Сегодня у нас скандинавское трио:
Даже без трупного запаха
Ханкок А.М. Трупный цветок/ Пер. с датск. М. Шершаковой. — М.: Эксмо, 2021. — 288 с.
«Все жанры хороши, кроме скучного». Оттолкнувшись от этого завета, видимо, и изобрели детектив.
Но все на свете заканчивается. Детектив стал скучным. Быть интересным – это вольтерьянство.
По крайней мере, так видится, когда читаешь одну за другой переводные новинки. Теперь это не чтение для развлечения и даже не гимнастика для ума, а устоявшийся, наводящий уныние набор обязательных упражнений на литературном снаряде.
Да, здесь еще убивают (как правило, много, труп за трупом – количество вместо качества). Но главное теперь не это, а образ преследуемой женщины, женщины-детектива (еще один намек на то, что мужчины поняли, что криминальной романтике – конец, и откочевали на более тучные пастбища), и, неизбежно сопряженное с ее доминированием, стоящее в центре романа преступление на сексуальной почве. Конечно, а разве могут быть еще какие-то преступления против женщины?
Золотое правило нового детектива: жертвой может быть только женщина, мужчина – мпксимум потерпевший.
В романе Ханкок все современные правила соблюдены.
Журналистка Элоиза (женщина-детектив) начинает получать странные письма от Анны Киль, женщины, обвиненной в убийстве адвоката Кристоффера Моссинга. Вина Киль несомненна. Но мотивы преступления непонятны. Спросить же нет возможности. Она долгое время скрывается от правосудия.
Элоиза должна разобраться: что происходит? Почему Анна решила связаться именно с ней?
Разумеется, и это общая черта всех современных западных романов, не только детективных, разгадка лежит в прошлом Элоизы, в истории ее семьи. Однако узнаем мы об этом, совершенно неожиданно (ничего не предвещало – и вдруг такой скелет из шкафа), лишь тогда, когда до конца книги останется меньше трети.
Все это напоминает искусство наперсточника, а не искусство детективщика. В старых романах, мы либо не понимали ценности информации, болтающейся у нас перед носом (традиция «Похищенного письма» По), либо просто еще не докопались до нужного нам знания. Здесь же сперва от нас информацию скрывают, а потом вбрасывают, как ни в чем не бывало. За счет такого подхода к делу, можно и объем раздуть объем, и свернуть к финалу в нужный момент под предлогом «Ах точно, я и забыла. Теперь все стало ясно».
Ханкок не удается в рамках текста вести партию на двух шахматных досках. С самого начала автор дает понять, что речь пойдет не только об Анне Киль, но и об отце жертвы Моссинге-старшем, который демонстрирует неадекватное поведение. Личность темная.
В полицейских сериалах, не стесняются в таких случаях заводить речь еще об одном преступлении. Получается картина масштабного полицейского лова – взялись расследовать одно преступление, а попутно выявили еще парочку.
Но такого рода идеи Ханкок в голову не приходит. Она одержима одним преступлением, которое в итоге касается едва ли не всех выведенных в книге персонажей. В итоге тексту не хватает широты, поскольку все дорожки ведут только к одному – к тайне Анны Киль.
В довершение ко всему роман напрочь лишен интриги. Любой шотландский процедурал выглядит увлекательнее. В «Трупном цветке» нет внутренней тяги, побуждающей нас к чтению. Даже трупный аромат, для привлечения читателей-падальщиков отсутствует. Сексуальной тематикой в духе МеТу нам помашут лишь напоследок.
Понятно, раз Элоиза получила письма от преступницы, то, как журналистка, она должна охотиться за сенсациями. Но нас-то с какой стати должен заинтересовать подобный эпистолярий? Анна все-таки не Зодиак, а всего-навсего женщина в бегах.
Расчет на автоматизм интереса удивляет в новых романах больше всего. Но так не бывает. Автор должен завлечь читателя, поманить его чем-то. В этом его мастерство, это его профессиональная обязанность.
Но детективный жанр стал чем-то вроде «танцев на льду». Написать его может, мол, любая дура.
Это заблуждение. Данный роман – тому живое подтверждение.
Из жизни доктора
Флод Х. Терапевт/ Пер. с норв. А. Ливановой. — М.: Эксмо, 2020. — 352 с.
Датский детектив уныл. Но и Норвегия не отстает.
У женщины пропал пропал муж. Господи, беда-то какая. Некоторые только и молятся, чтоб сгинул к чертям собачим. А Сара забеспокоилась: где мой Сигурд ненаглядный. Одно слово – врач-мозгоправ. Чем ей еще заняться при трех пациентах в день.
Позже выяснится - волновалась не зря. Убили. И она – главная подозреваемая. Конечно, жена всегда во всем виновата.
