В далеком 2010 году купили мы с мужем дачу. Ну как дачу - домик в полузаброшенной деревне. От некогда большого, густонаселенного поселения осталось всего несколько жилых домиков. Молодёжь разъехалась кто куда в поисках лучшей жизни, остались одни старики. Поэтому и домик достался нам практически за бесценок. Дом добротный, из дубового сруба, обшит сайдингом, с новой крышей и свежевыложенной печью. Предыдущая хозяйка недавно скончалась, была совсем старушкой, и дети поспешили избавиться от ненужного дома.
Сама деревня - красота! Природа, а воздух-то какой - аж голова кружится, рядом речка, лесок небольшой. Ночью здесь вообще сказочно красиво - звезды кажутся так близко, что можно рукой дотянуться,и луна яркая-яркая, освещает округу лучше любых фонарей. И всего в сорока километрах от города! Самый настоящий подарок судьбы. Что ещё надо городским дачникам?
Стали мы потихоньку "обживаться". Дело близилось к маю, и все выходные мы проводили на нашей новой даче. Планы были грандиозные - сделать туалет в доме, починить старые сараи, чтобы завести курочек, вспахать огромный участок в пятьдесят соток - будем зимой со своей картошкой, построить баню, снести соседский пустующий дом, уже настолько перекошенный от старости, что казалось он вот-вот рухнет.
На эти выходные мы взяли с собой дочку Вику. Она у нас на тот момент училась в первом классе, девочка смышленая и на редкость серьёзная. Весь день кружились мы, занимаясь своими делами, а Вика бегала по двору с собакой Соней. Увидев, что Вика кружится возле соседской развалины, я окликнула её:
- Детка, ты в дом только смотри не заходи, а то мало ли, он рушится вон весь.
- Хорошо, мам! - ответила мне Вика и снова убежала в сторону соседского дома. За ней стремглав понеслась, громко лая, верная подруга - белый лабрадор Соня.
Я порадовалась - какое раздолье и для ребенка, и для крупной собаки!
Вечером мы всей семьей плотно поужинали и улеглись спать. В печи ещё потрескивали дрова - всё же вечера в апреле были ещё прохладными, нельзя было не топить дом. Вика уже сладко сопела, мой муж, Стас, тоже храпел вовсю. Даже Соня, свернувшись калачиком возле Викиной кровати, крепко спала, иногда подергивая во сне лапами, словно гналась за кем-то. А мне не спалось.
Захотелось по нужде. Я набросила ветровку и вышла во двор. С наслаждением вдохнув полной грудью прохладный весенний воздух, я закрыла глаза. А когда открыла, чуть не поседела от страха: возле дерева, росшего прямо напротив соседского дома, стояла фигурка девочки чуть помладше Вики, одетая в светлое платье. Очертания ребенка были размыты, и от неё словно исходило какое-то свечение. В руках девочка держала потрепанную куклу. Я взяла себя в руки - среди ночи ребенок один, в легком платьице. Должно быть, она в беде, а я стою и трясусь, как дура. Я окликнула её, но в следующее мгновение девочка будто испарилась. Вот тут я испугалась по-настоящему! Это же явно привидение! Забыв, зачем выходила, я побежала в дом. Будить никого не стала - решила остаток ночи бояться в гордом одиночестве.
***
Предстоял ещё один день на даче, а мне уже не то что делать ничего не хотелось - мне хотелось бежать отсюда без оглядки. Но я держалась. Даже муж заметил моё состояние. Отставив в сторону лопату - Стас копал сливную яму для домашнего туалета - он спросил:
- Ирка, что-то ты сегодня потерянная какая-то? Ты спала вообще?
- Стас, я ночью привидение видела, - прямо сказала я. Врать и придумывать не было сил, так как уснула я только к утру.
Стас, естественно, рассмеялся.
- А марсиане не прилетали?
Я не обижалась - мой Стас материалист до мозга костей.
- Стас, да я не шучу. Ночью вышла в туалет, а она у дерева вон того стоит и смотрит на меня. Девочка, лет шести. Я её окликнула, а она исчезла, - я указала на дерево рядом с соседским домом.
- Это тебе от переизбытка кислорода крышу снесло, бывает, - отмахнулся муж и снова взялся за лопату, - Нет, один я яму не выкопаю. Надо местных мужиков нанимать, - задумчиво добавил он.
Стас хотел уже было идти искать подмогу, как вдруг прибежала запыхавшаяся Вика.
- Мам, пап! Я так больше не могу! Прогоните её! Я играю, а она из окна на меня смотрит, пугает! Даже Соне она не нравится! Второй день уже так. Я её вчера спрашиваю: "Как тебя зовут?", а она молчит.
- Кто? - в один голос спросили мы с мужем.
- Девочка. Маленькая, меньше меня.
Мы со Стасом переглянулись. Вика не тот ребенок, который будет фантазировать на пустом месте.
Стас облокотил лопату об забор, отряхнул штаны и взял Вику за руку:
- Так, пойдем посмотрим, что там у нас за девочка.
Вика смело посеменила за отцом. А я украдкой последовала за ними - я, наверное, на тот момент боялась больше всех. Ведь я точно знала, что Вика видела ту же девочку, что и я вчера ночью. Соня бегала вокруг нас, периодически посматривая на соседский дом и оглашая округу громким лаем.
Все четверо мы подошли к дому, Стас обошел его со всех сторон. Естественно, никакой девочки ни в доме, ни около него не оказалось.
Стас пожал плечами:
- Никого. Девчонки, вам что обеим мерещится? Надо срочно в город, за порцией улекислого газа, - усмехнулся муж.
Мы вернулись к дому, а там уже рядом с калиткой припарковалась почтальонка, облакотив велосипед об забор. Это была худенькая женщина средних лет, с небрежно зачесанными в хвост светлыми волосами.
