Это подборка авторов-участников 20 Форума молодых писателей стран СНГ.
Владимир Косогов
***
Покрути головой, поверти.
Не выходит? Живи взаперти
Неподвижного, тучного тела.
Где свернул не туда я с пути,
И у зеркала встал, обомлело:
Перекрученный злой горбун.
Выступает хребет-гарпун,
Голова на нем, как на пике,
Неподвижна, как ржавый флигель.
Но жива, ибо здесь — черта.
Разве мама такого любила?
Рифмоплета, страдальца, дебила
С пеной гнева у самого рта?
Как не гневаться, Боже ты мой!
Я кому этой долей обязан?
Покрути, поверти головой.
Думал зеркалом только наказан, —
А не жизнью прекрасной такой.
Антон Азаренков
***
Неслышно ковыляет человек.
Вокруг, колыша ветхий борщевик,
клубится снег. Ложатся покрова
на кровли, трубы, бани и хлева
(дрова, сараи, тряпки, конуры
и прочее скупое иудейство).
В прихожей собирается семейство.
Шипят говоруны.
Где мыкается бедная дочка?
Чем угощать священника, дьячка
и певчиих? Аль выгнали Дружка
и Муську из гостиной? Мужичка
позвали, Сашку с Костырей? Скажи
яму, шоб подсобил. А свечки?
На кухне вчетверо по луковой дощечке
быстрей стучат ножи.
Сижу на лишней табуретке, разделив
сестру и мать — как дикобраз
какой-то — молчаливо: здесь табу
на разговоры. Лезет снег в избу
постылой панорамой, но белей
рассохшаяся краска крестовины
и на трюмо спадающие криво
лавины простыней.
Там пятна растекаются гвоздик.
Мы обступаем, будто борщевик.
Клубится ладан, сходятся лучи —
семь лезвий — в сердце. Мати, умягчи!
И полностью пропитанный покров
на зеркале. Стоим, не замечая:
спелёнутую куколку качая,
Кто высится, поправ.
Константин Комаров
***
Я никогда к тебе не прикоснусь,
как слово прикасается к бумаге:
на это мне не хватит нежных чувств,
сердечной глуби, бережной отваги.
Душе не хватит смертного старья —
так понял я, себя назад листая.
А ведь когда-то рядышком стоял,
впритык к тебе. Стоял-стоял и стаял.
И в горсть собрав свою немую грусть —
пустую и простую, как мычанье —
я никогда к тебе не прикоснусь,
как слово прикасается к молчанью.
Анастасия Кинаш
Переезд
Ехал Грека,
Ехал через реку.
Видит Грека – в речке этой брак:
Не качают воды её ветку,
Ивой обронённую во мрак.
Не играют водомерки в салки,
Не мелькают в глубине мальки,
Смотрятся неправильно и жалко
В той реке рыбачьи поплавки.
Это не про реку, не про руку,
Не про быстротечные слова.
Просто я всё чаще верю звуку,
Что остался, но уже едва
В голосе, в прочитанной вскользь строчке,
В стуке металлических колес.
Если жизнь – последняя отсрочка,
Что от нас останется всерьёз?
Грека едет, Грека осторожен,
Грека смотрит в марево реки.
Вдоль дороги влажный подорожник
Дальше – леса хрип и сорняки
А река ползет змеёй гремучей
Дальше
Дальше
Дальше
По прямой.
Грека крестится на всякий случай,
И свернув спешит к себе домой.
Сладкий страх запрятанный поглубже
В наши угловатые стихи.
Ночь чернее, коридоры уже,
За стеной шуршит хи-хи, хи-хи.
Это всё – исчезнувшие слоги,
Бывшие глаголы, мертвый пласт
Речи – первозданной и убогой
Сделанной не нами, но для нас.
Грека не вернётся. Мрак овражный
В реку заползает шелестя.
Что ты плачешь? В вечности бумажной
Слишком мало места для тебя.