Явление 53. Визит Селиверстова на квартиру Анастасии.
- Кто там?
- Здравствуйте! Это Михаил Тимофеевич. Селиверстов.
- О, Господи.
- Откройте, пожалуйста. Я по делу.
- Я к приходу мэра никак готова не была, прошу меня извинить.
- Ничего страшного. Я к вам скорее как отец, нежели чем как мэр.
- Вы нам всем как отец, это правда.
- Да нет же, я говорю, это приватный визит. Не по службе. Откройте, пожалуйста.
- Как же приватный, а Маргарита Андреевна?
- Послушайте, неудобно через дверь. Прошу вас, откройте.
- Прошу меня извинить, Михаил Тимофеевич, я к визиту мэра никак готова не была. Прибираюсь.
- Не придавайте этому значения, я к вам неофициально.
- Прибраться нужно, стыд какой. Подождите, пожалуйста. Я сейчас полы мыть буду, чтобы вам носков не замарать.
- Да ну какие носки, Бог с вами. Прошу, откройте.
- Я уже мою! Погодите еще, чайник поставлю.
- Не нужно беспокоиться, Ирина Яковлевна! Мне ничего не нужно. Я хочу с вами поговорить словно как отец своей малолетней дочери! Такой же, какой была ваша Настенька.
- Что значит «была»? - дверь внезапно распахнулась. Селиверстов растерялся. Перед ним стояла бледная женщина в халате, волосы убраны поясом от него, а в руках швабра.
- Что значит «была»? - в ее глазах стояли слезы, - Вы нашли ее?
Несчастная женщина отбросила швабру в сторону, схватила Селиверстова за грудки и, с неожиданной силой втащила внутрь.
- Умоляю, не молчите! Что с ней сделали? Что они сделали с моей бедной девочкой?
- П-п-прошалуйста, - занервничал Селиверстов, - Прошу, пожалуйста, успокойтесь. С вашей дочерью все в порядке.
- Как в порядке? Вы нашли мою Настеньку, она жива? - из глаз несчастной женщины хлынули слёзы.
- Да нет, тьфу ты, черт. Можно мне закурить? - не выдержал Селиверстов.
- Да хоть… - она задумалась, - Да хоть! Что хотите делайте, только умоляю, скажите, что с моей дочерью!
Селиверстов деликатно убрал руки с лацканов пиджака, достал сигареты из внутреннего кармана, и прикурив, глубоко затянулся, после чего удовлетворенно выдохнул клуб дыма.
- Ирина Яковлевна, в данный момент следствие не располагает какими-либо сведениями, касающимися текущего местонахождения вашей дочери, однако могу вас заверить, что…
Женщина опала на колени и беззвучно заплакала вновь. Селиверстов рассеянно смотрел вниз, а затянувшись, обругал себя:
- Тьфу ты, черт! - и выбросил сигарету в подъезд, - Послушайте, - он наклонился к ней, - Послушайте, Ирина Яковлевна, мне очень нужно с вами поговорить. Я пришёл к вам не как мэр, а как отец, который переживает за свою дочь. Ну и как мэр тоже, конечно. Потому что я искренне переживаю о пропаже вашей дочери. Вы говорили, чай готов, - вдруг нашёлся он.
- А? - женщина подняла глаза.
- Я говорю, может, чаю?
- Да, да, конечно. Я с удовольствием, наливайте, - согласилась она, вставая с колен.
- Я ведь не знаю, как тут у вас устроено. Вы же хозяйка, нальёте?
- Я, да? - растерянно спросила она, и безразлично согласилась - Давайте налью. Вы проходите, не стесняйтесь.
За чаем стало веселее.
- Первое, о чем хотел спросить: что сказала вам Анастасия перед отъездом?
- Сказала, что полковник Валерий Никифорович в город на учебу ее направил.
- Так, хорошо. Упоминала ли она о деньгах?
- Сказала, что оплатил проезд в город. Переживала, что нужно платье новое.
- Почему переживала?
