Хотите читать сначала? Вам сюда
Два года назад он не рискнул нести алмазы домой. Жена Валюха, унюхав запах алкоголя, наверняка поинтересуется – с кем пил, почему задержался. Его семейные отношения на тот момент были такими, что дату развода в прошлом году и последовавший затем размен квартиры он обоснованно считает своим вторым рождением.
Тащить камушки в квартиру - верх неосмотрительности.
Долго соображал – куда бы спрятать драгоценности. Догадка обрушилась подобно разряду дефибриллятора – даже сердце выдало перебой.
Он подошел к столу, взял единственную лежавшую на нем историю болезни, поднес к самым глазам и вслух прочитал:
- Елохова Аглая Бенедиктовна. Острый инфаркт, кардиогенный шок, фибрилляция желудочков… - Потом перевел взгляд на труп, который «препарировал» утром и, цокнув языком, выдал вердикт: – Ну, что ж, Аглаюшка, быть тебе отныне моим ларцом с драгоценностями.
Найдя полиэтиленовый пакет, Павел осторожно пересыпал в него алмазы из мешочка, включил свет и приступил к повторному вскрытию черепа умершей от инфаркта Елоховой.
Работал допоздна, после чего пришлось еще «замывать следы». Осторожно покинул морг около восьми вечера.
Дома с трудом выдержал натиск супруги, однако скандала удалось избежать. Сразу же накатила сонливость – от ужина отказался, лег спать.
На следующий день родственники умершей забрали труп.
Елохова была заметной личностью в городе – о дате погребения и панихиды Павел узнал из газет.
В морг на следующий день наведались менты – задавали много вопросов, но Павел «ушел в отрицалово»: ничего не видел, ничего не слышал. Выходило, что во время перестрелки он был дома и смотрел телевизор. Валюху допрашивать не стали.
Больше всего Павел опасался бандитов. Однако бог миловал – те на него не подумали. Пронесло.
На похоронах Елоховой собралось много народа, никого его присутствие не удивило.
Могилу передавшего ему алмазы очкарика некоторое время спустя он отыскал неподалеку от могилы Елоховой. Звали беднягу Фалалеев Руслан Каримович.
Первые дни после похорон, признаться честно, Павел вздрагивал от каждого шороха. Коллеги озадаченно поглядывали на него, советовали съездить куда-нибудь отдохнуть.
Жена Валюха (тоже, кстати, патологоанатом) поначалу особо не приставала с расспросами, а спустя полгода предложила развестись. Оказывается, кто-то увидел его несколько раз на кладбище и донес ей.
Павел не возражал – от прежних чувств ничего не осталось, отношения были – холодней некуда, брак обоим осточертел. К тому же делиться внезапно свалившимся богатством с нелюбимой женой, признаться честно, у Павла не было никакого желания.
Детей они завести не успели, пришлось разменивать только квартиру с имуществом.
Нельзя сказать, что Павел не предпринимал попыток раскопать могилу раньше. Но всякий раз мешал ЮПС, кладбищенский сторож. У Павла даже созрел план, как устранить его, но случай с госпитализацией подоспел как нельзя кстати.
* * * *
«Что за черт!» - выругался он про себя, когда, спрыгнув после перекура в могилу, обнаружил, что защелка головной части гроба вновь закрыта.
Не могла она сама автоматически защелкнуться! Поразмыслив, Павел осмотрелся, но не обнаружил ничего подозрительного.
Пришлось снова приложить усилия.
Крышка подалась, со скрипом приоткрылась. В следующий момент из-под нее вынырнула костлявая черная рука и цепко схватила Павла за рукав.
Ледяная волна накрыла его с головой, сердце замерло, стало не хватать воздуха, во рту мгновенно пересохло.
- Х-х-о-о! – вырвалось у него.
Он тут же хотел захлопнуть крышку обратно, но не получилось. Ожившая невероятным образом покойница вдруг обрела недюжинную силу - крышка отгибалась, и Павел не мог ее закрыть, как ни старался. На него повеяло спертой тухлятиной, рвотные рефлексы скрючили все тело.
