало клонить в сон.
Глеб осторожно высвободил свою руку из её ослабевших ладоней, встал и устало пошёл к выходу, немного хромая. Засыпая, Алиса смотрела ему вслед. И внезапно она вспомнила! Она вспомнила его!
Следующая глава.