- Потому что расходы. У неё отложено было на учебу. Сама копила. Переживала, что оттуда взять придётся.
- А Валерий Никифорович оплатил только проезд?
- Да, полтинник дал. Мол, обратный билет не скоро понадобится. Общежитие бесплатное, на кинематограф на первом курсе времени нет, а уж на питание в столовой мы и сами справимся.
- Это интересно. Что ещё она говорила? Как собиралась ехать?
- Автобусом собиралась ехать, самым первым, с утра.
- Она вовремя вышла из дома?
- Да, мы попрощались, обнялись, - Ирина Яковлевна всхлипнула, - И она ушла, - снова заплакала.
- Понятно. Кстати, а где ее отец? В материалах он не фигурирует.
- Да нигде.
- Я ведь правильно понимаю, что замужем вы никогда не были?
- Не была.
- Но она ваша родная дочь, не приемная?
- Бог с вами, - возмутилась несчастная женщина, - Что вы такое говорите! Как есть, плоть от плоти, моя кровиночка!
- Прошу прощения, я должен был уточнить.
- Зачем вам все это? Я ведь следователю все рассказала.
- Я знаю, знаю. У меня это дело на особом контроле, поэтому я решил навестить вас лично.
- Вы молодец.
- Благодарю. Вернёмся к вашей дочери. Ее отчество - Яковлевна, как и у вас, значит…
- Это в честь моего отца, настоящего мужчины.
- Стало быть, настоящего отца ее звали иначе?
- Какое это имеет отношение?
- Мне просто интересно.
- Ее настоящий отец уже на том свете. Он почти никогда не участвовал в ее жизни и не интересовался ею. Не стоит о нем вспоминать.
- Вы сказали «почти»?
Ирина Яковлевна промолчала.
- Что значит «почти»? Немного все-таки интересовался и участвовал?
- Это не имеет значения.
- Как вы не понимаете, сейчас все имеет значение!
- А черт с ним, - махнула рукой Ирина Яковлевна, - Кого я защищаю?
- Кого вы защищаете?
- И зачем?
- Зачем кого вы защищаете? - ёрзал на стуле Селиверстов.
- Ее отец был редкий негодяй и подлец. Настоящий волк в овечьей шкуре. Любил рассуждать о Боге, порядочности. Невинность мою все нахваливал, а я слушала, как последняя дура.
- Кто он? - строго надавил Селиверстов.
- Да вот тот самый! Закопали недавно.
- Полковник? - вскричал Селиверстов, - Отец Анастасии?!
Все встало на свои места. Михаилу Тимофеевичу сразу стало понятно все участие Тимофеева в жизни несчастной девицы и мотив его самоубийства. Полковник не смог вынести потери своей дочери еще раз. Селиверстов почувствовал, какой нестерпимой жалостью наливается его сердце к своему компаньону, и тем сильнее в нем разгоралась злость на всеобщее бессилие к пропажам и смертям юных персон.
Ирина Яковлевна с недоверием взглянула на Селиверстова, и закатила глаза:
- Записывайте, - безразлично бросила она, - Розгин, Илья Фёдорович.
Выйдя на улицу на слегка трясущихся ногах, мэр достал сигареты. В кустах палисадника шумела кучка мальчишек:
- Смотри какая! В жизни таких не пробовал.
- Настоящая, импортная!
- Во живут!
- Ну как она?
- Высший сорт, - удовлетворенно протянул малец покрупнее, с наслаждением выдыхая дым.
Селиверстов помялся, глядя на детей, убрал сигареты в карман, сел в машину и уехал.
Явление 53. Катерина снова идет в баню.
Что делала Катерина в лесу? Зачем ей нужны были особенные дрова, и в чем их особенность? Из какого они дерева? Ответы на эти вопросы в предпоследнем явлении Третьего акта, в котором мы встретим нового, но давно знакомого героя. Новая часть уже на канале! Подпишитесь, чтобы не пропустить продолжение.
Действующие лица, трупы, их родственники и прислуга.