Начало - здесь. Предыдущая глава - тут
С утра Матвей успел съездить в Сухановку. Осназовцы порадовали, Белоногов продержался не более трёх часов и уже был готов давать показания по антисоветскому заговору. Но сначала Андрей внимательно осмотрел своих арестантов. И Устюгов, и Юрьев оказались людьми. После Синцов вызвал Белоногова. Александр Георгиевич представлял собой жалкое зрелище, сломленного врага. Опущенные плечи, испуганный, затравленный взгляд, вздрагивающий от каждого шороха.
- Я так понял, что Вы Александр Георгиевич, хорошенько подумали и решили давать показания по своему участию в антисоветском заговоре?
- Да, готов, я на всё готов, только не бейте больше.
- Ну что Вы, Александр Георгиевич, кто же Вас просто так бить будет. Физическое воздействие мы применяем только к неразоружившемуся врагу, и это, заметьте, исключительная мера. Впрочем, что я Вам рассказываю, Вы же бывший нарком, как-никак, - с нескрываемой издёвкой произнёс Синцов. Андрею доставляло особое удовлетворение видеть то, как мучается эта холоднокровная тварь.
- Вы пишите. Пишите всё, что знаете про заговор, про Горового, про своё в нём участие. Как планировали захватить власть, как решали уничтожить членов Политбюро и лично товарища Троцкого. С какой иностранной разведкой поддерживали связь. Отдельно составьте список известных Вам участников заговора, - продолжал Матвей, положив перед рептилоидом стопку бумаги и пишущие принадлежности.
- А чтобы Вам лучше, продуктивней, так сказать, писалось, я с Вами Фёдора Тимофеевича оставлю.
Сам же Синцов заспешил на Лубянку к Ежову.
***
Около 10.00 Матвей уже был в кабинете наркома. Выпив по сто грамм водки и отчаянно дымя папиросами, они занялись обсуждением предстоящей борьбы за освобождение Земли от инопланетного вторжения.
- Я, Матвей, ночь не спал, но всё тщательно взвесил, обмозговал и пришёл к определённым решениям. Во-первых, идея с тайным орденом мне показалась очень даже ничего. Да и по-другому нельзя, я же не пойду к товарищу Троцкому с предложением арестовать всех инопланетян-рептилоидов, потому что они прилетели из глубин космоса захватить Землю. Действовать надо осторожно, а аресты этих тварей маскировать под заговоры, вредительство и сношения с иностранными разведками.
- Да, Вы правы, Николай Иванович, здесь только так можно.
- Далее, я подумал, что одних рептилий арестовывать опасно, они могут всё понять и начать активно противодействовать. Я думаю на одну рептилию нужно так человек пять брать. Чтобы выглядело как арест группы, в которой оказалась рептилия.
- Согласен, Николай Иванович, логично так будет.
- Сегодня вот арестовал половину СПОшников, всех, кто работал по тебе с поезда. А куда деваться, чистить надо. Они же под тварью этой инопланетной ходили, наверняка, все завербованные. Вообще, ощущение складывается, что враги кругом, а может так и есть? Сегодня на совещании я в двух начальниках отделов рептилий опознал. Придётся чистить, Блюнкину поручу, пусть старается, потом и его к чертям собачьим. Не верю я ему, развёл здесь вражеское логово. Чистить, чистить и чистить. И это только центральный аппарат, а что делается на местах? Твой Иркутск тому подтверждение. Там уже начали работать, все начальники отделов и замы под арестом. И результаты уже есть, начинают потихоньку показания давать и на Зирина и друг на друга. Кругом грязь и предательство.
- Белоногов, кстати, раскололся, начал показания давать по заговору, - вставил Матвей.
- Хорошо, ну Горового-то мы вытянем, всю его сучью породу выведем, а как с другими быть. Это ведь всего один край. Ты, кстати, как считаешь, Зирин и Горовой рептилии?