Когда крышка открылась, Павла едва не хватил столбняк: в свете фонаря он разглядел жутко исхудавшую, землисто-серую, всю в кровоподтеках физиономию очкарика Фалалеева.
- Ты принес мои алмазы, док?! – истошно прохрипело из гроба, обдав Павла в очередной раз смрадом и гнилью. – Я не смог к тебе зайти, как обещал, но сейчас ты сам ко мне пришел.
Одной рукой Фалалеев по-прежнему держал Павла за рукав, а другая тянулась к его воротнику.
- А-а-а-а-а!!! – заорал Павел и что было силы оттолкнулся ногами. Треск разрываемой материи на рукаве придал ему силы, он вмиг оказался наверху.
Последнее, что бросилось в глаза – цветастый сарафан покойника. Очкарик Фалалеев лежал в гробу в сарафане Аглаи Елоховой.
Апофеоз сюрреализма!
Забыв про экипировку, про все на свете, Павел кинулся бежать сквозь кусты. Споткнувшись, он кувыркнулся, приложившись лбом к березовому стволу так, что в глазах заискрило.
На небольшой поляне отдышался, чуть успокоился, кое-как сориентировался и направился к машине.
Только что увиденное и услышанное в голове не укладывалось.
Что это – галлюцинация? Расшалившиеся нервы? Или действительно происки сатаны? Бред! Бред! Мертвецы не могут оживать! Как в могиле Елоховой мог оказаться труп Фалалеева? К тому же – оживший!
Посидев в машине минут десять, понял, что оставил разрытой могилу. Более того, даже головную крышку гроба не закрыл! Сумка, фонарь, лестница – все осталось там.
Как ни противно, но возвращаться придется!
Павел хотел выйти, но вдруг ощутил странную скованность на лице. Будто его залили клеем, который высох и потрескался.
Включив свет в салоне и, взглянув в зеркало, обмер.
На него смотрело… другое лицо. Старческое. Женское. Более того – мертвое! Лицо Аглаи Елоховой – той самой покойницы, в черепе которой он два года назад спрятал алмазы Фалалеева.
Слипшаяся жидкая седина, словно наэлектризованная, торчала в разные стороны. Жуть!!! Многочисленные бородавки и родинки навевали ужас.
Почувствовав боль в руках, Павел взглянул на ладони и вскрикнул. Это были не его руки! Старушечьи, изъеденные лишаем, в черных синяках, с деформированными суставами, с негнущимися пальцами.
Павел медленно превращался в мертвую Аглаю!
Все тело сковало так, что он с трудом мог шевелиться, кожа обвисла, собралась в складки.
Из сухого горла вырвался хрип. Язык отказывался подчиняться.
Превозмогая боль в суставах и позвоночнике, он с трудом вылез из машины, повалился на траву и какое-то время лежал, собираясь с силами. Потом с трудом встал и, сильно шатаясь, направился к разрытой могиле.
Тело, в котором он оказался, было ниже ростом и намного полнее в комплекции, в результате водолазка с джинсами начали здорово мешать передвижению, ворот пошел морщинами, на животе и в ягодицах материя угрожала вот-вот треснуть.
Кое-как добравшись до могилы, которую разрыл, Павел остановился. Вернее, это был уже не Павел.
С трудом разглядев старческими глазами сидевшего у могилы мужика, покойница захрапела и едва не опрокинулась навзничь.
Боком к ней, в черном дорогом костюме, заляпанном землей, на скамье сидел и невозмутимо курил тот, кем была она еще каких-то полчаса назад.
Услышав ее храп, Павел обернулся.
- Глазам не верю! Хозяйка! В моей водолазке и джинсах! - хлопнув себя по коленям, новоявленный патологоанатом вскочил и крикнул в могилу: - Вылезай, Фалалей! Уступи место даме!