Случилось так, что летом, в самый разгар рыболовного сезона, мне пришлось уехать в длительную командировку. Я вернулся в Москву лишь в конце августа и немедленно позвонил моему приятелю Михаилу Ивановичу. Мы договорились в первую же субботу поехать на Истринское водохранилище. В электричке Михаил Иванович, не пропускавший ни одного выходного, сообщил последние новости. Лещ отошел от берега на глубину шесть- восемь метров и берет исключительно на тесто из манной каши в смеси с пшенной. Крупный лещ попадается редко — чаще идет «стандартный» подлещик на триста граммов. Клюет только с вечера до утра. Под конец Михаил Иванович похвастался, что открыл «золотое дно»: прикормил одно местечко жмыхом и все лето ловил там — без лещей никогда не возвращался.
Наконец мы у цели. Когда Михаил Иванович поставил лодку на якорь, определив нужное для этого место по одному ему ведомым ориентирам, я сбросил грузы в десяти метрах ниже его. Выше Михаила Ивановича остановился его друг Максим.
Наше место находилось в неглубоко врезавшемся в берег, но широком заливе. Позади Михаила Ивановича и Максима берег был обрывистый, песчаный и чистый. За мной он становился более илистым и заросшим камышом. Здесь было глубоко. Уже в двадцати метрах от берега глубина достигала шести-восьми метров.
Я взял на рыбалку четыре поплавочные удочки. С забросами не ладилось, так как поплавок вел себя странно: стоило сдвинуть удочку на двадцать сантиметров, как поплавок либо ложился, либо, наоборот, вставал. «Что за странное дно?» — подумал я. Эти удочки я снарядил тестом из манной каши в смеси с пшенной.