- Думаю, да, но посмотрим. Зирина-то, поди, уже взяли.
- Должны были, пока не докладывали.
- У меня тут мысль возникла по поводу их человека в ЦК Партии.
- Ха, я уже сам обмозговал, если они рептилоиды, то и в ЦК ихняя тварь пробралась, ничего опознаем, теперь возможности есть. А там решим, как её выкурить, дело техники. Меня сейчас органы беспокоят, их в первую очередь очистить надо. Думаю, соберу совещание начальников республиканских, краевых и областных аппаратов, выявим среди них рептилоидов и начнём чистку в первую очередь там. Как тебе идея?
- Идея отличная, но как мы вдвоём всё охватим?
- Значит надо искать ещё людей, способных видеть этих тварей, учить, в конце концов, проверенных наших ревизоров, чекистов. Это и будет костяк нашего Ордена. Вот этим и займёшься, параллельно с допросами. Запомни, основная наша задача будет как следует почистить НКВД, а потом уже переходить на обкомы и исполкомы. Как ты там говорил, «железный нарком»? Хорошо. Вот оденет железный нарком рукавицы стальные, да метлу серебряную возьмёт и выметет всю нечисть. Освободит Землю от мерзости космической, а с ними и от наших доморощенных врагов. Как тебе?
- Ежовые…
- Не понял, что «ежовые»
- Рукавицы.
- Железный нарком в ежовых рукавицах, а что, звучит, молодец, Матвей, здорово придумал, я бы сказал даже крепко так придумал, по-нашему, по-революционному.
Раздался звонок, Ежов снял трубку, выслушал и дал команду доставить через пятнадцать минут.
- Всё, привезли Зирина, через пятнадцать минут ко мне в кабинет поднимут. Надо, кстати, Вассерман сюда перевести, а то привык я к ней, а этот инспектор меня просто бесит, - добавил Ежов, и, сняв трубку, коротко произнёс, - Блюнкина ко мне, бегом.
***
Зирин был в бешенстве. То и дело дёргая закованными в наручники руками, Мирон Савельевич посылал проклятья в адрес конвоировавших его чекистов:
- Что за произвол! Все у меня лес валить пойдёте. Шкуры, оборзели, не видите кто я?!
Затем перевёл взгляд на сидевших в кабинете Ежова, Блюнкина и Синцова, недоумённо передёрнул плечами и по-хозяйски рявкнул:
- Что происходит?! Кто-нибудь даст мне внятный ответ?! Яков Григорьевич, объяснись, и где Белоногов? Почему эти люди здесь? – обращаясь прямиком к Блюнкину, Зирин как бы не воспринимал всерьёз Ежова и Синцова.
- Разрешите мне, Яков Григорьевич, - совершенно спокойно взял инициативу в свои руки Ежов. Затем привстав со своего кресла, опёршись кулаками в дубовую крышку стола, вперил уничтожающий взгляд прямо в глаза Зирина и зловеще произнёс:
- Ты, Зирин, фанаберию свою бы поумерил, а то не ровен час, лопнешь. Твой Белоногов сейчас в камере, показания строчит на тебя и твоих дружков заговорщиков. А если ты меня не признал, представлюсь - Николай Иванович Ежов, председатель Комиссии Партийного Контроля при ЦК ВКП(б), а с девятого июля ещё и Нарком НКВД СССР.
От этих слов Зирина слегка качнуло, от чего характерное кроваво-жёлтое пятно в районе макушки закачалось, как на волнах. По крайней мере так видел Андрей и, скорее всего, Ежов, для Блюнкина же Зирин оставался человеком.
- Твой дружок Левкин на коленях передо мной ползал, сапоги мне лизал, лишь бы я дал ему возможность в обмен на его никчемную жизнь показания на тебя дать. А мне его показания на шиша нужны? Я тебя и без них в бараний рог скручу, понял, вражья морда?! – продолжал наседать Ежов.
