Некоторое время назад я писал о некоторых раздражающих моментах любимых мною фильмов о деревенском детективе Анискине. В свою очередь хочу упомянуть и самые любимые эпизоды этого советского телефильма.
«Анискин и Фантомас».
«Три привета» - песня девушки блондинки в клубе. Что-то удивительно притягательное есть не столько в песне, сколько в ее глубоком голосе. Хотя завклубом и брюзжит, что чувств нету, да они тут через край бьют. И какая-то удивительная, славяно-языческая красота, вспоминаются слова Бориса Клюева (правда, по другому поводу) – «Была она как береза в сосновом лесу…»
Сцена дома у Верки Косой, деталь многоходовки с замшевым костюмом.
- Вера, а что это такое?
- Картошка с мясом, не видишь купи очки.
- А где же мясо?
- А там же где деньги. Между прочим, в деревне говорят, что ты миллионщик.
Ну и преддверие ее развода с очередным мужем, этим самым «миллионщиком», когда Анискин притащил вора уже на контрольный обыск.
-Половина денег мои!
- Чего ты орешь. Дура. Они все твои.
Несмотря, на то, что киномеханик Голубков уже конкретно попался, глупость женушки его забавляет.
Ох, уж эта Верка Косая, без нее право слово было бы скучно. И что бы дядя Анискин без нее делал – это же местный профессор Мориарти в женском обличье и в бабьем платке. Кто бы генерировал все преступления на деревне или хотя бы готовил для них почву? Ходил бы Анискин и заборы пинал от досады и безделья, никто не продает левую водку, следовательно, никто не бухает и не хулиганит. Ну разве что аккордеон кто-нибудь по дури сопрет.
Сцена просмотра самого «Фантомаса».
Удивительно странно, как Анискина прямо корежит от этой французской комедии. Это даже как-то забавно. Эх, дядя Анискин… Знал бы ты, что будут показывать нам уже лет через 15. Ну, а через 30, фильм «Фантомас» любой на месте Анискина уже считал бы старой доброй комедией. Увы, но уже недалеко то время, когда по 40 раз что-нибудь вроде «Греческой смоковницы» начнут крутить, и препаршивейший же, кстати, фильм…
Одна из сцен с Лютиковым, детективом-любителем.
- Ух ты, скажи пожалуйста – «Разбойник Чуркин»!
Смысл сцены, разумеется, в том, чтобы осадить не в меру активного гражданина, а не в том, чтобы запретить читать ему «крамольные» книжки про жуликов.