- О, а вот и новые хозяева! - радостно воскликнула она, - Я Зоя, почтальон. Ну что, будем районку выписывать?
- Здравствуйте, Зоя, я Ира, - улыбнулась я ей как можно более дружелюбно, - районку не надо, а вот что-нибудь по садоводству с удовольствием.
Я выбрала газету, которая в принципе мне была не нужна - просто не хотелось обижать местную почтальонку отказом.
- А вы местная? - спросила я Зою.
- А как же! Родилась тут и всю жизнь живу. И замуж тут вышла, троих детей вырастила. Дети в городе живут, муж помер недавно - спился. А я вот не могу без работы, хоть и некому тут скоро будет почту носить. Хорошо хоть вы, дачники, выручаете.
Зоя грустно вздохнула.
- Зоя, а кто в этом доме жил? - спросила я, указывая на соседский перекошенный домик.
- Ой, да Любка тут жила, непутевая, - Зоя брезгливо махнула рукой, - родители у неё рано померли, она запила, да и по рукам пошла. Дочку себе нагуляла, Танюшку. Кто отец - одному Богу ведомо. Славная девчушка была, жалко её.
- А что случилось? - не показывая свои подозрения, спросила я.
- Да Бог знает... Пропала как-то Танюшка, ей шестой годок шёл. А Любка молчала, как партизан. Потом только баба Нюра, что в вашем доме жила, заметила, что Танюшки нету, не видать нигде. Полицию позвали, а Любка.. А Любка, что с неё взять? Не просыхала, все хахалей в дом таскала. Она, видать, и не заметила, что дочка пропала. Искали девчушку, да так и не нашли. Да и Любка потом по весне в болоте захлебнулась. Собаке собачья смерть.
Зоя снова махнула рукой, вытерла слезу со щеки и, попрощавшись, поехала дальше развозить почту.
Танюшка, значит. И что же ты, Танюшка, мне показалась?
***
Вечером мы уехали в город. В городской суете за неделю всё подзабылось, вытеснилось насущными делами. А Вика так и вовсе не вспоминала даже странную девочку.
Но наступили следующие выходные, на этот раз длинные - первое мая. Естественно, вечером после рабочего дня мы вновь поехали на дачу - дела не ждут. Утром муж планировал наконец закончить со сливной ямой и доделать туалет в доме. Разобрали вещи, я приготовила еду, поужинали, и уже улеглись. Как назло, я забыла задернуть штору. Подхожу к окну, которое как раз выходило на соседский дом, смотрю - стоит девочка в платьице и смотрит так пристально на меня, не сводит белесых глаз. Сказать, что мне стало жутко, это ничего не сказать! Я как заору, что аж собака испугалась! Стас уже дремал, но от моего крика проснулся, к окну подошел и смотрит туда же. Я удовлетворенно наблюдала, как вытягивается от удивления лицо мужа - он её увидел. Благо, я вовремя вспомнила, что в доме ребенок, штору задернула и поспешила успокоить Вику, придумав что-то про лису, которая бежала по двору и напугала меня. Стас сидел на краю кровати в глубоком шоке - его материализм в мгновение ока пошатнулся.
Утром мы с мужем ходили сами не свои.
- Стас, что делать то? И как нам тут жить, если она будет постоянно появляться? - начала я разговор про девочку.
- Слушай, Ир, ты Вику пока туда не пускай, я сейчас позвоню Толяну, он пришлет кого-нибудь, чтобы дом этот чертов снести. Прямо сегодня, остальные дела подождут.
Только он это сказал, как вдруг к нам откуда-то со стороны соседского дома примчалась Соня, неся что-то в зубах. Она положила перед ногами Стаса какую-то странную палку желтовато-серого цвета и встала в стойку, приподняв уши, высунув язык и виляя задом с обрубленным хвостом. Соня всегда таким образом показывала, что ожидает похвалы. Стас сел на корточки и стал рассматривать палку, в которой при ближайшем рассмотрении легко угадывалась кость. Я, конечно, понятия не имела, что это за кость, небольшая, довольно толстая, может, от козы или овцы. Но вскоре по выражению лица Стаса я поняла, что здесь явно что-то не так.
- Вика, возьми Соню и идите в дом, - сдавленным голосом пробормотал Стас.
- А что такое?
- Потом...
Вика послушала отца, позвала собаку и они направились в дом. Я стояла и смотрела на Стаса в ожидании объяснения.
- Ириш, это человеческая кость. Плечевая, - глухо сказал муж, - принадлежит ребёнку лет пяти-шести...
Стас знал, что говорит. У меня не было оснований ему не верить - по образованию он фельдшер, волей судьбы не связавший жизнь с медициной, и всю молодость увлекался раскопками на местах сражений, костей он повидал немало.
- Надо вызывать полицию, - сказала я, но муж меня опередил.
К обеду территорию соседского дома оцепили, нас долго допрашивали. И уже вскоре в этот же день под тем самым деревом, где стоял призрак девочки, нашли скелет ребёнка лет пяти с проломленным черепом. В принципе, было ясно, где искать - Соня уже начала там рыть. Не ясно только, почему тогда, когда Танюшка пропала, так халатно провели поиски, что даже не удосужились проверить территорию.
Как позже оказалось, бедную Танюшку убил один из собутыльников её матери - девочка мешала им отдыхать. Они не придумали ничего лучше, чем закопать её под деревом и продолжить застолье.
Когда закончилось расследование, Танюшку похоронили, а дом мы сразу же снесли. Теперь, приезжая на дачу, мы всегда заезжаем на кладбище, чтобы оставить игрушки и сладости на могилке несчастной девочки. Больше её призрак нас не беспокоил - ведь её останки наконец были переданы земле.