Вся спесь слетела с главного иркутского чекиста. Он заметно побледнел, кисти рук потряхивало, отчего он пытался их сжимать, чтобы не выдать своего волнения.
- На-ка, волчара гнусный, погляди на это! – Ежов швырнул на стол пачку фотографий, где Зирин, Горовой и весь бомонд предавались разложению и разврату.
- Ну, что молчишь, змеюка?! – Ежов неожиданно выскочил из-за стола, подлетел к Зирину и со всего размаху дал тому кулаком в лицо.
Несмотря на разницу в весовых категориях, а Ежов был ниже Зирина на две головы, иркутский чекист не устоял на ногах и бухнулся задней частью на пол...
- Что молчишь?! – вновь заорал Ежов, и, не дождавшись ответа, стал избивать лежащего Зирина.
Блюнкин и Синцов стояли и наблюдали за экзекуцией, не вмешиваясь. Было абсолютно очевидно, что нарком, почуяв кровь, впал в бешенство, и, пока не выдохнется, его не остановить. Действительно, минуты через три жестокого избиения, Ежов остановился и, сплюнув на распластавшуюся на полу тушу Зирина, тяжело дыша, отошёл и упал в кресло.
- Дайте водки, - скорее попросил, чем приказал нарком.
Блюнкин метнулся в наркомовскую комнату отдыха, которая примыкала к кабинету, достал из холодильника бутылку водки, стаканы и уже нарезанное на тарелке сало с чёрным хлебом, вернулся в кабинет. Тут же разлил бутылку на три стакана, один оставил себе, остальные передал Ежову и Синцову. Все чокнулись и быстро опорожнили свою посуду, закусив салом с хлебом.
- А эти твари, - Ежов показал на лежащего без сознания Зирина, - икрой да устрицами закусывали бы.
Вызвав конвой, нарком приказал увезти теперь уже бывшего начальника Восточно-Сибирского НКВД на спецобъект 110.
- Ты туда же отправляйся, да как придёт в чувство, допроси по всей форме. Если начнёт выделываться, то пусть твои ребята с ним побеседуют. Короче, бить пока не заговорит, понял меня, Матвей Фадеич?- дал указание Ежов, после чего повернулся к Блюнкину и продолжил:
- А ты, давай, займись Левкиным, он созрел, так что бери с него показания на этого паразита, - имея в виду Зирина, продолжил нарком, - Если что, не жалеть, бить и бить, они, эти твари, должны петь, что соловьи курские. Я у себя, отдохну немного, ночь не спал, устал.
***
Синцов ходил, заложив руки за спину. Ходил он вокруг табуретки, на которой, постанывая, держась за отбитые бока, сидел Зирин.
- Вот видишь, Мирон Савельич, как всё получается. Вчера ты меня за горло держал, а сегодня уже я, вот такая жизнь сложная штука, верно у нас говорят, что от тюрьмы и сумы не зарекайся.
- Это ты верно заметил, Матвей Фадеич, только помни, что это же и тебя коснуться может, не в меньшей степени. Завтра, может, местами поменяемся и что тогда?
- Ты никак меня пугаешь? Или опять вербовать взялся, всё угомониться не можешь?
- Что мне тебя пугать, у меня сейчас положение не то, просто предупреждаю, по-товарищески, можно сказать. Я же тебя там, в Иркутске спас, когда ты в дерьмо вляпался.
- Смешно! Ты что же думаешь, я по глупости своей в твои сети расставленные попал? Не смеши меня, ты же профессионал, сделал я там тебя, ты себя рыбаком мнил, а лишь добычей оказался, моей, между прочим, добычей. Ты что же думаешь, что сейчас сюда вот в Сухановку случайно загремел? Нет, дорогой мой, я, именно я тебя сюда законопатил и не думаю, что выйдешь ты отсюда, по крайней мере, живым. Исход твой предрешён, открой глаза, наконец, шансов у тебя нет, единственное, что могу обещать, так это то, что спокойно до приговора досидишь, но это если ты меня своими показаниями заинтересуешь. Не тем, что я и так уже знаю, а тем, что мне пока неведомо.