Тут бы свернуть на старую добрую прямоезжую психиатрическую дорогу (здесь помню - здесь не помню) и заставить нас заподозрить, что доктор Сара тоже нуждается в лечении на почве несчастливой бездетной семейной жизни и страдает не то синдромом юного Нормана Бейтса, убивающего в полном беспамятстве, не то пороками доктора Шеппарда (См. «Убийство Роджера Экройда»). Но автор не ищет классических путей. Хотя не идет и стезей новомодных женских триллеров-страшилок, например, в духе Б.Э. Пэрис. Только чуть-чуть чего-нибудь в этаком духе подбавит. Ну, вы знаете, тучи сгущаются вокруг героини. Начинаются таинственные перестуки, тубус то висит на крючке, то нет, ковш на плите повернут не в ту сторону!
Но нет. Такие вещи обычно проделывает муж героини, который хочет сдвинуть ей крышу, или, по меньшей мере, уверить ее, что та сдвинулась.
А тут мужа убили.
Но да не беда. Значит, виноват какой-нибудь другой мужчинка!
Почему именно он, а не она?
Да потому что роман писала женщина. А у авторок теперь всегда в роли злодея выступает мужчина. От него главная угроза. Других врагов у женщины кроме мужчины нет, остальные, так, соперницы или любовницы.
Но искать преступника никто сильно не торопится. Прежде всего, к этому не стремится сам автор.
Для него много важнее обстоятельно поведать нам удался ремонт в доме Сигурда и Сары или нет. Рассказать о том, как они вообще получили этот дом (дедушка умер – описать как). Вспомнить, что Сара в детстве писалась в кровать, а ее мама страдала синдромом Альцгеймера (у меня такое впечатление, что так в каждой книге – кто-нибудь обязательно должен страдать им). Что папа у нее юрист и имеет свои взгляды.
Ну и вообще мы узнаем еще много чего о жизни героини из механистических дописок-воспоминаний о перипетиях ее брака с Сигурдом, помещаемых в конец каждой главы, прежде чем на последних страницах ее внезапно озарит догадка о том, кто и по какой причине убил муженька.
Остров страшных преступлений
Сигурдардоттер И. ДНК/ Пер. с исландск. Н. Демидовой. — М.: Эксмо, 2020. — 448 с.
Исландского мы еще не читали. Но, как оказалось, потеряли немного. Никакого отличия от братьев-скандинавов по разуму. Все та же семейная история (ДНК гуще воды) и личная жизнь приправленная криминалом.
Здешние преступники прошли, видимо, выучку у наших перестроечных ребят с района, внимательно изучили «Воров в законе». А может, у них в Исландии есть трудности с продажей холодного и огнестрельного оружия. Вот и приходится преступникам прибегать к бытовой технике, которой в любом универмаге завались. У нас ставили в свое время утюг на пузо. В «Чисто английских убийствах», вроде бы, кого то застирали до смерти в стиральной машине. Здесь в ход пошли пылесос и плойка, орально. Выглядит предмет приложения сил после такого, надо сказать, совсем непрезентабельно.
Но надо о сюжете. И вновь убивают женщин (как им только не надоело). Сперва одну. Потом другую. По показаниям свидетелей – черный человек (тут скорее как у Есенина, чем как в Америке). Убийства связать невозможно (как потом окажется ровно наоборот).
Были бы у полиции очередных два висяка. Но какая-то добрая душа услужливо оставляет подсказку – послания с цифрами.
Но инспектор Хюльдар -молодой, зеленый еще в таких сложных делах. Резв и туп. Поэтому все старания анонима оказываются бесплодны. На помощь приходит исландская молодежь в виде радиолюбителя Карла. А пока все ждут когда он заявит в полицию о результатах дешифровки, читателей романа развлекает-забавляет дочь одной из убитых дам Маргрет – умница, милашка и обаяшка.
То есть все как обычно. Листы переворачиваются за листами, и мы просто ждем, когда всплывут нужные нам результаты, наблюдая за Маргрет и сложной системой отношений Фрейи из Дома Ребенка и следователя Хюльдара, когда-то переспавших друг с другом и теперь вдруг столкнувшихся лицом к лицу по работе. Понятное дело, за преступлением опять тайны прошлого (неужели в настоящем никаких тайн не осталось?) и последствия безудержного и не соответствующего моральным и биологическим стандартам секса.
В результате перед нами довольно посредственное творение, отчего-то и непонятно за что куда-то в премиальные и почетные списки включенное. Стандартное уже скандинавское наплетание словес километрами без смысла и интереса, здесь сопровождается какими-то ученическими срывами голоса. Довольно типичный продукт. Но их вон сколько. Зачем нам еще один, пусть даже он из Исландии.
Сергей Морозов