- И почему я должен тебе верить?
- Ну, смотри сам, фотографии ты уже посмотрел, так?
- Так.
- Белоногов и Левкин арестованы и дают показания, сомнения есть?
- Что арестованы - нет, а то, что показания дают, не знаю, может и так, а может и, нет.
- Ну, Белоногов-то здесь же сидит, это Левкин в лубянском подвале прохлаждается. Так что очняк я тебе устрою, если потребуется.
- Устрой, посмотрю, послушаю.
- А что взамен? Мне-то зачем это? Тебя я и без твоих показаний привяжу, мне другое нужно.
- Что другое?
- То, чего я пока не знаю, например, кто ваш человек в ЦК?
- Наш?
- Ваш, ваш: тебя, Горового и других заговорщиков. Потому как перерождались-то вы всем обществом, но о заговоре вряд ли все знают. Да, кстати, сбил совсем ты меня, здесь ещё твои знакомцы сидят, некий фотограф Юрьев и твой подчинённый Устюгов. С ними тоже очная ставка нужна?
- Хотелось бы.
- Да, в Иркутске уже взяли доктора и чекистов твоих, подчистую всех замели. Доктора скоро сюда же доставят, ну а твои бывшие подчинённые показания наперебой дают, у них прямо соцсоревнование, кто качественней тебя завалит.
- Я смотрю крепко вы взялись, с чего такая честь мне, ну пьянствовали, ну баб разных щупали, ну, может, переусердствовали с кем из контры, шлюху там или сталиниста какого пришибли случайно, но это ведь контра.
- Во-первых, вы переродились, превратившись в оголтелую советскую бюрократию, что уже контрреволюционное преступление, одни вон фотографии чего стоят.
- Это доказать ещё надо.
- Докажем, уже доказали. Во-вторых, вы грубо нарушали революционную законность, совершая самосуды, убивая, может и контру, но без суда и следствия.
- Хорошо, здесь я готов признать вину, были перегибы, но во благо Мировой Революции.
- А про третье и самое главное ты забыл?
- Что третье?
- А как же заговор, антисоветский заговор, направленный на совершение терактов и захват власти?
- Опять про заговор, я думал, ты так, для красного словца.
- Какое уж ту красное словцо, меня- то вы для чего вербовали? Мне же Горовой всё открытым текстом выложил.
- Да, плохая микстурка у доктора оказалась, вижу, ошибся он на свою и нашу голову.
- Ошибся, всё я помню, каждую минутку там проведённую.
- Ну, раз всё так далеко зашло, может, попробуем договориться?
- Уж не взятку ли ты мне предлагаешь?
- Нет, не взятку, но ты же знаешь, в какое неспокойное время мы живём, всё меняется, а, вдруг, товарищ Троцкий заболеет, и не дай бог, сляжет, как товарищ Ленин. Власть изменится, а кто знает, в чьи руки она попадёт.
- Это как тебя понимать?
- Понимай, как хочешь. Но, если решишь договариваться, то я готов тебя выслушать, а нет, то тогда и я лучше помолчу.
- Будешь молчать, бить будут, Ежов на это однозначное указание дал.
- Бейте, чай не девица, потерплю уж как-нибудь.
- Ну, как знаешь, - закончил допрос Синцов и вызвал конвой.
Уезжая назад на Лубянку, Матвей вызвал осназовцев и поставил им новую задачу: бить Зирина, пока не захочет давать показания, в перерывах между экзекуциями, держать на «выстойке», не давая садиться, ложиться и спать.
***
Это был отрывок из книги "Термидор Андрея Кузнецова"
Книгу можно приобрести тут .
Продолжение следует...О самой книге можно более подробно почитать здесь